Он остановился, не доходя до склона: это было место, которое он обещал Имтизаль. Там было действительно неописуемо красиво, там густо росла трава, невысокая, сантиметров тридцать в высоту, не больше, и над ней нежно выделялось много разных-разных цветов. Цветы были повсюду: и над травой, и под ней, даже на склоне местами пробивались тонкие стебельки с цветком. Имтизаль смотрела на скалу, до которой они так и не дошли, на её странные, неестественные сочетания красноватого и бежевого оттенков, и оглянулась назад, туда, откуда они ушли. Каменистый выступ уже не было видно, но были видны другие горы, озеро и низменность, после которой начинался лес: он не позволял увидеть город. Ими подумала, что смогла бы увидеть и их коттедж, если бы они поднялись на самый верх, но Рэй не торопился: лёг в траву и поманил Имтизаль к себе. Она присела рядом на корточки. Он притянул её к себе.

– Что же нам делать, Ими, – его голос вновь был спокоен и не предвещал ничего плохого, – нам ведь, всё же, когда-то понадобится вернуться к обрыву.

Она молчала. Она понимала, к чему он ведёт.

– Может быть, сломать тебе ноги и бросить тебя здесь.

Она лежала рядом с ним, положив голову на его разгорячённую грудь, и понимала, что он действительно может сломать её ноги и бросить её на этом плато. Она вообще сомневалась, что сможет спуститься с руками, ободранными до мяса, и сильным головокружением, оставшимся после ударов о камни. Рэй трогал её волосы и, казалось, совсем не смущался крови, прилипающей к его руке. Они лежали так ещё долго, потом Рэй спустил её голову вниз, к своим бёдрам. Она даже не пыталась возразить. Потом они поели сэндвичи и фрукты. Рэй не собирался лезть выше. Возможно, он хотел, но его останавливали обстоятельства, возможно, он действительно не собирался подниматься выше плато. Ими не могла знать.

– Помнишь, ты назвала себя девственницей.

– Да.

– Ты до сих пор отдаёшься мне принуждённо?

Она промолчала, но он смотрел на неё, и ей пришлось неловко пробормотать.

– Да.

– И тебе неприятно?

Она кивнула.

– Совсем-совсем никакого удовольствия?

– Никакого.

Какое-то было. Удовольствие от того, что Рэй рядом. Но ничего того, что он имел в виду.

– Твой брат тебя бил? – он перевернулся набок и коснулся её подбородка, направляя её лицо к себе.

– Нет, – она чуть переменилась в глазах.

– Ты его ревновала?

– Нет.

– И он никак не обидел тебя?

– Никак.

Он задумался.

– Я могу понять, за что убивать меня. Но его-то за что? Вы же были дети.

– Нет, ты не можешь понять.

– Объясни.

– Не смогу.

Он нахмурился. Она испугалась, что он снова начнёт её избивать.

– Так нужно.

– За то, что ты полюбила?

– Нет… нет, – она удивилась. – Ни за что. Просто… время приходит.

– У твоих чувств есть срок действия?

– Нет. Они навсегда.

Его лицо стало жёстче. Она решила не злить его и не молчать.

– Я не смогу объяснить, Рэй. Это нужно чувствовать. Я чувствую, что нужно убить. Я почувствовала сегодня, что больше не хочу, чтобы ты жил. И всё.

– На это что-то влияет?

– Да. Всегда разное. Я не смогу объяснить.

– Но ты же говорила, что не можешь сделать ничего против моей воли. Моя воля уж точно против моего убийства.

Она поникла. Он всё понял.

По нему не чувствовалась, но Имтизаль ощущала всем телом всю напряжённость и бессмысленность ситуации. Она не знала, почему он медлит. Она знала, что оба они не могут вернуться живыми. Но теперь она уже не могла на него напасть: у неё не поднималась рука.

Около четырёх дня они стали собираться обратно. Ими была взведена и взволнована: она понимала, что что-то произойдёт.

Она шла впереди, он шёл сзади и вдруг напал на неё и повалил на землю. Она сопротивлялась. Она знала, что он собирается сделать. Она вырывалась изо всех сил, но он сильно ударил её по голове и развернул лицом вниз. Он свёл её руки за спиной, и она вскрикнула, потому что кости дошли до предела и норовили треснуть, она очень боялась, что он сломает её руку. Он сидел на её спине очень крепко, и вскоре выпустил одну из рук, и освободившейся впился в её волосы, закинув её голову назад. Она, неожиданно для себя, вскрикнула и стиснула зубы, чтобы молчать. Он наклонился к её голове, с правой стороны, чтобы её свободная левая рука никак не могла до него дотянуться.

– Ты не будешь меня убивать, – он тряхнул её, сворачивая шею, – ты меня поняла?!

Она неосознанно стонала. Дыхание прерывалось и ускорялось. Он резко толкнул её голову вниз, в землю, зарывая её туда, в смесь земли и крови.

Он не слишком сильно избил её, но достаточно для того, чтобы вновь заставить её чувствовать себя раздавленной. Потом они благополучно вернулись в коттедж. По дороге они встретили других альпинистов, но они, увидев Имтизаль с окровавленной головой, не сильно удивились: Рэй рассказал, как она чуть не сорвалась со скалы и сильно ударилась о склон. Они выразили сердечное сочувствие и даже предложили свою помощь, но Ими отказалась.

Она не ожидала, что Рэйнольд действительно её поймёт. Она осознала это только тогда, когда оказалась у себя дома и когда поняла, что действительно не могла его убить. У неё не поднималась рука. Нужно было ждать следующего удобного случая.

Потом всё стало постепенно возвращаться в норму. Она не понимала, как это возможно, но Рэй действительно верил, что она не осмелится причинить ему зла. Она предполагала, что он что-то замышляет. Он действительно стал осторожнее. Но всё продолжалось по-старому. Она даже начинала задумываться о том, что его действительно можно было бы не убивать, по крайней мере, сейчас, пока он рядом. Ей казалось, что он начинает привязываться к ней. Ей казалось, что она ему нужна.

Она почти потеряла бдительность, но внезапно она поняла, как сильно ошибалась.

Она спала у себя в квартире. Она проснулась в два часа ночи, встревоженно сев в постели и прислушавшись. У входной двери кто-то копошился, едва слышно, почти бесшумно, но Ими поняла, что кто-то пытается вскрыть замок. Она решила, что это Рэй.

Она торопливо вылезла из постели, засунула покрывало под одеяло, придав ему форму своего тела, и торопливо вытащила из ящика два пистолета: табельный и левый. На нём был глушитель и он был чист. Убийство Кевина слишком озадачило её, и она решила, что было бы неплохо иметь у себя огнестрельное оружие, от которого, в случае крайнего риска, можно было бы избавиться и не бояться, что оно приведёт к ней после баллистической экспертизы. Она убежала на кухню и бесшумно взяла два хлебных ножа, она еле успела застегнуться ремнём и рассовать в него всё своё оружие, как входная дверь неслышно поддалась и открылась.

Ими стояла ровно, прислонившись к стене кухни. В её квартиру вошёл не Рэй.

Она не сразу узнала Дерека. Он держал наготове пистолет с глушителем и бесшумно протекал в спальню. Следом за ним вошёл Эрик. Эрик задержался в коридоре и осторожно смотрел, как Дерек входит в комнату и прицеливается в постель.

Ими вздрогнула, когда два тихих хлопка растворились в спальне. Дерек прошёл глубже и резко одёрнул одеяло. Когда он обернулся, Ими уже прорезала горло Эрика. Когда он поднял руку для выстрела, пуля Имтизаль уже вбила его переносицу в мозг.

Она села на пол и задумалась. Нужно было что-то делать. Они бы точно не поместились в чемодан.

Её размышления нарушил резкий гул вибрации. Ими вытерла руки об одежду Эрика и вытащила из его кармана телефон. Звонил Рэй.

– Готово?

– Да.

Рэй замолчал.

– Они живы?

– Нет.

Он снова промолчал.

– Где они? – его голос стал жёстче.

– У меня, – она помолчала, – думаю, куда их деть.

– Ты думаешь, я рад это слышать?

– Они не справились.

– Они мне были дороже тебя.

Она промолчала. Он молчал.

– Ты злишься?

– Конечно, злюсь. Где я возьму теперь телохранителей.

– Не думала, что это проблема.