Придя к этой мысли, Фред понял, что держит в руках чрезвычайно важный документ. Похоже, “бронзовая

богиня” первый раз положила на алтарь настоящую информационную жемчужину.

Фред, известив по телефону Мензиса, немедленно примчался в Уайтхолл. Там, проявляя вежливую

настойчивость, он через заслон всех секретарей и помощников пробился к премьер-министру.

— Сэр, — сказал Фред в ответ на вопросительный взгляд Черчилля, — вы когда-то много сделали для

появления нашей системы “Ультра”. Ныне она начинает благодарить вас. Полагаю, что я с хорошей вестью.

Когда Черчилль прочел перевод радиоперехватчика, Фред поделился с ним своими соображениями.

— Я не военный стратег, конечно, — говорил Фред, — но я немного знаю Гитлера. Почти убежден: он все

еще надеется вывести Англию из состояния войны с ним. Пленение многих тысяч английских солдат стало бы

незаживающей раной на нашем сознании. Полагаю, Гитлер дает нам возможность эвакуировать корпус.

Уинстон, попыхивая сигарой, внимательно слушал Саммербэга. Вторично перечитал перехват.

— Если то, что пришло вам в голову, правда, — этой информации цены нет, — убежденно произнес

Черчилль. — Я благодарю вас, мистер Саммербэг. Попрошу впредь лично снабжать меня данными “Ультра”.

Через некоторое время Фреду позвонил Мензис.

— Старина, по-моему, ты очаровал нашего бульдога. Обязываю тебя подсказывать ему умные мысли в

связи с посланиями оракула.

— Охотно, — Фред в самом деле обрадовался. — Особенно если в моем мешке что-нибудь умное

найдется…

Взвесив “за” и “против”, Черчилль отдал распоряжение сосредоточить все имеющиеся транспортные

средства, большие и малые, у побережья возле Дюнкерка. Промышленники, лавочники, владельцы яхт, катеров,

других плавательных средств добровольно, в ущерб коммерции, бросали дела и отправлялись к Дюнкерку,

чтобы помочь эвакуации. Остатки корпуса Горта и часть французских пехотных подразделений потеряли все

тяжелое оружие, но достигли берегов Альбиона. И никто, кроме нескольких человек на островах, не знал, что

воздать хвалу за свое спасение войска должны в немалой мере неведомой бронзовой богине…

Первые успехи в работе заставляли Фреда все больше заботиться о неразглашении тайны. В один

прекрасный день он позвал Яна в свой рабочий кабинет Блечли-Парка. Кроме письменного стола с

разноцветными телефонами, тут не стояла походная койка, на которой теперь чаще всего кочевал хозяин.

— Ян, — в голосе Фреда звучали нотки доверительности, — на сегодня положение таково: битву во

Франции мы 0роиграли. Битва за Англию только начинается. Сухопутные наши войска малочисленны и

морально угнетены поражением. Побережье защищено слабо. Возможность фашистского вторжения не

исключена. Единственная надежда на нашу авиацию. Хотя она значительно уступает в количестве эскадрильям

Геринга. Однако вырисовывается одно преимущество: благодаря “Ультра” мы, кажется, получаем возможность

узнавать замыслы вражеской элиты. Этим наша информация принципиально отличается от разведывательных

данных иных служб. Таким образом, чертовски возрастает необходимость сделать так, чтобы враг ни на секунду

не заподозрил, чем и в какой степени мы обладаем. В противном случае наше преимущество будет сведено к

нулю.

Ян слушал молча. Хотя и удивлялся разговорчивости Фреда. Постепенно начал догадываться, куда тот

клонит.

— Чтобы верно сориентироваться, мне нужно знать ситуацию в штабах. Думаю, что основным

потребителем нашей информации станет командующий истребительной авиацией маршал Даудинг. Это

опытный и мыслящий человек. Вы, конечно, не летчик. Но, возможно, это даже лучше. Я хотел бы, чтобы вы

повертелись при штабе Даудинга. Помогите мне понять, как наша информация используется, что делают для

сохранения секретности, как реагирует летный состав на неожиданные для него решения командующего. Не так

уж и много, правда?..

Ян готов был выполнить любое задание Фреда. Он особо был признателен шефу за заботу о судьбе

Кристины. “В это тревожное время лучше армии места не найдешь, — думал Ян. — Прежде всего это дает нам

возможность быть вместе. Характер у Кристины деятельный, ей нужно куда-то девать энергию. Без ощущения

причастности к серьезному делу она увянет. Занятия на курсах зенитной обороны поглощают ее целиком. А как

она преодолевает языковые преграды — словно бегун берет барьеры на дистанции! Конечно, не без моей

помощи, но в основном сама. Скоро английский станет ее вторым родным языком… Здесь, в Англии, мы

сделались еще дороже друг другу. Сблизили Нас, безусловно, прошлые опасности. А сколько их еще впереди?”

Ян отправился выполнять задание Саммербэга. Однако при штабе Даудинга довелось пробыть недолго.

Маршал действительно оказался не только расчетливым стратегом, но и приятным человеком. Лишних

вопросов не задавал, сразу понял, с какой целью Саммербэг прислал ему Яна.

— Если станете испытывать трудности, обращайтесь в любое время, — только и сказал маршал.

Ян оценил любезность командующего, день и ночь занятого трудным поединком с воздушными армадами

Геринга. Однако воспользоваться этой любезностью ему не пришлось.

Ян знал, что положение Англии катастрофичес-

кое. На нее было нацелено до трех тысяч немецких

самолетов, в том числе около 1800 бомбардировщи-

ков. Истребительная же авиация острова насчитывала

примерно 600 боевых единиц. В этих условиях

главная задача Даудинга состояла в том, чтобы не дать

Герингу уничтожить английские “спитфайеры” и

“харрикейны” на аэродромах и в воздухе. К счастью,

страна обладала достаточным количеством травяных

аэродромов. Там было легче маскировать боевые

машины, ликвидировать воронки от вражеских бомб,

устраивать ложные пожары.

Однако главным (и для многих сомнительным!)

козырем Даудинга была тактика “малых сил”.

“Ультра” уже трудилась полным ходом. Маршала, как

правило, предупреждали о крупных операциях

люфтваффе заблаговременно. Всякий раз он высылал

навстречу вражеским эскадрильям минимальное

число своих истребителей. Противника встречали еще

над морем, порой при подходе к объекту. Английские

летчики врывались в боевые порядки немцев, ломали

строй, мешали прицельному бомбометанию. Малая

вместительность топливных баков не позволяла

фашистским истребителям долго находиться в

воздухе и сопровождать свои бомбардировщики до

конца.

Использование данных “Ультра” усложнялось

необходимостью держать свою осведомленность в се-

крете не только от врага, но и от подчиненных. Конеч-

но, Даудинг не обязан был пояснять своим коман-

дирам причины принятых им решений. Однако эти

решения порой казались странными, вызывали недо-

умение и недовольство.

Из-за частых боевых вылетов, постоянных

схваток с превосходящими силами врага нервы летчи-

ков были на пределе.

Ян, благодаря общительности характера, искреннему расположению к людям, не только быстро освоился

в штабе — он стал своим среди летного состава. В этом роду войск чинопочитание играло меньшую роль,

нежели в других.

Во время ужина в маленькой столовой аэродрома в Кенте разгорелась дискуссия о тактике

истребительной авиации. Некоторые командиры недоумевали, почему поднимаются навстречу врагу малыми

группами. Особенно бушевал рыжий нилот в чине капитала. Звали его Дисней Палмер. Он крепко подвыпил и

решил установить истину.

— Происходит что-то непонятное, ангелы, — доказывал он. — Я не маршал, черт подери. Но почему не

взлететь всем вместе и не дать гадам по челюсти?! А ведь чаще всего поднимаемся заранее. Значит, маршал