Голландии и Франции, но, благодаря четкой работе “Ультра”, численность эскадрилий, место их вылета и
объекты налета становились заблаговременно известны Даудингу. Маршал, на основании многих данных,
пришел к заключению, что настало время идти ва-банк. И поднял в воздух все, что у него было в наличии.
Немцы, уверенные, что у противника осталось всего-навсего сотня-полторы самолетов, понесли
крупнейшие потери и, беспорядочно отбомбившись, полетели зализывать раны.
Утром до Блечли дошли слухи, что адмиралы в Лондоне собираются охранять статую Нельсона на
Трафальгарской площади, чтобы ее не заменили статуей маршала Даудинга…
А Фред и Ян в тот день ощутили войну иначе. Они благополучно добрались до аэродрома. Пользуясь
магической властью своих удостоверений, спустились в командный пункт, зарытый под землю.
Было около семи вечера. Кроваво-красное, словно набухшее кровью солнце катилось за горизонт. На
самом аэродроме еще висела едкая гарь предыдущей бомбежки. В горле першило, хотелось чихать. Люди из
вспомогательных команд торопливо зарывали свежие воронки, тушили остаточные очаги пожаров.
На командном пункте офицеры разведки заглянули в комнату планшетисток. В довольно просторном
помещении десятка полтора девушек в военной форме сидели за длинными столами, уставленными экранами
радиолокаторов и репродукторами. Перед операторами лежали большие планшеты, на которые наносилось
количество и положение приближающихся эскадрилий.
Пользуясь временным затишьем, девушки болтали о том, о сем, приводили в порядок прически. Завидев
входящих офицеров, разом умолкли, излучая сплошное любопытство.
— Подружки, не бойтесь! Это не штурмовики! Это мой муж и мистер Саммербэг! — воскликнула
Кристина.
Девушки заулыбались и с еще большим рвением занялись косметикой.
— Берегитесь, мистер Саммербэг, — предупредила Кристина. — Сейчас тут все будут такие красивые,
что я не ручаюсь за стабильность вашей холостяцкой жизни!
Девушки прыснули. А соседка Кристины, чуть полноватая, с приятным лицом и смеющимися черными
глазами, поднялась со стула и сделала книксен в сторону вошедших.
— Я старшая группы по разоружению холостяков, — объявила. — Меня зовут Джейн Смагл. Но при
благоприятных обстоятельствах я готова потерять вторую часть моего имени…
— Джейн, не забудь, что Ян уже занят! Смотри больше на мистера Саммербэга! — вскочила с места
Кристина. — Ну, мистер Саммербэг, разве я не говорила вам, какие сокровища порой таятся в подземельях?..
Ян смеялся от души; Фред смехом скрывал смущение. И все не сводил с Джейн глаз. От этого девушка,
выстудившая поначалу столь браво, тоже смутилась.
— Кажется, нам следует оставить кое-кого наедине! — хохотнула одна из планшетисток. И вдруг
вытянулась с постным выражением лица.
Все обернулись и замерли.
На пороге стояла строгая женщина в форме лейтенанта.
— Кого оставить наедине? Что здесь происходит?
— Миссис О’Брайен, тут к нам пришли… — Джейн стала объяснять и запнулась.
— К вам пришли… — с нескрываемым презрением повторила миссис О’Брайен. — Можно подумать, что
здесь частная квартира, а не подразделение воздушной обороны. Всякие посторонние мужчины…
— Миссис О’Брайен, мы не совсем посторонние мужчины, — попытался обезоружить начальницу своим
обаянием Мортон и протянул удостоверение.
Начальница пробежала глазами документ. Он не произвел на нее никакого впечатления.
— В первую очередь, вам следовало обратиться ко мне. Даже маршал не может нарушить порядок. А я
имею право выставить отсюда премьер-министра, — деревянным тоном читала мораль миссис О’Брайен.
“Настоятельница монастыря, только в армейской форме, — невольно подумал Ян. — И, вероятно, старая
дева. Если подобных ей набрать сотню и выставить в ряд, никакие танковые дивизии не сдвинут их с места”.
Неизвестно, чем бы завершилась эта сцена, если бы не послышался сигнал тревоги. Прерывисто, с
волчьим подвыванием, запели сирены.
Девушки кинулись по местам.
— Господа, я надеюсь, что вы покинете… — начала было О’Брайен.
Но ее перебил Саммербэг. Ян впервые понял, каким холодным и жестким может быть этот человек.
— Лейтенант, вы превышаете свои полномочия. Извольте отправиться на рабочее место.
Что-то дрогнуло в глазах начальницы — похоже, в них проступило удивление. Однако она ничего не
ответила ц вышла из помещения.
Планшетистки лихорадочно наносили на планшеты данные о приближающихся самолетах. Ян буквально
не узнавал Кристину, поглощенную трудом. Фред не отрывал глаз от Джейн. Куда только девалась ее веселость!
Девушка работала четко, безошибочно, пожалуй, страстно.
“Здесь не произносят высоких слов, но знают цену истинному долгу, — думал Фред. — А как действуют
эти милые ручки, рожденные поражать красотой, вышивать, ласкать, утешать ребенка! Война
противоестественна всему живому. Она альтернатива красоте, гармонии. Она рождает хаос, и лик ее
безобразен”.
Сосредоточенно работавшая Кристина вдруг оглянулась на стоявших за спиной мужчин. Она ничего не
сказала. По неуловимому движению ее губ Ян понял: бомбардировщики приближаются к Биггин-Хиллу. Во
взгляде Кристины была немая просьба: “Уходите”. Ян еле заметно качнул Головой. Наклонился к Фреду:
— Летят сюда.
— Я уловил, — тихо отозвался Фред. — Видимо, их включили в меню на ужин.
Вскоре, как разбуженные не вовремя собаки, раздраженно затявкали зенитки.
Затем на аэродром, на командный пункт обрушилось землетрясение. Басовитый нарастающий вой
пикирующих “юнкерсов” слился со свистящим приближением бомб. Пол под ногами заходил ходуном.
Внезапно в углу помещения рухнул потолок. В комнату хлынули земля и дым. Испуганно вскричали девушки.
Погасли экраны радиолокаторов. Выключилось электричество.
— Всем в укрытия! — крикнул Фред. — Ян, помогите, здесь раненые!
Ян подтолкнул Кристину и Джейн к выходу, сам бросился в густой дым на помощь Фреду. Кашляя и
задыхаясь, они вынесли стонущую планшетистку на воздух. Впрочем, понятие “воздух” стало относительным.
Аэродром тонул и густом мареве дыма, гари и пыли. Сквозь коричневую смесь проглядывали оранжевые языки
пожара. Садящееся солнце казалось одним из них. Офицеры опустили девушку в окоп, крикнули:
— Зовите медслужбу!
— Вернемся, там еще раненая, — Фред снова увлек Яна в подземное помещение.
Фонарика не было, искали на ощупь. Тело было тяжелым и липким. С трудом вытащили наверх. И тут,
судорожно хватая ртами воздух, поняли, что девушка мертва.
Ян не слышал, как снова стал нарастать прижимающий. земле вой. Очнулся только тогда, когда из окопа
к стоящему рядом Фреду бросилась Джейн, схватила их обоих за рукава, потащила к траншее.
Ян упал в окоп. Едва успел накрыть собою Кристину, когда ударил раздирающий уши гром. Что-то остро
ткнуло 0на в спину. С неба стала падать земля, обессилевшие осколки. Это повторялось опять и опять и,
казалось, длилось бесконечно долго. Может быть, часы, а может, века.
Потом все стихло. Первым зашевелился Фред. Фыркнул, выплевывая изо рта землю, стряхивая ее с себя.
Вытянул руку с часами.
— Ого, — сказал, — целых двадцать пять минут. С момента первого удара.
Зашевелилась под тяжестью Яна Кристина.
— Пусти, Ян, — шепнула хрипло. — Ты меня раздавишь.
Ян стал подниматься и слегка вскрикнул, ощутив резкую боль в спине.
Джейн, отряхивая китель Фреда, оглянулась.
— Ян, да вы ведь ранены! У вас на спине кровь! Снимайте френч! Кристина, помоги!
К ним уже бежали санитары с сумками. Ян отказался от помощи, пока не перевяжут раненых девушек.
Наконец взялись за Яна. Тут же, в окопе, вытащили из-под лопатки острый зазубренный кусочек металла.
Рана была неглубокой. Однако крови натекло достаточно. Рану обработали стрептоцидом, перевязали. Осколок
