числа с вверенною мне армиею последую по тракту к Слуцку,

оставя при Несвиже арьергард оной.

Сию минуту получил я сведение, что Минск занят

неприятельскими войсками 26-го числа; следовательно мое

вступление в оной упреждено было целыми сутками, ибо армия,

мне вверенная, форсируя маршами, прежде не могла

прибыть в оный, [как] к 27-му числу июня.

[Кн. Багратион.]

Поздравляю ваше сиятельство с победою и победой

редкою над кавалерией; что донес вам кн[язь] Мейшиков, то

был9 только начало, после того сильное сражение продод-

жалось часа четыре грудь на грудь, так что я приказал

придвинуть гусар, драгун и егерей. Генерал-майор Кутейников

подошел с бригадой его и ударил в правый фланг

неприятеля моего так, что из шести полков неприятельских едва ли

останется одна душа, или быть может несколько спасется.

Я вашему сиятельству описать всего не могу, устал и

лежачи пишу на песке, донесу соображаясь за сим, но уверяю,

будьте о моем корпусе покойны. У нас урон велик, но не

велик по сему редкому делу, так что грудью в грудь.

Генерал-майор Иловайский получил две раны сабельные в

правое плечо и в правую ногу пулей, но он докончил свое дело.

Генерал-майор и ген[ерал] адъютант императорский Василь-

чиков отлично в моем виде с первыми эскадронами ударил

в лицо неприятеля и во все время удивительно храбро

сражался, о коем как пред богом, так и пред начальством дол-

жен отдать мою справедливость; генерал Краснов

способствовал много победе.

Генерал от кавалерии Платов.

Получив донесение о поражении неприятеля авангардом

вверенной мне армии в 24 и 28 дни июня при местечке

Мире, изъявляю мою наичувствительнейшую

признательность начальнику оного г-ну генералу от кавалерии Платову

и долгом поставляю объявить мою искреннейшую

благодарность г-дам генерал-майорам: Васильчикову, Краснову,

Иловайскому и Кутейникову, полкам: Киевскому драгунскому,

Ахтырскому гусарскому, Донским казачьим и прочим

иррегулярным войскам, в сей победе участвовавшим. Храбрость

их доказывается совершенным истреблением 9-ти

неприятельских полков. Я с нетерпением ожидаю подробного

донесения, дабы довесть до сведения государя императора об

отличном мужестве начальников отрядов и полков и вла-

стию, высочайше мне предоставленною, вознаградить

подвиги отличившихся офицеров и нижних чинов. Обязанность

лестная предводителю войск награждать защитников

отечества и победителей врагов оного. Как мне еще не известно

об отличии участвовавших в сем деле господ штаб-офицеров,

то об оных предписываю немедленно прислать ко мне

именные списки, дабы я мог изъявить и им справедливую мою

благодарность.

Кн[язь] Багратион.

Из всеподданнейшего донесения от 24-го июня вашему

императорскому величеству известны мои предположения,

обещавшие надежды достигнуть Минска, а из донесения от

26-го числа 1 причины, не позволившие ими воспользоваться.

Имея противу себя Даву с 60 тыс. и Вестфальского

короля с армиею в таковой же силе по показаниям пленных,

преследовавшего меня на всех пунктах, с твердым

упованием на храбрость воинства Российского я никогда не

помышлял о числе их, но все меры употреблял, исполняя в

точности начертания вашего императорского величества,

чтобы не дать неприятелю в первых его стремлениях чем-

либо воспользоваться и получить малейшую поверхность над

войсками, мне вверенными; данное же мне направление на

Новогрудек не только отнимало у меня способы к

соединению чрез Минск, но угрожало потерею всех обозов,

лишением способов к продовольствию и совершенным

пресечением даже сношений с 1-ю армиею.

Быв в таком положении, с изнуренными войсками от

десятидневных форсированных маршей1 по песчаным весьма

дорогам, я принял оное за крайность, с которой и ваше

императорское величество позволяете отступление к Бобруйску...

Сберегая вверенных мне защитников отечества, я не

пожалею собственно себя ни в каком случае, чтобы усугубить

славу Российского воинства, благоденствие твоего народа и

с упованием на всемогущего бога потщусь не допустить

врагов распространить дерзость свою на Смоленск.

Из сведений, частно ко мне доходящих и от пленных

получаемых, совершенно известно, что наибольшие силы

Наполеона обращены к уничтожению меня, яко слабейшего; но я

все средства употребляю, чтобы ваши надежды, всеавгустей-

ший монарх, были оправданы во всей мере, и, соображаясь

с движениями неприятельских сил и собственными

возможностями, буду изыскивать средства, поражая неприятеля,

проложить себе путь к соединению с 1-ю армиею. Но быв

отовсюду окружен и стесняем непомерно превосходными

силами, я не смею отвечать за успех в моих намерениях, есть-

ли ваше императорское величество не соизволите повелеть

первой армии сколь возможно скорее атаковать непременно

неприятеля, противу оной находящегося, и по всем

обстоятельствам быть долженствующего в весьма ограниченных

силах.

Простите, августейший монарх, смелости, с каковою

дерзаю предлагать вам сию, спасительную и единственную, по

мнению моему, меру, против наглаго стремления неприятеля,

и уверению, что, напав с твердым предприятием, без

сомнения уничтожены будут его надежды, родившиеся от

отступления.

Первая армия, имея в тылу своем укрепленный лагерь2,

будет иметь возможности и в случае невыгод удержать

неприятеля; а чрез предприятие таковое предподаны бы были

мне хотя малейшие способы к соединению, без чего я

конечно не смею обещать ничего верного.

Истребление трех уланских полков в 27-й день июня, о

чем имел я счастие доносить вашему императорскому

величеству, и вслед за тем разбитие шести таковых же,

составлявших авангард корпуса армии короля Вестфальского, в

28 день при Мире же, бывших под командою известного

генерала Ружицкого и спасшегося Турно, усугубили и дух и

соревнование в войске к победам, а с тем и мои надежды,

всемилостивейший государь!

В деле 28-го числа при Мире, неприятель при бурном

весьма сопротивлении против части моего ариергарда имеет

большую потерю убитыми и ранеными, а в плен взятыми

более ста человек. Урон с нашей стороны очень мал.

В течении 29-го числа бывший неприятель при Мире в

больших силах не смел атаковать моего ариергарда; почему

генерал от кавалерии Платов, вследствие данного ему

повеления, отступил к Несвижу, и по мере следования армии

к Слуцку и далее по обстоятельствам будет иметь свое

направление.

1-го числа июля вверенная мне армия прибудет в Слуцк.

Всемилостивейший государь! Вашего императорского

величества

князь Багратион.

30 июня [12 июля] 1812 года.

Я говорил министру, что вы желаете, чтобы армия,

имеющая честь служить под вашими повелениями, имела

несчастие вас лишиться, что вы хотите сдать команду; это ему не

только не понравилось, но кажется мне, что он испугался,

ибо подобное происшествие трудно было бы ему

растолковать в свою пользу. Нельзя скрыть, что вы не оставили бы

армии, естьли бы не было безтолочи, и конечно каждый вра-

зумится, что частные неудовольствия не могут иметь места.

Я заметил, что сие предложение его даже испугало, ибо

впоследствии может быть надобно будет дать отчет России