— Ты можешь «почувствовать» стадо? — Как астральному магу это должно быть ему доступно, благо у газелей вряд ли присутствуют защитные барьеры.

— Могу. — Вот хитрый, стоит и не шевелится, просто ответив на вопрос, но якобы не заметив подоплеки.

— Тогда сделай это и изложи мне результат своих наблюдений. — Второй раз ты меня не поймаешь на недосказанности распоряжения.

— Около тридцати особей. — Пока Слаагеш «разглядывает» газелей, я с любопытством изучаю применяемую им астральную технику.

Она более сложна и витиевата, нежели принятая у эрмов. Мы стремились максимально упростить сплетения, на Архипелаге «не разгуляешься». Там чем проще, тем надежнее. Это не значило, что взаимодействие с астральной составляющей у нас хуже. Другое: зачастую упрощая плетения, мы приходили к удивительным открытиям. Правду говорят: все гениальное просто. Но некоторые нити, которые плел юный шаман, вызывали восхищение. Не обладая даже близким ко мне запасом энергий, Слаагеш находил выход в каскадном принципе. Каждая следующая нить подпитывалась частично энергией, вложенной в предыдущую. Это надо взять на вооружение в дальнейшем. Стараюсь запомнить общие направления построения заклятий, пригодится.

— В основном стадо здорово, но три газели вызывают вопросы. — Не собираюсь ничего спрашивать дальше, только делаю вопросительным взгляд. Не поймет его, буду применять физическое воздействие на «понималку». — У одной повреждено колено, у другой больное сердце, у третьей проблемы с печенью. — Надо же, как быстро учится. Верно оценил разворот моего тела для выдачи оплеухи в случае непонимания. — Кого следует выбрать, учитель? — А вот тут явный подвох в вопросе.

— Думай! — хоть и направленная ученику, эта фраза, также относилась и ко мне самому.

— Того, у кого нога повреждена! — Слаагеш размышляет недолго.

— Нет. — Даже если бы это было так, как сказал он, требовалось найти иной ответ.

— Но почему, мастер?! Он и так обречен, его все равно сожрут хищники! — То, что на поверхности, часто не верно, но гоблин этого пока не знает.

— Именно поэтому трогать нельзя его.

— Почему? — Слаагеш и правда не понимает.

— Думай! — Я знаю почему, но легко доставшиеся ответы нечасто приносят пользу. — Вслух думай.

— Он обречен. — Кажется, что вот-вот услышу натужное кипение под черепной коробкой ученика. — Его легко догнать и убить любому хищнику. Кажется, что он лучший вариант для охоты. Но, по утверждению учителя, это не так. — Он что, дословно будет повторять мысли вслух? Хотя? Это интересно, пусть. — Значит… Понял! Мы вмешиваемся в естественный процесс, лишая зверей своей законной добычи!

— Верно. — Молодец, смышленый.

— Тогда тот, у которого больна печень. Ему осталось всего год-два, мы только ускорим процесс. — Как нельзя лучше все складывается, опять неверный вариант он выбрал.

— Неверно. Думай. — На этот раз ответ легок.

— Простите за ошибку, учитель! — О! Первый намек на почтительность в голосе радует. — Так мы опять вмешаемся в естественный ход вещей.

— Остается один вариант. Мы выберем того, у кого проблемы с сердцем. — Тут надо сперва чуть разъяснить. — Потому что он может умереть от любого перехода реки, воды сейчас холодны. От любого бега от хищника. Да и просто от резкого испуга.

— Но также он может прожить долгую жизнь! — А вот за это наказывать не стоит. Это обсуждение надо поощрять, была бы конфетка — угостил. — Это дело случая! — Очень верная формулировка.

— А что есть встреча стада с нами?

— Предопределение? — Ну вот, за что хвалил? Так носом в лужу при уже готовом ответе.

— Предопределения нет! — Это моя твердая убежденность. — Есть вероятности. Обладая определенными знаниями или умениями, можно предсказать наиболее возможный вариант развития дальнейших событий. Но это будет только возможность, иногда она будет приближаться к ста процентам. Но о том, что это только вероятность, никогда не следует забывать. — Слаагеш слушает, затаив дыхание. — Понял?

— Да, учитель. — Будь у него тетрадь, наверно, конспектировал бы мою речь. — Но все равно не понимаю.

— Его смерть возможна от любой случайности, наша встреча и есть эта случайность. — Гоблин замирает. — А случайности естественны в мире, без них он был бы статичен.

— Получается, он умрет потому, что невезуч? — Интересная формулировка.

— Много зверей и разумных гибнет по этой причине, она естественна.

— Я не охотник, я шаман. Честной охоты не могу подарить зверю. Будет ли правильно применить мои знания? Ведь у животного не будет ни единого шанса.

Это задевает какой-то кодекс чести зеленокожих?

— Каков шанс, что мы встретим газелей, на своем дальнейшем пути?

— Маленький. Зато мы наверняка встретим множество оленьих стад! — Возможно, он прав, но не учел другое.

— Сколько мяса у северного оленя?

— Больше, чем нам может понадобиться и чем мы сможем унести без рюкзаков. — Просто отлично, понятливый ученик.

— Приступай к охоте, — даю отмашку.

Через пятнадцать минут я уже смотрел, как уверенными движениями гоблин свежует тушу, отделяя самые питательные части. Для переноски отдал взятую с дирижабля безрукавку.

— А как бы мы действовали, если бы не было газели с больным сердцем? — Срезая очередной ломоть мяса, озадачивает меня Слаагеш.

— Тогда убили бы хромающего. Мы такие же звери, как любые другие, просто разумные.

Длиннорукий согласно кивает.

— Именно так говорил мне мастер Глаамеш. — Значит, в этом мнения гоблинов и эрмов схожи. — А если бы и хромоногого не было? — Вот привязчивый.

— Тогда прошли бы мимо, никого не трогая.

Гоблины, как и эрмы, весьма непритязательны в потреблении еды. Если надо, можем есть все в сыром виде. Зеленокожие даже считают сырую форель более вкусной, чем приготовленную на огне. Так что костер нам не требовался.

Приближение Пика Мороза можно было понять только по косвенным признакам. Туман обступил вплотную.

— А почему люди строят города? — Вот тебе «здрасти». С чего такой вопрос?

— Во-первых, у людей более развито стадное чувство, чем у вас. Во-вторых, они подстраивают мир под себя, а это лучше делать в кооперации. В-третьих, так они чувствуют себя более защищенными. — Пожалуй, достаточное объяснение, иначе придется говорить часами. Надеюсь, он не заметит оговорку «они».

— А правда, что вампиры питаются, убивая разумных? — Видимо, старый шаман мало внимания уделял ответам на такие вопросы.

— Им необязательно убивать. Они пьют кровь и энергию, почти всегда оставляя жертву в живых. Это более разумно, ведь так можно питаться несколько раз за счет одной и той же особи. — Да и убивай они постоянно, кто бы жил в графствах?

— Эльфы, те, что светлые, они действительно растят целые леса, большие чем те, что мы можем пройти за день?

— Нет, они только помогают деревьям, сами не рассаживая их.

— А правда, темные эльфы поедают своих слабых детей? — Ох, это какие ужастики им рассказывают в детстве?

— Нет, не едят, конечно!

Но странная мораль дроу позволяет им быть более изощренными. Просто так съесть, умертвить слишком просто для них. Они скармливают слабых и калечных младенцев своему богу-демону Ш'лоб, получая взамен силу. Стоит ли это знать столь юному и категоричному в суждениях шаману? Думаю, нет. Да и о подобных ритуалах знают только высшие монахи расы дроу, не уверен, что даже хиортская разведка располагает такой информацией.

— Учитель, а существуют полукровки? Мастер Глаамеш отказывался отвечать на этот вопрос. — Может, у того был свой резон? Но меня-то не сдерживает ничего.

— Бывает и такое, чаще всего полуорки. Остальные расы редко считают других привлекательными в этом деле. За исключением дроу и светлых. Их же просто как магнитом тянет друг к другу. Но их дети не совсем полукровки, ибо рождаются младенцы «чистыми» представителями расы матери.

— А почему люди верят в придуманного бога? — А вот на эту загадку ответа не может дать никто.