- Дебил что ли? – наконец, сказал он спокойно, подливая себе кофе. – Еще налить? Короче, я не о том. Сэм – он же няшка под панцирем такого брутала. Он очень любит свою семью. Племянников, сынишку. Но его Артурчик еще совсем маленький (сыну Сэма было чуть больше года), Леша с Сережей… ну, они далеки от спорта и его увлечений, а ты…. Ты - то, что нужно. Он видит в тебе что-то вроде сына. А ты бесишься… Конечно, может он и перегнул палку, но это не повод посылать его…

- И что мне теперь сделать? – я опять разозлился, но Кирилл так показательно закатил глазки, что я тут же растаял. – Позвонить ему? – спросил я мягче.

- Вы все спортсмены такие тугие, как гандоны двойной прочности?

Я кинул на него злобный взгляд и ушел на балкон – звонить Сэму. Он взял трубку не сразу. Я тут же начал говорить по сути дела, сразу же после его недовольного «У аппарата»:

- Я не понимаю, что ты увидел во мне ТАКОГО! Мне жаль, что не могу оправдать твои надежды, но я стараюсь. Я очень стараюсь. Твою мать, Сэм! Я никогда в жизни так не старался, но иногда… иногда я тоже хочу расслабиться и забить на все. Только, думаю, что это бесполезно… то, что ты во мне видишь, этого нет. Извини.

- Шаповалов, отставить сопли, - я чувствовал, что он улыбается. - Я увидел в тебе то, что когда-то давно во мне увидел мой тренер. Да, я занимался этим с девяти лет. И всю жизнь положил на карьеру, но это не важно. Потому что тебе на фиг не нужна была ни какая спортивная школа или что-то в этом роде. Лично я бы хоть сейчас выпустил тебя играть за национальную сборную на ЧМ[17], но только от меня это не зависит больше. Сейчас мы должны делать все по правилам. Точнее, по сути, нам надо впечатлить еще пару человек, и ты станешь звездой футбола. Я тебе обещаю. Все, завтра как обычно. Не опаздывай.

Я не успел сказать «спасибо», он уже сбросил вызов. Да уж, впервые в жизни я почувствовал, что такое быть на самом деле благодарным. Но меня преследовало еще и дурацкое чувство того, что кто-то случайно написал маркером у меня на лбу «миссия», и вот все вокруг ждут, когда я начну вершить великие дела. Бррр

- Помирились? – я вздрогнул от неожиданности, Кирилл стоял в дверях уже при полном параде: прическа, макияж, джинсы в облипку, висящие на бедрах.

- Ага, - сказал я отрешенно. - Слушай, Кирилл. У меня завал с учебой. … Сэм меня убьет.

- Я помогу, не парься. Что там у тебя?

- В основном английский, мне надо сдать пять сочинений… Блин, точно! Ты же англичанин, тебе ведь вообще не сложно будет, ведь правда, правда?

- Тебе не обязательно делать глаза кота из «Шрека», чтобы я тебе помог. Тем более они у тебя итак космос, - он окинул меня оценивающим взглядом, прямо как проститутку и снова провел языком по зубам.

- Я даже боюсь представить, что буду тебе за это должен, - вообще, меня забавляло, что он типа клеит меня, потому что это было не правда. Он не клеил. Я видел, как он это делает, ну, клеит кого-то. Очень профессионально, стоит отметить.

- Это безвозмездно. Я не могу так поступить с Вселенной. Лишить ее такого красавчика как ты – это слишком жестоко. А я, знаешь ли, всегда думаю о Вселенной.

Вот так и получилось, что все вечера мы стали проводить вместе. Мы вместе делали домашку, ну он делал, а я присутствовал при этом, вроде как участвуя. Потом Кирилл готовил что-нибудь мега вкусное, и к нам присоединялись Саша с Максимом и Вика с Никитой. Иногда Кирилл готовил что-то полезное и вегетарианское и звал в гости Сережу, ну и Леша иногда тоже бывал. Один раз к Кириллу приехал тот самый бизнесмен, который подарил ему тачку. Вот тогда я в полной мере смог увидеть мастерство Кирюши флиртовать и манипулировать людьми. Я сидел в сторонке с учебником истории и офигевал. Кирилл все всегда делал во время: вот ресницы полуопущены, вот он резко смотрит прямо в глаза со смущенной улыбкой. Когда надо рот приоткрыт, когда надо губки бантиком. Этот мужик, он вообще нормальный с виду такой мужик. И приехал весь такой на понтах. Пару Кирилловых заигрываний и все… не мужик, а тряпка. Наблюдая это, я гордился Кириллом, он быстро поставил его на место, а тот, между прочим, звал его на каникулы в Испанию, но Кирилл был не приклонен. А еще по выходным он все-таки начал учить меня водить машину. Да уж… все так быстро закрутилось, и я думал, что только недавно переехал в Москву, а между тем приближался новый год.

Кирилл:

Я решил, что про Данин поцелуй с моей рукой, ему лучше не знать. И правильно сделал. Наши отношения стали складываться как нельзя лучше. И пусть от его вида у меня иногда подкашивались ноги, тряслись руки, и бабочки в животе были словно под ЛСД. Но он же этого не знал, так что все было супер. Все свободное время он тусил у меня, и иногда мы даже занимались полезными делами вроде учебы или чтения книжек. Этот порыв у него возник как-то сам после нашего разговора о братьях Калитиных.

- Как Калитины могут быть так дружны? – как-то спросил Даня, - Они ведь вообще разные. Я понимаю, что у близнецов какая-то особая связь, но неужели она настолько сильна, что Серега не видит, какой его брат социопат?

- Понимаешь, не все так просто… Сережа и Леша, они не противоположности, а вроде и противоположности. Они одно целое, но разные. Один – Дориан Грей, другой – Маленький принц. Один – Холден Колфилд, другой – Алеша Карамазов. …

- Черт возьми, Кирилл! – недовольно проворчал он. - Эти имена для меня ничего не значат! А когда ты успеваешь столько читать?

- Я читаю во время нервных срывов, а у меня часто бывают нервные срывы. У меня почти библиотека нервных срывов. Так-то, спортсмен.

Я часто так его называл «спортсмен». Его это вроде не задевало, он всегда сам говорил, что интеллект – это не его сильная сторона.

- Тоже хочу хотя бы понимать, о чем ты говоришь. Давай, ты будешь мне читать вслух? Потому что самому мне до этого никогда не дойти.

И вот, да… иногда по вечерам он слушал мое чтение и засыпал у нас в гостиной. Я уходил дочитывать в комнату, а потом он заставлял меня пересказывать ему пропущенные моменты. Порой он бывал очень милым. «Это ты Маленький принц, а не Сережа», - заявил он мне, после прочтения одноименной книги. Я не стал спорить, иногда мне и самому казалось, что я не с этой планеты.

А однажды я обнаружил, что он умеет играть на гитаре. Как он выразился по этому поводу: «Да ну, знаю два блатных аккорда. Выучил, чтобы впечатлять девушек». Но на самом деле у него неплохо получалось. Конечно, если сравнивать с Сережей, то да «два блатных аккорда», но в целом, задатки были. Он как-то пел мне пару песен под гитару, и это очень возбуждало. У него такой хриповатый голос, а-ля Nickelback[18].  Жалко, что у него просто не было времени и сил ни на что, кроме футбола. Хотя я так и не решил, что лучше – куча поверхностных увлечений или одно глубокое?

Лично меня ни на что глубокое не хватает никогда. Мне все быстро надоедает. Я чуть-чуть рисую, иногда пишу стихи, чуть-чуть музыку. Ну умею я играть на гитаре и синтезаторе. И что? Все это так, однодневными порывами. Я понятия не имею на что хочу потратить свою жизнь. Не уверен, что это искусство, но что еще? Мне кажется, я ни в чем не силен на столько, чтобы сделать это целью всей своей жизни. И в итоге, как в «Бойцовском клубе»[19]: «Боюсь заняться не тем, чем следует, и поэтому предпочитаю заниматься ничем».

В двадцатых числах декабря я узнал, что проведу новый год в одиночку. Точнее можно было поехать в Испанию с моей бывшей любовью, но что-то я разлюбил отношения с моим бизнесменом. Мне надоело его беспрекословное обожание. Да и вообще, все мои бывшие любовники сходили по мне с ума, но это все было ни то. Мне как-то резко захотелось чувств на духовном уровне, но все, что у меня было до этого – это страсть граничащая с помешательством. Еще, конечно, можно поехать с Максимом и Сашей домой, в Лондон. И это было бы круто, ведь Макс хотел познакомить Сашу с папой, и я всегда хотел, чтобы Саша увидела места, где прошло мое детство. Но я не готов был выслушивать проповеди папы о том, как я его позорю. Даня уезжал на каникулы в Токио к родителям, а Калитины всей семьей ехали в Питер (историческая родина этой семейки). И даже Вика с родителями и Никитой свалила в Италию. Круто, да? Все друзья по миру, празднуют католическое рождество и новый год, а я буду торчать в Москве. Один.