Это было лицо мужчины, похожего на Бэтмена, он попросил у нас милостыню. Мы отдали ему то, что

нашли, и тогда он попросил у нас разрешения переночевать под крышей, потому что ночью он

спал под открытым небом, а сейчас на улице очень холодно. Нам с Гомесом стало очень жаль его, и мы

открыли погреб, чтобы он зашел выспаться. Этот бедолага улегся на мешках и моментально уснул.

Немного погодя раздался звонок в дверь. Это были полицейские. Они пришли в поисках

преступника по кличке “Носок”,убившего не то двоих людей, не то дюжину. Ясно, что привратник сказал

им, что здесь его не было, но полицейские упорно твердили, что видели его входящим сюда. Они стояли

26

на своем до тех пор, пока не вошли внутрь и не обыскали почти всю школу. Мы с Гомесом дали обет,

лишь бы полицейские не вошли в погреб, потому что нам было жалко этого раскаявшегося преступника,

такого страшного и ужасно голодного. К счастью, они туда не вошли и, довольные, удалились. Но мы

вдвоем с Гомесом не знали, что делать, размышляя о том, что укрыли настоящего преступника. Ведь даже

если мы выбросим ключ от погреба, все равно завтра повар пойдет в погреб за картошкой и, скорее всего,

преступник его убьет. Мы предупредим повара, чтобы он вошел туда вооруженным.

Май 14

Сегодня с утра пораньше мы отправились к повару и спросили его, как бы он поступил,

столкнувшись с преступником “Носком”.

- Я выдал бы его полиции.

- Да, конечно, но перед этим.

- А что перед этим?

- Ну, например, если бы он скрывался в школе, в конце-то концов, и вы столкнулись с ним лицом к

лицу. И он напал бы на Вас со своим огромным ножом. Что бы Вы сделали?

- Полагаю, что бросился бы бежать. Ведь я хороший…

- Но лучше было бы иметь пистолет, правда?

- Самое лучшее было бы не встречаться с ним.

- Только я думаю, что он Вам встретится, – испуганно пролепетал Гомес.

- И почему же ты так думаешь?

Мы с Гомесом обменялись понимающими взглядами и пришли к согласию, что нужно все

рассказать. Тогда я под большим секретом поведал повару о том, что произошло. Тот жутко побледнел и

выронил из рук корзину, которую нес, схватил нас с Гомесом за руки и со всех ног бросился к

настоятелю, волоча нас за собой. К счастью, отец-настоятель вышел, и там был отец Ансельмо. Отец

Ансельмо – воистину святой, он не стал нас наказывать, а просто позвонил по телефону в полицию и

оставил нас дожидаться прихода полицейских.

Полицейские, во главе с лейтенантом, вошли с победоносным видом. Ключ торчал в дверце

погреба. Мы с Гомесом не услышали звонок колокольчика на урок и пошли вслед за полицейскими.

Полицейские молча подошли к погребу, рывком распахнули дверь и громко проорали: “Руки вверх!” – но

никто не пошевелился.

Тогда они принялись освещать все уголки большими, мощными фонариками, но ничего не было.

Несколько рассерженный лейтенант повернулся к отцу Ансельмо, но в этот момент другой полицейский

обнаружил на полу сверток и закричал : “Господин лейтенант!” – протягивая ему пакет. Лейтенант достал

свой платок и, почти не прикасаясь к свертку, развернул его. В пакете был нож, коробка с патронами, в

которой не хватало одного патрона, и кучка драгоценностей.

Тогда еще один полицейский произнес: “Он сбежал отсюда!” – и указал на небольшое оконце,

почти полностью прикрытое мешками картошки. Это окошко выходило на улицу.

Мы с Гомесом снова порадовались тому, что “Носок” сбежал, потому что когда мы ходили его

искать, то, пожалуй, сильнее хотели, чтобы его не нашли.

Май 15

Оказывается, что вся школа знает все о “Носке”. Половина ребят говорит, что мы с Гомесом — два

идиота, другая половина – наоборот. Уркьета – среди той половины пацанов, что считают нас тупицами.

Он снова ходит, ища со мной ссоры.

Вот и сейчас, на переменке, он мне сказал:

- Ты мне кое-что должен и думаешь, что если я не бью тебя, потому что ты хромаешь, то все так и

оставлю, спущу тебе с рук.

- Самое большее через пятнадцать дней мне снимут гипс, – ответил я.

- Я жду уже неделю, и не собираюсь больше ждать.

- И что же ты сделаешь? – спросил я.

- Ты очень сильно разозлился бы, если бы я украл твой дневник? – спросил Уркьета.

- Очень. Но сейчас тебе будет не так-то легко найти его.

- Это – мое дело. Я хочу знать, что тебя больше разозлит, то, что другие прочитают твой дневник,

или одна пощечина.

- В любом случае, тебе его не найти, – ответил я.

27

- Посмотрим. Ты думаешь, что ты крутой, но и я не промах, я тоже далеко не дурак.

- При всей твоей хитрости и ловкости тебе не найти дневник, – сказал я ему и ушел.

Но немного погодя, Уркьета снова направился ко мне.

- Что ты будешь делать, когда не найдешь на месте свой дневник? – задал он мне вопрос.

- Снова отвешу тебе затрещину.

- А если это не я его украл?

- Да никого, кроме тебя, не интересует мой дневник.

- И ты думаешь, что тебе позволено драться, потому что у тебя нога в гипсе и никто не дает тебе

сдачи? Я тоже могу разозлиться.

- Как раз этого я и хочу. Зачем тебе откладывать на потом, ты меня быстро стукнешь, и оставишь в

покое мой дневник.

- Ты так говоришь, потому что знаешь, что тех, кто бьет хромого, наказывают. Я знаю, что делаю.

Потом, вечером, он издевался вместе с остальными над моим дневником, крича:

- Ну и посмеемся же мы ночью над твоими секретами!

Мы с Гомесом пробовали с кондитером содержимое бутылок, и, наконец, я улизнул, чтобы все это

записать.

В этот момент открылась дверь ванной, и в проеме появилась голова Уркьеты. Он сказал мне:

“Давай, пиши побольше, чтобы я посильнее посмеялся”, – и ушел. Как только Уркьета вышел,

раздался трезвон колокола, созывающего на ужин, и мне не оставалось ничего другого, как спрятать

дневник на прежнее место, хотя это было в последний раз.

Май 15

Вчера ночью я проснулся от выстрела, и следом раздался еще один. Я включил свой карманный

фонарик и увидел, что никто и не пошевелился. Еще я услышал крики: “Справа, справа!” Я спрыгнул с

кровати и бросился будить Гомеса. Но он уже проснулся, но только не двигался, потому что был напуган.

Тут прозвучал еще один выстрел, и больше я не удержался. Я надел штаны и выбежал наружу. Гомес и

новичок Тривиньо последовали моему примеру и побежали в сад. Но у двери, ведущей в сад, нас сцапал

полицейский и сказал, чтобы мы возвращались в спальню, потому что нас может ранить пулей. Полиция

искала “Носка”, который снова влез в погреб через окошко. Полицейские подумали о том, что ”Носок”

мог вернуться в поисках свертка и поджидали его, спрятавшись в школе, с самого раннего утра. Когда

“Носок” забрался в погреб, ему крикнули: “Стоять!”, но он выскользнул в сад, и теперь все в саду. Мы

разговаривали с полицейским, когда пришел отец Хосе, поймал нас за ухо и велел ложиться спать. Ясно,

как Божий день, что я не мог уснуть, и мы проболтали по секрету с Гомесом до тех пор, пока шумиха не

улеглась. Но я и после не мог заснуть. Тогда я спустился поискать свой дневник, чтобы все записать, но

не нашел его на месте. Я отправился искать дневник в кровати Уркьеты и стянул его из-под подушки. Я

так разозлился на него, что снова треснул бы его, если бы Уркьета не спал.

Вот теперь я и в самом деле не знаю, куда его спрятать, пожалуй, я стану хранить его под матрасом.

Май 16

Похоже, что вчера ночью беднягу “Носка” все-таки поймали здесь, в саду. Его ранили в ногу и

унесли, истекающего кровью. Я ходил посмотреть на кровь, но все пятна были отмыты. Нас троих, меня,

Гомеса и Тривиньо, наказали. Мы остались без отдыха и развлечений. И вечером писали целые страницы.