Эльза покачала головой, но ее лицо не было хмурым. Она посмотрела на блондинку на кровати, которая уставилась на нее своими большими глазами, вцепившись двумя руками в одеяло и стыдливо натянув его на грудь.

– Ну хорошо, – согласилась она. – Принеси нашей гостье рубашку и вина и посмотри, осталось ли что-то в котелке. Может быть, она сможет поесть.

– Спасибо, мамочка! – Мара быстро ушла. Ее пышные каштановые волосы легкими волнами спадали на спину. Прежде чем она вернулась с рубашкой, из темноты вышли другие тени, принесли вино и миску с холодным муссом и уселись на полу.

Мадам посмотрела на них и вздохнула.

– Мне следовало бы догадаться. Вы опять подслушивали, вместо того чтобы слушаться. Я вычту из вашей зарплаты по шиллингу!

Девушки отнеслись к этому спокойно. Большинство из них так или иначе должны были отрабатывать долги у Эльзы. Причины, почему они здесь оказались, были разными, но ни одна из них не тешила себя иллюзией, что ей под силу поменять бордель в предместье Вюрцбурга на что-то лучшее. Кроме того, здесь было не так уж и плохо. Мамочка заботилась о еде, время от времени и о новой одежде, у них была крыша над головой, когда они ложились спать, и теплое одеяло, чтобы укрыться, когда ветер гулял в щелях ветхого дома. За это они должны были оказывать услуги мужчинам, искавшим здесь развлечений. Чаще всего они не требовали ничего невозможного, и мадам следила за тем, чтобы клиенты не истязали ее девочек. И если они получали взбучку, то только от самой мамочки. Эти девушки, каждая сама по себе, пережили худшие времена, чем здесь, под зорким оком Эльзы Эберлин. Конечно же, они радовались, когда мамочка давала им их долю и они могли купить себе всякие безделушки у мелких торговцев или сладости у пекарей, однако сейчас были готовы отдать шиллинг, чтобы послушать увлекательную историю и присутствовать здесь, когда незнакомая блондинка начнет свой рассказ.

Хозяйка подождала, пока Мара поможет ей надеть изношенную рубашку, и спросила еще раз:

– Кто ты? Как тебя зовут?

Блондинка уставилась сначала на нее, потом на девушек, которые уселись на полу в круг и с нетерпением смотрели на нее, однако ничего не сказала и только покачала головой.

На лице хозяйки появилось раздражение. Некоторые девушки вжали голову в плечи. Они знали, что не следует сердить Эльзу. Она может пребывать в великодушном и веселом настроении, однако оно быстро исчезает, и тогда на того, кто допустил легкомыслие и разжег ее гнев, может обрушиться гроза.

– Скажи нам свое имя! – потребовала хозяйка еще раз строгим тоном, но девушка на постели посмотрела на нее широко открытыми глазами и покачала головой.

Мадам подняла правую руку, и все вздрогнули, но только не девушка, пристально следившая за ней своими серо-зелеными глазами. Ладонь сильно ударила ее по лицу. Трудно было предположить, что женщина такого возраста обладает недюжинной силой! Блондинка вскрикнула и покачнулась. Она чуть было не потеряла равновесие и не упала с кровати, но удержалась и выпрямилась. На грязное одеяло потекли слезы.

– Теперь ты мне ответишь? Скажи нам свое имя!

Имя! Да, разумеется, у нее должно быть имя, которым ее называют другие люди. Незнакомка напрягла память, но чем больше она старалась, тем непрогляднее становилась тьма. Память не поддавалась. Перед ее мысленным взором проносились силуэты, но как только она пыталась ухватиться за них, они ускользали в недоступные ее сознанию уголки.

– Не знаю. – Ее голос был уже не таким хриплым и грубым, и в нем угадывался присущий ей звонкий тембр и слышалось удивление.

Хозяйка, замахнувшаяся для второй пощечины, опустила руку.

– Ты не знаешь, как тебя зовут?

Блондинка покачала головой.

– И откуда ты – тоже?

Она немного подумала, затем опять покачала головой.

– Хм, – мадам прикусила нижнюю губу. – Ты можешь вспомнить, что с тобой произошло? Кто-то, должно быть, душил и избивал тебя.

– Нет, я ничего не помню, – посетовала блондинка и умоляюще посмотрела на круг, как будто девушки могли ей помочь. Хозяйка проследовала за ее взглядом.

– Может, вы ее знаете? Или видели? Напрягите свой мозг! Голова вам дана не только для того, чтобы разводить блох!

Жанель, черноволосая француженка небольшого роста, хихикнула, обнажая щель между зубами. Остальные только дружно покачали головой.

– Что теперь с ней будет? – поинтересовалась Грет, высокая худая девушка с густо усеянным веснушками лицом и ярко-рыжими, словно пламя каминного огня, волосами.

– Возможно, стоит отвести ее в госпиталь? – спросила Мара.

– Она может остаться у нас, – предложила Анна, самая младшая из девушек.

– Я не буду делить с ней постель, – недовольно прошипела красотка Марта. – Хватит уже, что я иногда вынуждена пускать под свое одеяло Мару, но она хотя бы маленькая и не вертится.

– Она может спать со мной, – предложила Эстер.

– Конечно, наша милосердная душа, наша добрая сестра, – пробурчала Марта.

– Оставь ее в покое! – огрызнулась Грет и дернула Марту за ее золотистые волосы.

– Убери свои руки, дьяволица! – провизжала Марта.

Мадам пронеслась над ними, как молния, и обеим влепила пощечину.

– Успокойтесь!

Девушки послушались, успев обменяться язвительными взглядами.

Незнакомка испуганно смотрела на них.

– Что уставилась? – фыркнула Марта.

Эльза вздернула брови.

– Тебе мало? Я могу достать ремень, если тебе нужно еще.

Красивая блондинка опустила глаза и пробормотала:

– Нет, мамочка, не нужно.

Грет закрыла улыбку рукой, тоже покрытой веснушками.

– Что же нам с тобой делать? – снова повернулась к кровати Эльза. – Для начала я подберу тебе несколько платьев. Ты не можешь оставаться в таком виде. И обувь тебе нужна. Потом ты получишь постельное белье и одеяло. Следи, чтобы оно было чистым. Каждый сам следит за своим постельным бельем. Если тебе еще что-нибудь понадобится, скажешь мне. Едим мы все вместе два раза в день. Утром у нас молочный суп или мусс, по вечерам – теплый густой суп и хлеб. Хорошее вино только для гостей. Девочки покажут тебе, какая бочка для вас. Поначалу будешь спать одна. Когда поправишься, мы по-новому распределим кровати.

Безымянная девушка улыбнулась и нежно произнесла:

– У вас доброе сердце! Как я смогу вас отблагодарить?

Другие девушки переглянулись.

Хозяйка, не глядя в серо-зеленые глаза, пробормотала:

– Потом посмотрим, – и прогнала своих девочек: – А теперь марш в свои постели, иначе попадете под горячую руку!

Девушки поднялись, расправив рубашки.

– Как же нам ее называть, если мы не знаем ее имя? – поинтересовалась пухленькая Жанель.

– Мы должны дать ей имя, – согласилась Грет.

– Хорошая идея, – кивнула хозяйка. – У тебя есть предложения?

Рыженькая пожала плечами.

– Я точно не знаю. Может, Мария? Или Зузанне? Или Афра?

Она посмотрела на незнакомку, но та лишь беспомощно пожала плечами.

– Барбара? Йоханна? – предложила Анна, но и эти имена не вызвали никакой реакции.

– Ну что? – поторопила ее хозяйка. – Решайся или мы сами выберем для тебя имя.

– Урсула или Маргрет? – продолжала Грет. – Может, Люция? Бригитта или Элизабет?

Девушка на кровати вздрогнула. Элизабет. Тепло разлилось по телу.

Она вспомнила маленькую девочку с тугими белокурыми косичками, сидевшую в сене, прижав котенка к груди. Как удивительно свежо пахло сено!

– Элизабет! Ты где? – нарушил покой женский голос.

Ребенок спрятался. Послышался скрип двери, и яркий солнечный свет залил помещение. Шаги приближались. В поле зрения появились подобранная юбка с грязным подолом и опухшие ноги в растоптанной обуви. Девочка слышала тяжелое дыхание тучной женщины.

– Элизабет! Ты не слышала, как я тебя зову?

Нельзя было не услышать в голосе упрек. Ребенок, не отводя глаз от подола и обуви, покачал головой, хотя отчетливо слышал, как его зовут.