у санитаров отобрала Кристина.
— Это мой сувенир. Он летел в меня. Янек, тебе очень больно?
Ян улыбнулся.
— Разве это ранение! Даже неудобно как-то…
— Надо хорошенько промыть рану, — требовательно сказала Джейн. — Мистер Саммербэг, я надеюсь,
вы доставите этого молодого человека в госпиталь?
Девушек уже вызывал на построение командир части. Кристина поцеловала Яна в щеку.
— Не беспокойся. Спасибо. Я побежала. Теперь мы будем на запасном командном пункте.
Ян ничего не ответил.
Фред задержал руку Джейн.
— Вы хотите что-то сказать, мистер Саммербэг?
— Спросить. Вы в самом деле готовы потерять вторую часть своего имени?..
Джейн коротко засмеялась, отняла руку, засмеялась еще раз и побежала вслед за Кристиной, скрывая
подступившие слезы.
В госпиталь все же заехали. Однако уже на следующий день Ян понемногу стал забывать о боли в спине.
Фред и Ян буквально не знали сна и отдыха. Глава государства нервничал. Его можно было понять. Он ждал
результатов отчаянного сражения в небе. Состоится или не состоится вторжение на острова? Днем и ночью
звонил Саммербэгу — нет ли новостей? Премьер был неизменно вежлив. Но Фреду порой казалось, что
последний считает его, Саммербэга, виновным в отсутствии ожидаемой реакции гитлеровцев.
Поздно ночью Фред вошел в комнатушку, в которой работал Ян.
Фред протер воспаленные глаза, присел на стул и с торжествующим видом положил перед Яном два
бланка расшифровок.
— Вот, — сказал победно. — Вот что может наша “Ультра”.
Первая радиограмма содержала разрешение демонтировать на голландских аэродромах установки для
погрузки самолетов. Вторая — приказ о массированном налете на лондонские доки, намеченном на завтра.
Первая подписана Гитлером, вторая — Герингом.
— “Ультра”, конечно, молодчина, — равнодушно согласился Ян. — Но я что-то не очень понимаю ваш
восторг, мистер Саммербэг!
Фред еще раз потер глаза, мягко усмехнулся в светлые усы.
— Это почти победа, Ян, это почти победа. Обе радиограммы содержат то, чего так страстно и
нетерпеливо ожидает наш лидер. Распоряжение о демонтаже погрузочных установок — это отказ Гитлера от
непосредственного вторжения на острова, тем более что он лично подписал телеграмму. А приказ Геринга лишь
подтверждает вывод. Эта заплывшая туша поняла, что нашу авиацию подавить не удалось. Обработка
прибрежных аэродромов ничего не дала. Теперь Геринг постарается нанести урон нашей промышленности. Вот
так, Ян. Мы с вами — не бездумные регистраторы бумажек. Мы должны понимать, что за ними стоит.
Ян задумчиво смотрел на Саммербэга. Да, не зря сам Уинстон Черчилль угадал в нем знающего,
вдумчивого профессионала. Сколько нужно Фреду знать и учитывать — от конкретных технических
особенностей вооружения и характеров фашистских главарей — чтобы делать верные выводы из бурного
потока информации!
— Да-а, — протянул on. — Здорово! Ай да богиня! Так вы что — будете звонить сейчас премьеру?
Фред взглянул на часы, покачал головой.
— Что вы, Ян! Адмирал Синклер учил меня, что королей и премьеров нельзя заставать врасплох. А наш
Уинстон объявил свите, что будить его раньше восьми часов утра можно лишь в одном случае: если начнется
вторжение…
— Ну, тогда — да здравствует сон?! — предложил Ян.
— Послушайте, Ян, я вот о чем думаю. А не забрать ли Двух девушек из состава воздушной обороны
поближе к нам? Конечно, война везде война. Но у меня из головы не выходит картина на аэродроме.
— Что вы конкретно имеете в виду?
— Можно переобучить их на шифровальщиц. Полагаю, начальство возражать не станет.
— Если вы меня считаете начальством, я не возражаю, — улыбнулся Ян.
Наутро Фред помчался с докладом к Черчиллю. Уинстон принял его немедленно. Выслушав, разжег
сигару и, заложив руки за спину, заходил по кабинету.
— Похоже, что вы правы, мистер Саммербэг, — наконец произнес Черчилль. — Обидно, что я не могу
объявить о наших выводах нации. А вам не кажется, что фюрер может передумать?
— Сэр, — сказал Фред, — то, что я вам сейчас сообщу, возможно, представится бреднями дилетанта. И
все же нельзя сбрасывать с весов психологию. Насколько я понял, в решениях Гитлера немалую роль играют
лично-психологические мотивы. В 1936 году я посещал Германию, Розенберг пригласил меня на военно-мор-
ские маневры с участием двух новых эсминцев. Руководить маневрами должен был сам фюрер. Однако он под
благовидным предлогом сбежал в Берлин и поручил руководство Розенбергу… Это, конечно, смешно. Но дело в
том, что Гитлер подвержен морской болезни. Он патологически боится моря и не желает, чтобы узнали о его
слабости. Невольно водобоязнь переносится и на стратегические решения. Его генералы учились форсировать
реки. Но они понятия не имеют о десантных операциях на море. Так что, я думаю, сэр, гитлеровские дивизии
едва ли замочат сапоги в Ла-Манше…
Черчилль с просветленным лицом слушал Саммербэга. ° Душе Фред улыбался. Он понимал, в чем дело.
Уинстону, Помимо оперативных выводов, льстило личное превосходство над противником. Уинстон любил
море, считал себя Морским волком. Не зря же он столько лет заботился о развитии британского военного флота.
Даже послания президенту Рузвельту, до того как стал главой правительства, он подписывал “бывший военный
моряк”…
— Благодарю вас, мистер Саммербэг! — Черчилль энергично пожал Фреду руку. — Вам, конечно, сейчас
достается?
— Не без этого, — слегка улыбнулся Фред. — Но у меня толковый помощник. Кстати, сын того самого
Арчибальда Коллинза, который ныне живет в Ковентри.
— Ах, вот как… Да-да, вы мне говорили… — Черчилль думал о чем-то другом. — Что касается доков…
я отдам распоряжение, чтобы скрытно подтянули все речные пожарные средства, а также предупредили
городских пожарных. Более широкие меры могут вызвать подозрение немцев, что нам известны их намерения.
— Полностью согласен, сэр.
Налет на доки начался в семнадцать пополудни, как было указано в приказе Геринга. Фред еще утром
забрал Яна с собой в Лондон. Теперь они оба поднялись на крышу здания, где размещался Интеллидженс
сервис. Фред знал привычку Черчилля наблюдать за бомбежками с крыши здания министерства авиации в Уайт-
холле. Сооружения находились неподалеку. Фред изучил окрестности в бинокль и протянул его Яну.
— Можете поглядеть на любимого премьера.
Коротко, дробно стучали зенитки. Мощный гул рвущихся бомб раскатывался по городу. Белые, черные,
коричневые клубы дыма поднимались ввысь над районом доков в небо.
Там, в небе, поверх дымов медленно покачивались светлые сигарообразные поплавки аэростатов, мешая
прицельной бомбежке гитлеровцев. Но крестоносцы люфтваффе сыпали бомбы куда попало, зпая, что Лондон
велик и смертоносный груз куда-нибудь да угодит. Даже при дневном свете на огромном куполе собора Святого
Павла змеились огненные блики.
На крыше здания авиации темнело несколько фигур. Впереди выделялся массивный силуэт Черчилля.
Судя по всему, он молча наблюдал за происходящим. Похоже, Черчилль был в каске. Ян различил даже
неизменную сигару во рту. Время от времени неподалеку от здания падали пылающие обломки.
— Зачем ему это надо? — не опуская бинокля, спросил Ян.
Фред ответил не сразу. Он только сегодня утром высказывал Черчиллю свои соображения о влиянии
лично-психологического начала на судьбы войн и народов. Фред знал, что Уинстон верит в свою
исключительность. Верит ли он в свою неуязвимость? Вряд ли. Понимая, что фашисты могут за ним охотиться,
Уинстон пригласил телохранителей во главе со старым своим охранником сержантом Томпсоном из Скотленд-
Ярда. И даже почистил давно находившийся без употребления пистолет. Что относилось к истинным
