Ну и еще нам предстояло сдать экзамены на знание упражнений по перехвату целей. Если в двух словах, то перехватчик может уничтожить врага несколькими способами. Это: перехват в переднюю полусферу, то есть в лоб; перехват в заднюю полусферу или в зад; и перехват под углом. Остальное варьируется по высоте и различным условиям. Так вот для каждого изделия перехваты имеют свои особенности, которые мы и должны были знать.

- Как тебе начальник штаба? – спрашивает Бобер у Строгина, отложив в сторону воздушный устав.

- Вроде нормальный…

- А мне что-то не очень, - не соглашается с командиром Бобер, - чё-то какой-то нудный…

- Посмотрим… - говорит Женя, имея ввиду, что пока рано делать выводы.

- Неужели поместит нас в казарму? – поясняет свое беспокойство мой друг.

- Сказал же, что временно…

- Нет ничего более постоянного, чем временное. Знаешь, так говорят.

- Ничего. Я разберусь. Потом, завтра пойдем в гости.

- Куда это? – спрашиваю я.

- К Елене Кузьминишне…

- Кто это? – спрашиваем все мы.

- Мать летчика.

- Того, что порекомендовал тебе этот полк?

- Ага…

- А ей-то зачем мы?

- Надо передать кое-что от ее сына, - уклончиво отвечает Строгин.

- Завтра, так завтра. А сегодня будем ночевать у бойцов!

- Нет.

- А где?

- Здесь, на КП, в комнате отдыха. Оперативный разрешил. Кстати его фамилия Чемоданов.

- Здорово, ты считаешь в подвале лучше, чем на поверхности?

- Бобер! Ты задрал меня! Все тебе не так и не эдак! Терпеть можешь? Так терпи, я же сказал, завтра все решим!

ГЛАВА 6.

Стажировка началась.

Андреево поле оказался чрезвычайно маленьким городком, в котором как-то, лет двадцать назад по решению командования Московского округа ПВО разместили один из огромного множества авиационных полков и две обеспечивающие его части, такие как ОБАТО – отдельный батальон авиационно-технического обеспечения, который обеспечивает повседневную жизнь полка, кормит, поит его, готовит самолеты, поддерживает их в исправном состоянии, и батальон радиотехнических войск, именно эта часть обслуживает РЛС и обеспечивает штурманов картинкой происходящего, она глаза штурмана. Вот три части, всегда существующие вместе. Кончено, есть варианты, когда из этой троицы исключается основной элемент – авиационный полк, но тогда вместе с ним исключается и ОБАТО Тогда остается из целого полка один его представитель – штурман наведения, там он царь и бог. Такой вариант «дуэта» называется пункт наведения – ПН. Задачи ОБАТО берет на себя уже РТВшный батальон.

Соответственно три части – это значительное число военнослужащих, их жен и детей. Всех их надо устроить, разместить, создать им человеческие условия. Нужны школа, детский сад, поликлиника, магазины, клуб и прочие атрибуты цивилизации. В общем военный городок по существу самый настоящий маленький населенный пункт. В отличие от каких-нибудь частей ракетных войск стратегического назначения, части ПВО всегда располагаются в каком-нибудь городе или рядом с таковым, поскольку задача ПВО прикрывать важные объекты от нападения с воздуха, а важные объекты не размещаются в тайге. И тогда весь мирный гражданский городок живет жизнью своего старшего и главного брата – военного городка. Жители обеспечивают его всем, что тому необходимо.

Андреево поле не был исключением из правил. Военный городок подарил ему вторую жизнь и, не дай бог, если он будет передислоцирован, жизнь в Андреевом поле может остановиться.

Итак, побродив по городу мы почти сразу уяснили для себя его несложную топографию. Военный гарнизон находился несколько на окраине, если так можно было сказать и был огорожен от внешнего мира бетонным забором, внутри которого стояли с десяток панельных пятиэтажек, казармы и столовые. Именно там, внутри периметра и кипела вся военная жизнь. Рядом пробегала трехкилометровая взлетно-посадочная полоса, рулежки и стоянки авиационных звеньев, составляющих эскадрильи – непосредственно сам аэродром, довольно строго охраняющийся и тоже огороженный, но не бетонным забором, а колючей проволокой. Культурная же жизнь была вынесена за пределы забора и сосредоточилась в клубе офицеров, который занял старинное здание особняка, принадлежащего когда-то бывшему местному помещику. Вокруг клуба раскинулся запущенный, но некогда красивый парк. Сейчас липы и сосны выросли и пустили потомство в виде новых молоденьких деревцев, проросших где ни попадя, кусты боярышника, жимолости, сирени торчали совсем без ухода везде, где надо и не надо, основательно заросшие и давно непомнящие садовых ножниц. Дорожки, некогда посыпанные кирпичной крошкой, почти полностью заросли травой и кое-где по ним уже никто не ходил, народ протоптал новые тропы. В общем, в прошлом славный парк превратился в настоящем в обычный лес.

Рядом с клубом, метрах в ста, протекала неширокая речка Западная Двина, видимо глубокая и опасная. Вода в ней была темного, почти черного цвета, что говорило о таящейся в ней опасности. Через речку перекинулся старинный мост, каменный, с тремя арками, соединяющими небольшие пролеты. Там, за мостом примостился сам городок, довольно старинный, но опустевший и зачахший после войны. Старинных домов в нем сохранилось совсем немного и те производили печальное впечатление, низкие, покосившиеся они скорее отталкивали взгляд, нежели притягивали его. В городе было несколько улиц, почти не асфальтированных, а там, где асфальт напоминал о себе, он плавно переходил в песок. Дома в Андреевом поле в основном были деревянные из толстых потрескавшихся и черных бревен, с резными палисадами и кривыми кирпичными трубами, валившими дымок даже летом. Вдоль только двух улиц стояли двухэтажные дома из белого кирпича с деревянными крышами, построенные сразу после войны и не ремонтировавшиеся с тех же времен. Водопровод в городе был, но горячее водоснабжение отсутствовало, по этой причине в нем имелась одна баня, работающая через день для разных полов его жителей. Понедельник, среда, пятница – мужские дни, остальные дни недели - женские.

Что приятно впечатляло в городе, так это то, что в нем напрочь отсутствовали тополя, деревья от которых мы страдали на юге в первый месяц лета, когда тополиный пух покрывал землю словно снег, взлетал и лез в глаза, уши и носы прохожих. Вековые липы напротив приятно осыпали тебя желтыми цветочками и их аромат кружил голову.

Дом, который нам был нужен мы нашли очень быстро. Это был как раз двухэтажный из белого силикатного кирпича дом, коих в городе оказалось так немного. Он стоял совсем недалеко от моста и соответственно клуба офицеров. Два подъезда по две двери на этаже, итого восемь квартир. Нам требовалась квартира на первом этаже слева на лестничной площадке.

- Здесь, - сказал Строгин и остановился перед дверь в нерешительности.

- Точно?

- Точно. Вот адрес, - он протягивает бумажку Бобру и тот сверяет запись с тем, что мы видели.

- Да, вроде здесь, - наконец, соглашается Бобер. – Звони!

Женька немного мнется, держа палец возле кнопки звонка и тогда Бобер давит на его руку, которая по инерции давит на звонок. Где-то в глубине квартиры раздается резкий противный звук. Мы прислушиваемся и явственно слышим приближающиеся к двери шаги. Дверь открывается наружу, оголяя перед нами внутреннюю сторону, обитую дерматином. Перед нами стоит невысокая женщина лет сорока с темными коротко остриженными слега вьющимися волосами. Карие глаза, прямой нос, в целом женщина можно сказать миловидная.

- Здравствуйте, а можно увидеть Елену Кузьминишну? – здороваемся мы все, а Строгин интересуется адресатом.

- Это я…, а вы мальчики из училища! Павел мне говорил о вас! – женщина широко и открыто улыбается, обводя нас взглядом. – Проходите! Не стойте в дверях!

Мы вслед за ней входим в полумрак квартиры. Елена Кузьминишна включает свет и закрывает за последним из нас, Выскребовым, дверь.