— До свидания, Кэри.
Сегодня она ощущала боль того воскресного утра так же сильно, как и много лет назад. Райан, конечно, был прав. Она была слишком молода. Ничего хорошего или длительного не вышло бы из отношений, которые начались в то лето.
Но прошли недели, прежде чем она перестала думать о Райане Тейлоре. Даже месяцы. Кэри почувствовала, что воспоминания тают, хотя история на этом не закончилась. Она знала, что часть ее — та девочка, которая всегда остается внутри взрослой женщины, — всегда будет думать о нем. Всегда будет помнить, как он стоял в гостиной и прощался с нею, и ей казалось, что это навсегда.
* * *
Кэри прогнала воспоминания и села на постели. Зачем она лежит тут, вспоминая прошлое с Райаном, если ей надо думать о будущем с Тимом? Поднявшись, она стала искать тест на беременность. Потом посмотрела на него и ощутила решимость. Она больше не будет ждать ни минуты. Она должна знать, должна принять это и выяснить все для себя. Если будут сомнения, позже она всегда сможет сделать еще один тест. Но прямо сейчас она должна была что-то сделать.
Она поспешила в ванную, закрыла дверь и сделала все необходимое. Это было проще, чем ей показалось в прошлый раз. Закончив, она положила тест на полку перед зеркалом.
Результат может проявиться уже через минуту, через три минуты он должен быть уже точно. Она подождала три минуты, потом подошла к раковине и взяла в руки тест, не глядя на него. Если она беременна, нет сомнений, что как-нибудь, когда-нибудь они с Тимом все уладят. Бог не позволит, чтобы случилось иначе.
Если же нет...
Мысли о Райане опять пришли ей в голову, но она приказала им замолчать. Я так виновата, Господи... Помоги мне не думать об этом. Помоги мне понять, какова Твоя воля, потому что я хочу ее исполнить. Я люблю Тима, правда, Отец. Помоги мне не думать о том, о чем я не должна думать.
Она сконцентрировала внимание на тесте, и вот результат, все ясно как день. Два плюса, один рядом с другим.
Она беременна, ждет ребенка от Тима.
Конечно же, это знак. Конечно же, каким-то образом она опять будет вместе с Тимом. Они пройдут консультацию психотерапевта, получат необходимую помощь и опять будут любить друг друга.
Она надеялась только, что это случится поскорее.
Во-первых, у нее было мало времени до рождения ребенка Тима.
Во-вторых, теперь, когда она снова встретилась с Райаном Тейлором, нужно было чудо, чтобы разлучить их.
Глава 12
Тим Джейкобс лежал в постели в квартире Анжелы и переключал каналы телевизора, пока не дошел до какой-то программы, где выступал мужчина консервативного вида, похоже, лет пятидесяти, он держал в руках книгу, и Тим попытался понять, что бы это могло быть. За последние два часа он выпил почти бутылку вина, и ему трудно было понять смысл образов на экране.
Анжела делала упражнения на тренажерах рядом с кроватью. Она посмотрела на него раздраженно.
— Слушай, переключи. Терпеть не могу этих телепроповедников.
Но почему-то Тим не мог заставить себя переключить. Проповедник — если это был проповедник — был лысоват. У него во взгляде было сострадание... и что-то еще. Призыв, что ли.
Тим выронил пульт управления.
— Я когда-то хотел стать проповедником, — язык у него заплетался, он пытался сфокусировать взгляд. — Хотел рассказывать миру об Иисусе.
Анжела выпрямилась и с насмешкой посмотрела на него, поджав губы.
— Ты? Проповедником?
Что-то в ее тоне раздражало Тима, он заскрипел зубами, его боль чуть не вырвалась на поверхность. Он потянулся за бутылкой вина и налил себе еще один бокал. Немного жидкости пролилось на постель, и Анжела скривилась.
— Слушай, мой птенчик, ты что-то пристрастился к вину. Немного выпить никому не повредит, но не столько же...
Она говорила уверенно и прекрасно владела собой. Хотя она выпивала с ним время от времени, она не разделяла его потребности в спиртном — потребности, которая становилась сильнее с каждым днем. Она даже пыталась ограничить его в выпивке, и это выводило его из себя. Что она себе думает? То, что он пьет, — это не зависимость и не болезнь, как у дяди Фрэнка. Это жизненно необходимо. Каждый глоток помогал ему забыть о Кэри, мысли о которой теперь душили его.
Тим оглядел комнату. Ему было тут тесно. Спальня Анжелы всегда казалась ему маленькой, особенно из-за ее тренажеров в углу. Теперь у него начинала развиваться настоящая клаустрофобия. Он выпил полбокала одним глотком и покачал головой, стараясь прояснить зрение.
Ему не нравилось, как у него заплетается язык, когда он пьян, не нравилась тошнота и головная боль, когда алкоголь выветривался и тело требовало новой дозы. Стараясь доказать себе, что он управляет ситуацией, он напивался три или четыре раза в неделю и время от времени отхлебывал из фляжки, лежавшей в ящике стола у него в кабинете.
Так поступали все его коллеги.
Проповедник что-то говорил, и Тим опять сосредоточился, пытаясь понять значение его слов.
— Послание Христовой любви вы найдете у Исаии, глава шестьдесят один, — говорил он. — Бог Сам восстановит пошатнувшиеся основания вашей жизни. Он возродит вас из праха. Он даст искупление, кем бы вы ни были, где бы вы ни были...
Анжела фыркнула, и Тим повернулся, увидев, как она закатывает глаза. Она снисходительно усмехалась.
— Что такого смешного?
Она ухмыльнулась ему, ее изображение в его глазах расплывалось и качалось, как морские волны.
— Ты не понимаешь, что он делает?
Комната завертелась перед глазами, и Тим почувствовал внутри растущее раздражение. Он поставил бокал и смотрел на нее.
— И что же?
Она указала на экран телевизора.
— Именно то, о чем мы говорили на занятии. Это просто манипуляция — очередная рекламная кампания, — она встала с пола одним гибким движением и забралась в постель рядом с ним. Она придвинулась к нему, целуя его в плечо и шею, наконец, в губы, не успев даже договорить. — Сначала он рассказывает нам, как все плохо, и ты начинаешь действительно в это верить; потом он говорит, что мы должны делать, — она улыбнулась. — Он торгует Богом, как таблетками для похудания. «Ах, вы так поправились! Вот, у меня есть то, что вам нужно».
— О чем ты говоришь? — он не понимал, что общего у таблеток для похудания с благовестием, или Богом, и опьянение делало его еще менее понятливым.
— Я имею в виду... — она опять его поцеловала, — что нам не нужен его товар, потому что нам прекрасно живется и так.
Она смотрела на него и, кажется, ждала, что он что-нибудь скажет. Потом глубоко вздохнула и оперлась на локти, вытянув перед собой свои длинные бледные ноги. Она пошевелила ногами, потом опять повернулась к нему, ее голубые глаза блестели.
— Послушай, Тим, я понимаю, что тебе неприятно думать о твоем... разводе. Но ты не должен этому поддаваться. Ты должен больше думать о себе. Пойдем со мной в спортзал... поупражняемся. Это тебе поможет, правда!
Тим уставился на нее, немного недовольный ее требовательным тоном, и впервые понял, что его страсть к ней ослабевает. То, что еще неделю назад казалось блестящим и опьяняющим, теперь было циничным и эгоистичным.
— Не сердись, — сказала она. — Я знаю, что ты и так великолепен.
Она улыбнулась и опять прильнула к нему, целуя его и явно намереваясь заняться тем, чем они постоянно занимались в последние месяцы.
Но его вдруг затошнило. Он мягко отстранил ее и пошел в ванную.
Дурнота нахлынула на него, и он упал на колени.
— У тебя все в порядке? — она казалась обеспокоенной, но он даже не мог ей ответить.
Когда конвульсии прекратились, его голова была засунута в унитаз так глубоко, что подбородок чуть не касался воды. Тяжело дыша, он медленно выпрямился. Слова Анжелы и голос проповедника смешались и звучали у него в голове, терзали его. Он возродит вас из праха... Это просто манипуляция, очередная рекламная кампания... Бог Сам восстановит пошатнувшиеся основания... Нам и так прекрасно живется.
