гордость и грусть. Прибавил: - Такого больше у меня не будет.

Такие люди редки.

- Это точно, что он погиб?

- Трудно сказать. Танк его подбили. Лейтенанта могли

взять в плен раненым. Только раненым он мог попасть в плен.

Да это все равно что быть убитым, а может, и хуже. При нем

была Золотая Звезда. А Героя в живых они не оставят. - Голос

Добрыни звучал глухо и холодно, в глазах горел огонь

ожесточения. Сказал: - Я б, товарищ полковник, их всех сейчас

бы из пулемета. Всех до единого, потому как не люди они и не

звери. Для них еще и названия не придумали.

- Почему же? Есть название - фашисты, - спокойно

сказал Глеб. - Спасибо вам, лейтенант, вы нас спасли, если

говорить откровенно. Без вас нам бы... досталось. Скажите, вы

случайно здесь оказались?

- Не совсем, товарищ полковник. Мы с ремонта.

Получили задачу выйти в район Двориков, поддержать

наступление пехоты. Потом последовал приказ по пути

подсобить вам.

- Понятно.

В это время появились Олег Остапов и Святослав, уже

успевший подобрать немецкий автомат, который лихо висел

теперь у него на шее. Олег, как положено, доложил:

- Товарищ полковник, стрелковая рота прибыла в ваше

распоряжение. Командир роты лейтенант Остапов. Политрук, -

Олег кивнул на Святослава, - замполитрука Макаров.

Глеб тепло пожал руку Олегу и затем обнял сына. Лицо

Святослава выражало радость и смущение. Чтобы как-то

скрыть свои чувства, Святослав заметил:

- Мы, кажется, к шапочному разбору подоспели.

- Нет, почему же... Совсем вовремя, - сказал Глеб и

кивнул на танкистов: - Вот товарищи вас опередили.

Добрыня Никитич с непосредственным восторгом

смотрел на стоящих рядышком Макаровых и затем спросил:

- Если не ошибаюсь, товарищ полковник, сынок ваш?

- Не ошибаешься, лейтенант. Сын, пришедший на

выручку отцу, - ответил Глеб, обхватил рукой и прижал к себе

сына.- Так что мы теперь, товарищ полковник, можем

следовать дальше, к месту назначения? - спросил командир

танковой роты.

- Можете. Еще раз спасибо. - Глеб протянул Добрыне

руку. - А этих трофеев, - Добрыня с хитроватой усмешкой

кивнул на пленных немцев, - вы и на наш счет малость

запишите. По десятку на машину.

- Двадцать штук, - сказал Глеб. - Что так мало? Проси

больше. Для хороших людей этого добра не жалко.

- С нас и двух десятков хватит, - уже на ходу сказал

Добрыня. - Остальное с пехотой поделите. Да много им не

давайте, чтоб не опаздывали.

Подошел Думбадзе, доложил, что среди пленных Коли

нет, а немцы говорят, не видели мальчонку.

- Ты вот что, Иосиф, возьми двух бойцов с автоматами,

становитесь на лыжи и мчитесь к стогам. Все вокруг

обследуйте. Следы должны быть. Не может человек пропасть

бесследно - не иголка, - распорядился Глеб и в сопровождении

Олега и Святослава направился к толпе военнопленных, среди

которых Саша разыскивала сына. Возле в сторонке стояли

Брусничкин, Судоплатов, Князев, Думчев и сержант-

переводчик. Подошедшие Олег и Святослав поздоровались с

командирами, а Думчев, пожимая Олегу руку, не упустил

случая, беззлобно уколол:

- Что ж ты, Остапов, опаздываешь? Или тебя Сухов

задержал?

- Совершенно верно, и преднамеренно, - улыбаясь,

ответил Олег. - В отместку вам за то, что запоздали

поддержать нас огнем и мы лишние полдня проканителились у

этих чертовых Двориков.

- Ну как, выяснили, что за команда? - обратился Глеб к

комиссару и начальнику штаба, кивнув на пленных.

- Остатки пехотного полка, - ответил Судоплатов.

- Теперь можно сказать "останки", - скаламбурил

Брусничкин.

- Кто у них старший? - спросил Глеб.

- Майор, - сказал Судоплатов. - Хотите поговорить?

- Зови.

- Герр майор, - поманил пальцем Судоплатов.

Из толпы пленных вышел крупный, плотный офицер,

щелкнул каблуками и приложил к бледному лицу два пальца,

уставившись надменным взглядом в Судоплатова. Тот указал

кивком на Глеба:

- Вон полковник.

Немец четко повернулся в сторону Глеба и, снова

козырнув, представился сиплым голосом:

- Майор Розенберг.

- Спроси его, не встречали ли они час или два часа тому

назад двух наших солдат там, у стогов.

- Говорит, видели одного солдата, - сообщил переводчик.

- Стреляли по нему, но он убежал.

- Куда убежал?

Сержант перевел вопрос. Ответил;

- Сюда, в нашу сторону.

- Наш солдат отвечал им огнем?

- Говорит, не стрелял.

- Странно, - вслух подумал Глеб, глядя на Брусничкина и

Судоплатова. - А Чумаев говорил, что он стрелял.

- Мог приврать, - сказал Судоплатов.

- Пусть спросит своих подчиненных, не встречали ли

русского мальчонку, солдата-киндера?

Выслушав переводчика, майор отрицательно покачал

головой и, обернувшись к своим, что-то прокричал. В тот же

момент из толпы военнопленных прогремело два выстрела из

маленького пистолета. Немецкий майор схватился двумя

руками за живот и медленно опустился на снег. Глеб

почувствовал слабый ожог в правом плече. Он знал, что ранен,

потому что видел того пленного лейтенанта, который стрелял в

него и своего майора, видел, как лейтенант торопливо

целился. Видел, как после двух выстрелов того лейтенанта

схватили за руки его же однополчане, видел, как Святослав

метнулся к толпе военнопленных и разрядил в стрелявшего

лейтенанта пол-обоймы трофейного немецкого автомата. А

потом на какое-то время он потерял сознание и пришел в себя

уже в санитарной машине.

Глеб очнулся от натужного рева мотора. Не открывая

глаз, он лихорадочно пытался припомнить, где он и что с ним.

Тупая боль в правом плече напомнила: он ранен. Сразу

вспомнился наглый взгляд гитлеровского лейтенанта и два

выстрела. "А как тот майор, - Розенберг, что ли? - жив или

скончался?" - почему-то подумалось в эту первую минуту, и тут

же он вспомнил Святослава, подумал с досадой: "Зачем он

погорячился? Не надо было ему стрелять. Начнутся

расследования, неприятности. Эх, молодость... А он возмужал,

Славка, совсем взрослый. Политрук роты. Комиссар". Мысли

цеплялись одна за другую без видимой логики и

последовательности. Со Святослава мысль сразу

переключилась на Брусничкина. "Кто же остался за командира

полка - Брусничкин или Судоплатов? Лучше бы Судоплатов.

Какой Брусничкин командир? Историк. А дивизией теперь

командует комиссар Мартынов. Ну, это другой человек, этот

может. И Гоголев Александр Владимирович тоже смог бы".

Мотор внезапно заглох, и Глеб услышал звонкий мужской

голос:- Товарищ командующий, тридцать вторая дивизия после

ожесточенного рукопашного боя овладела высотой двести

шестьдесят один... Тело полковника Полосухина доставлено в

Можайск. Нужно решить, где его хоронить. Есть мнение

похоронить на Бородинском поле.

- В Можайске будем хоронить, - ответил густой бас, в

котором Глеб узнал генерала Говорова. - Можайск - составная

часть Бородинского поля. Понимаете, полковник, Бородинское

поле раздалось теперь вширь... Вширь и вглубь.

- Понятно, товарищ командующий.

- А это что за "санитарка", откуда и куда? - спросил

командарм.

И Глеб догадался, что речь идет о машине, в которой

находится он.

- Везет в госпиталь раненого командира артполка

полковника Макарова.

- Макарова? - В голосе командарма Глеб уловил

тревожные нотки. - Когда же его?.. И серьезное ранение?

- А вот санинструктор от них.

- Ранение серьезное, товарищ генерал, но не опасное, -