Черчилль твердо выбрал курс на борьбу. В этой борьбе у него поначалу было немного преимуществ.
Малочисленность сухопутных войск, недостаточное вооружение, неготовность промышленности в ряде случаев
к оборонному производству, отсутствие психологического настроя населения на тяготы и жертвы войны, — все
это повисало гирями на действиях кабинета. Хуже всего дело обстояло с авиацией. Хотя — опять же благодаря
дальновидным усилиям Черчилля — авиационные заводы уже выпускали улучшенные “спитфайеры”, которым
предстояло сыграть немалую роль в битве за небо, их было еще недостаточно. Превосходство люфтваффе в
воздухе угрожало бедами не только островной территории Англии. Оно лишало эффективности британский
военно-морской флот.
В этих условиях Уинстон Черчилль внимательно следил за развитием событий с машиной “Энигма” и
надеялся, что эта операция даст ему хоть какие-то преимущества.
Весь период “странной войны” Фред Саммербэг работал как бешеный, день и ночь был на ногах, спал
2 урывками, составлял различные схемы и графики, засиживаясь над ними до головной боли. Фред не
подгонял людей. Но во всех его подразделениях, которые росли, как на дрожжах, шла напряженная
деятельность.
Пришлось вести переговоры с начальниками разведывательных управлений всех родов войск, чтобы
решить, под каким грифом самая секретная информация будет поступать к лицам, включенным в утвержденный
Стюартом Мензисом список. Это была одна из самых неприятных и изнурительных областей работы Фреда. У
каждого начальника свой характер, свои амбиции и свое понимание весомости данных разведки. При этом мало
кто из крупных военных верил в особую ценность будущей информации. Многие считали Фреда прожектером,
пустым мечтателем и относились к его усилиям с обидным снисхождением.
Между тем, он, вежливо улыбаясь в ответ на шутки и ехидные реплики по своему адресу, продолжал
сколачивать подразделение ученых, способных быстро и четко решать оперативные задачи.
Каждое ведомство получало собственную разведывательную информацию под грифами “Секретно” или
“Совершенно секретно”. Был разгадан ряд гитлеровских кодов. В том числе специальный шифр абвера.
Благодаря этому успеху служба безопасности выловила и частично перевербовала многих немецких шпионов.
Однако Фред опасался, что в потоке всяческих сообщений могут потонуть данные особой важности.
Пришлось договариваться с Мензисом и главами разведуправлений. Речь шла о новом грифе.
Большинство предложило девиз “Ультрасекретно”. Последнее слово оставалось за Мензисом. Но хитрый
шотландец ладить с подчиненными умел.
— Что ты думаешь о предложении, Фред? Ты — отец идеи, тебе и выбирать имя для ребенка…
— Полагаю, что слишком длинно. Не лучше ли оставить короткое “Ультра”?
— Звучит прямо как имя любимой девушки, — широко улыбнулся Мензис. — Кто же устоит перед
женским обаянием?..
Так Фред оказался крестным отцом нового источника информации. С тем отличием от обычных крестин,
что имя Давали нерожденному ребенку: самой информации еще не было…
В эти дни Фред стал почти молиться рукотворному чуду, прозванному “бронзовой богиней”. Богиня
родилась в секретном цехе, от соединения блестящей научной мысли с достижениями техники.
На всю жизнь запомнил Фред, как собранные им “очкарики” торжественно ввели его однажды в
“святилище”. Святилищем служила обыкновенная комната в одном из бараков в Блечли-Парке. В комнате
возвышалась довольно неуклюжая небольшая колонна бронзового цвета. По прихоти создателей, не лишенных
фантазии, колонну венчало изваяние никому не известной восточной богини. Сама богиня была довольно
уродлива. Но в чертах ее лоснящегося лика сквозила загадочность.
Фред ощутил почти благоговейный страх перед таинственным творением. Долговязый Дилли Нокс
глянул куда-то сквозь Фреда через толстенные стекла своих очков, постучал пальцем по лбу богини:
— Мистер Саммербэг, если вы хотите, чтобы девочка “Ультра” явилась на свет, молитесь этой
потрясающей женщине. Без помощи бронзовой богини “Энигма” не заговорит… Так не оскверним этот храм
сомнением!
Фред осознал, что начинается тяжелейший поединок математических умов, мгновенных импульсов тока
с хитрой технической загадкой, зажатой в железных челюстях шифровальной машины.
Фред быстро распознал организаторские способности Яна. Однако главным достоинством поляка было
умение располагать к себе людей. К нему относились без особой настороженности. Фред решил извлечь пользу
из личного обаяния нового сотрудника. Он добился, чтобы Яну присвоили звание майора, и стал поручать ему
различные, порой весьма деликатные задания, отправлял в штабы и министерства, если необходимо было
преодолевать ограниченность и тупость чиновников, непомерные амбиции высокопоставленных лиц.
Случались и неудачи. Но общий счет был в пользу Яна.
Однажды рано утром Фред разбудил Яна — тот ночевал в бараке — и сказал взволнованно:
— Ян, поднимайтесь! Кажется, “великий немой” заговорил…
Они ворвались в помещение криптографов. Им вручили четыре узкие полоски бумаги. На них по-
немецки были записаны расшифрованные тексты. Перехваченные радиограммы исходили от командования
гитлеровских сухопутных войск. Фред пробежал их глазами, протянул Яну. Тот прочел и сразу понял все
разочарование шефа: радиограммы касались ничего не значащих для большой войны дел. Два текста касались
обеспечения фуражности артиллерийских лошадей. Сообщалось о перемещении полевого госпиталя, о
прибытии новой партии сапог для офицерского состава.
Ян еще раз перечитал тексты. Поднял глаза на явно обескураженного Фреда.
— Мистер Саммербэг, вы как-то говорили мне, что немцы только вводят свою машину в действие. Но
ведь для этого необходимо обучить сотни, может быть, тысячи операторов, опробовать передачу-прием. Не ка-
жется ли вам, что “Ультра” и “Энигма” взрослеют одновременно?
— Что вы имеете в виду, Ян?
— Что мы перехватили тренировочные передачи. Я думаю, расстраиваться нет повода. Как только
начнутся серьезные боевые действия, оракул заговорит в полный голос…
Фред еще раз всмотрелся в полоски бумаг, лежавшие на ладони. Улыбнулся Яну.
— Спасибо, Ян. Вы молодец. Пожалуй, так оно и есть. Ян оказался прав. Через два с половиной месяца
“бронзовая богиня” впервые помогла Уинстону Черчиллю.
Острые клинья танковых соединений вермахта пронизали Голландию и Францию, прижимая английские
и бельгийские войска к морю. Командующий группами войск генерал Вальтер фон Браухич готов был
приступить к осуществлению плана “Срез серпом”. Еще три месяца назад этот план одобрил Гитлер. Браухич
уже отдал телеграфные приказы о всеобщем наступлении своих армий. Это ставило экспедиционный корпус
генерала Горта в безнадежное положение. Но тут “Оракул Блечли” перехватил директиву верховного
командования приостановить продвижение танковых корпусов. Приостановить с целью перегруппировки.
По указанию Мензиса все расшифрованные радиограммы немедленно передавались Фреду для
определения степени важности. Не без оснований считалось, что нужно читать не только строчки, но и между
ними. Вот когда неоценимо пригодился опыт личного общения Фреда с главарями третьего рейха!
Вчитавшись в указание Браухичу приостановить наступление, Фред задумался. Никто, кроме Гитлера, не
мог отменить план “Срез серпом”. Коммуникации немецких войск не были слишком растянуты. Снабжение
горючим и боеприпасами велось нормально. А солдаты и офицеры были опьянены быстрыми победами и,
конечно, рвались вперед. Следовательно, только сам фюрер мог стоять за непонятной на первый взгляд, но
такой спасительной для солдат лорда Горта директивой…
