– Кошка украла твой язык, Сэм?

«Соберись, Сэм», – прикрикнула она на себя и, украдкой сжав кулаки, повернула голову:

– Привет, Мартин.

Он ничуть не изменился с того дня, когда в последний раз сидел с ней за столом. Нет, не так. Светло-каштановые волосы прошиты сединой, морщины на лбу и вокруг рта стали глубже. И он немного похудел. Но человек, сидевший за белым пластиковым столом, несомненно, был ее отцом. Мартином Джеллико.

– Ч-что? – заикаясь, выдавил Стоуни. – К-как?

Карие глаза скользнули по бывшему скупщику краденого и вновь уставились на Саманту.

– Сюрприз, – улыбнулся Мартин той уверенной, вкрадчивой улыбкой, которую она так хорошо помнила. – Сюрприз.

– Какого дьявола тут происходит, Мартин? – попытался возмутиться Стоуни.

– Подожди немного, через минуту я доберусь до тебя, – вместо ответа произнес Мартин. – Первое: что ты хотела сказать, Сэм? Что Мартин слишком постарел для высококлассной работы? Что он стал, обычным карманным вором? Полагаю, я еще достаточно хорош, чтобы вернуться из мертвых, не так ли?

– Не понимаю, – прошептала наконец Саманта. Голос дрожал так, что она никак не могла с ним совладать.

Мартин хлопнул ладонью по столешнице.

– Надеюсь, ты не всегда так медленно соображаешь, – хмыкнул он. – Что здесь главное? То, что я жив. Неужели тебе нужно тратить время на расспросы, как и почему?

– Нужно, и очень. Очевидно, у тебя было время освоиться на земле после трехлетнего пребывания в аду. Я видела твои похороны, Мартин!

– Считала, что видела. И в этом твоя ошибка. Я велел тебе и близко не подходить, если меня когда-нибудь заметут. Ты слишком мягкотела, Сэм. По крайней мере, я раньше так думал. Сколько ты выкачиваешь из своего брита каждый месяц? Миллион? Больше? Я узнал, что ты живешь с ним, и подумал: «Вот молодец, девчонка!» Может, ты наконец усвоила все то, чему я пытался тебя научить.

– Об этом я не желаю говорить, – парировала Саманта, шок которой сменился гневом, как только он упомянул о Рике. – И если продолжаешь давать уроки, значит, для меня важнее всего знать, почему ты здесь. Ты не умер В тюрьме, но и не мог выбраться оттуда самостоятельно, иначе в газетах наверняка упоминался бы побег из тюрьмы. Да, и еще одна маленькая проблема: где ты был последние три года? Не мог послать даже открытки?

– Где я был? То тут, то там. Дела, видишь ли. Кстати, об уроках. Имеется одно нерушимое правило: мы никогда не вмешиваемся в дела друг друга. Ты же почему-то посчитала себя вправе сунуть нос в мои.

– О чем это ты, черт возьми? – выпалил Стоуни. – Знаешь ли, чему подверг эту девочку? Какого дьявола…

– Забудьте о Хогарте. Оба. И больше не ищи меня. Твой британский мальчик ничего не потеряет. Страховка покроет все.

– Ты подставил меня.

Саманта встала, опираясь о столешницу кулаками и нечеловеческим усилием воли подавляя желание наброситься на него. Не потому, что он обокрал Рика. Потому что последние три года был жив и не потрудился сообщить об этом собственной дочери.

– Я назначила тебе свидание, а ты воспользовался этим, чтобы подставить меня.

– Радуйся, что пыталась встретиться именно со мной. Никогда не забывай о прикрытии. Ты подставила себя под огонь, и все из глупого любопытства. Сколько раз я предупреждал тебя не делать этого!

– Ты появился, чтобы преподать мне дополнительные уроки воровства? Как насчет того, чтобы хоть на минуту почувствовать себя моим чертовым папашей?

Наконец-то она поняла, что так ее мучило все эти годы. Мартин всегда выступал в роли старшего наставника. Не отца. Очевидно, шестилетнее отсутствие ничего не изменило. Иисусе, до чего же голова кружится! И если кто-то воспользуется ее состоянием, так это Пронырливый-цель-оправдывает-средства Мартин!

– Ты просто злишься, потому что я тебя перехитрил, – фыркнул Мартин. – Неужели пожалела старому папочке всего одно яичко из золотого гнездышка?

– Потому что копы обвинили в краже меня! – Опять они спорят, кто лучше, словно прошло всего шесть дней, а не шесть лет со времени их последнего разговора! – И поскольку я – главная подозреваемая, страховая компания не выплатит ни цента. Если меня арестуют, они даже могут обвинить Рика в мошенничестве.

– Придется тебе найти нового гуся. Ты общипывала старого шесть месяцев? Так что…

– Пять, – сухо поправила она.

– Не важно. И скорее всего выжала из него все, что можно. Рано или поздно он обязательно заметит пропажу мебели.

Она даже не пыталась объяснить природу своих отношений с Риком: Мартин все равно не поймет. Но Саманта не собирается платить за то, что сотворил отец. Теперь она знает, в чем его сущность. Некоторые вещи никогда не меняются, сколько бы лет ни прошло. О да, она отлично усвоила его первый и главный урок: каждый сам за себя. Однако в ее новом мире речь идет не только о ней, но и о Рике.

– Кто заказал тебе Хогарта? – неожиданно выпалила она.

– Не твое дело. Иди займись своим шопингом и тусовками и предоставь мне жить, как хочу.

– Пока не решишь снова столкнуть меня в яму с дерьмом? О нет, Мартин, не выйдет. – Вынудив мышцы расслабиться, она снова села. – Ты мог бы украсть картину прямо с аукциона. Но тебе понадобилось вломиться в мой дом. Ты подождал, пока я уйду на встречу с тобой, прежде чем сделать ход. Так вот, папочка, на этот раз ты объяснишь, что происходит. Думаешь, это я влезла в твои дела? Ты только что прошелся по моим грязными сапогами, и мне это не нравится.

Взгляд Мартина из обаятельного стал хищным.

– Придержи язык, Сэм. Я не обязан ничего тебе объяснять.

– Но она задала тебе вполне справедливый вопрос, Мартин, – вставил Стоуни. – Она могла попасть в тюрьму.

– Все обойдется, – отмахнулся Мартин, бесцеремонно забирая с тарелки Сэм кусочек пиццы. – Мистер Контроль снова вступил в свои права. – И ты сама так думаешь, иначе давно уже летела в Париж или Милан.

О нет… если при этом требовалось бросить Рика, тем более что побег – все равно что признание собственной вины.

– Должна быть причина, – медленно начала она, – по которой ты вдруг исчезаешь бесследно, а через сто лет решаешь появиться снова. При этом ни я, ни Стоуни понятия не имели, что ты жив да еще до сих пор в бизнесе.

Лесть творила чудеса со многими ее жертвами: почему бы не попробовать с Мартином?

– Скажем так: некоторым людям выгоднее выпустить меня из тюрьмы, чем держать за решеткой.

Он по крайней мере дважды сбегал из различных тюрем, и она это знала. Кому выгодно, чтобы он был на свободе? Похоже, кому-то он стоил немалых денег.

– Ты работаешь на правительство? – прошептала она, с опаской оглядывая ресторан.

– В уме тебе не откажешь, девочка. Впрочем, это не совсем правительство. Я помогаю Интерполу, – улыбнулся Мартин знакомой самодовольной улыбкой превосходства, которую она видела каждый раз, когда ему удавалась особенно головоломная работа.

– Прости, – снова вставил Стоуни, не скрывая скептической усмешки, – но я не вижу, каким образом похищение картины у Рика Аддисона может помочь Интерполу.

– Помнишь ту работу в Лувре в прошлом году? – осведомился Мартин, откусив большой кусок пиццы.

– Это был не ты, – безапелляционно бросила она. – Судя по тому, что говорили в новостях, грабителей было четверо. Они застрелили охранника.

– Верно. И так достали Интерпол, что они заключили со мной сделку. Я узнаю, кто были те парни из Лувра, и проникаю в их команду. Мне всего лишь нужно было по-быстрому сделать работенку на пару миллионов – и дело в шляпе.

– Значит, ты показался мне на аукционе, дождался, пока я назначу тебе встречу, и вломился в мой дом, только чтобы проникнуть в шайку громил?

– Твой дом? – ухмыльнулся он. – А этих парней трудно назвать громилами. Весьма талантливые люди – именно поэтому Интерпол так во мне нуждается. Теперь члены шайки мне доверяют, и только нужно узнать время и место их следующей операции, после чего твоего папочку ждет счастливая жизнь пенсионера под другим именем и в теплых краях. Ну, скажем, в Монако в качестве Джона Роби.