Имели место два серьезных происшествия: один дракон из Нью-Лондона, тот самый, которого Дон видел у здания «Таймс», был серьезно обожжен огнеметом, а он был совладельцем местного банка и крупным пайщиком во многих предприятиях по добыче тория. Еще худшее случилось в Куй-Куй; там дракон был убит по недоразумению, открыв свой рот в неподходящем месте и в неподходящий момент. Этот дракон был связан родством с теми, кто происходил по прямой от Священного Яйца.

Может, этого было и недостаточно, чтобы оттолкнуть эти высокоразвитые создания, каждое из которых физически было не слабее, скажем, трех носорогов или среднего танка. Нужно напомнить, что драконы не воинственны, и война вообще непонятна им. Для достижения своих целей они использовали совершенно другие методы.

Когда Дону по службе приходилось говорить с драконами, он расспрашивал их о своем друге, Сэре Исааке, при этом, конечно, называя его венерианское имя. Он обнаружил, что даже те, кто не знал его лично, слышали о нем. Еще он обнаружил, что, когда он упоминал о знакомстве с ним, это сразу поднимало его престиж в глазах драконов. Но сейчас он даже не пытался связаться с Сэром Исааком: во-первых, не представлялось случая, а во-вторых, уже не было нужды просить его о переводе в Космическую гвардию, поскольку ее уже не существовало. Не один раз он пытался узнать, что же случилось с Изабель Костелло.

Он расспрашивал беженцев, драконов, бойцов Сопротивления, которые довольно свободе переходили через линию фронта, но так и не нашел ее. Однажды он услышал, что она якобы была в лагере на Ист-Спит, по другим сведениям, они с отцом были депортированы на Землю… но ни один из этих слухов не подтвердился.

Он все чаще думал, что она была убита в самом начале войны.

Он горевал, конечно, об Изабель, а не о кольце. Но что же это за кольцо, за которым охотятся на двух планетах?

Так ничего и не надумав, Дон решил, что Бенкфилд, несмотря на весь свой опыт, ошибся: самым важным было, наверное, не кольцо, а оберточная бумага, и агенты ИБР были просто недостаточно умны, чтобы догадаться об этом. Затем он вовсе перестал думать о нем: кольцо потеряно, и теперь уже ничего не поделаешь.

Но от намерения попасть на Марс он не отказался. Когда-нибудь война окончится и корабли снова полетят туда, а пока не было смысла расстраиваться по этому поводу…

Его рота была рассредоточена на четырех островах, что к юго-западу от Нью-Лондона. Они стояли там уже три дня. Это, пожалуй, был самый долгий привал. Дон был прикомандирован к штабу, находился на том же острове, что и капитан Марстен, а в данный момент дремал в гамаке, подвешенном меж двумя деревьями.

Посыльный из штаба нашел его и разбудил, тряхнув гамак. Дон немедленно проснулся и инстинктивно схватился за нож.

— Спокойно, — сказал ему посыльный. — Старик хочет тебя видеть.

Дон в крепких выражениях высказался по адресу капитана, но все же покорно поднялся на ноги. Он смотал гамак и засунул его в карман. Гамак весил всего четыре унции и, конечно, стоил весьма дорого. Дон прихватил и оружие.

Командир роты сидел за полевым столиком под навесом из срезанных ветвей. Дон подошел к нему и козырнул. Марстен взглянул на него и сказал:

— У меня есть для вас особое задание, Харви. Вам придется отправиться немедленно.

— Что, изменился план?

— Нет. Но вам не придется участвовать в налете сегодня ночью. Довольно важная персона из драконов нуждается в переводчике. Вам придется поехать к нему сейчас же.

Дон помолчал.

— Вот так штука! А я надеялся участвовать в ночной операции. Нельзя ли отправиться к нему завтра? Дело в том, что эти создания довольно терпеливы и время для них значит мало.

— Хватит, солдат. Я даю вам увольнительную в соответствии с распоряжением штаба. Вы можете отсутствовать, сколько понадобится.

Дон резко ответил:

— Если мне приказано куда-то направиться, это вовсе не значит, что я в отпуске. Я остаюсь при исполнении служебных обязанностей.

— Харви, вы, оказывается, изрядный зануда.

— Так точно, сэр.

— Положите ружье, снимите знаки различия; вы отправитесь под видом этакого славного парня-фермера. Возьмите про запас несколько весел. Ларсен отвезет вас. У меня все.

— Есть, сэр. — Дон повернулся, шагнул к выходу и добавил: — Счастливой охоты, капитан.

— Спасибо, Дон, — улыбнулся Марстен.

… Первая часть пути пролегала по каналу, такому узкому и извилистому, что приборы видели не далее невооруженного глаза. Большую часть пути Дон проспал, положив голову на мешок с подгнившим зерном. Он не думал о предстоящем — несомненно, начальник, к которому он был направлен переводчиком, кто бы он ни был, объяснит, в чем будут заключаться его обязанности.

На следующий день они добрались до берега Великого Южного моря, и Дон перебрался на какое-то странное судно — плоское, пятнадцати футов в поперечнике, с реактивными двигателями, с экипажем из двух бесшабашных юнцов, которые не боялись ни врагов, ни болот. Корабль был накрыт конусом из полированного металла для защиты от обнаружения с воздуха — в этом случае конус действовал как рефлектор и лучи отражались к источнику. Но главным преимуществом этого суденышка была скорость.

Дон плашмя лежал на дне, держась за поручни, и думал о преимуществах полета над водой с помощью реактивного двигателя, а сумасшедшая лодка тем временем скакала по поверхности моря. Дон старался не думать о возможности столкновения на такой скорости с плавучим бревном или с одним из крупных обитателей моря. Они прошли около трехсот километров менее чем за два часа, потом судно замедлило ход и остановилось.

— Конечная станция, — сказал один из моряков. — Приготовьте ваши багажные квитанции. Женщины и дети поднимаются по центральному эскалатору.

Антирадарная крышка открылась. Дон поднялся на затекшие ноги.

— Где мы находимся?

— "Драконвилль-на-болоте". А вот и комитет по встрече. Осторожнее на ступеньках.

Дон напряг зрение, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь сквозь туман. Казалось, на берегу стояли несколько драконов. Дон шагнул прямо в грязь, зачерпнув в ботинки, потом выбрался на твердую почву. Сумасшедшее судно накрылось своим конусом и, завывая моторами, отправилось в обратный путь.

— Могли бы хоть помахать на прощание, — пробормотал Дон и повернулся к драконам.

Он растерялся: вокруг были одни драконы, а у него не было никаких инструкций, что делать в таком случае. Он подумал, что офицер, который должен был его встретить, опаздывал.

Драконов было семь. Дон окинул их взглядом и вежливо поздоровался на языке свиста, снова подумав о том, как трудно их различать. Затем дракон, стоявший в центре, заговорил с ним по-английски с акцентом, от которого так и тянуло жареным картофелем, рыбой и Лондоном.

— Дональд, дорогой мой! Как я счастлив снова видеть тебя! Ерунда!

Дон замер и уставился на дракона, на какое-то время позабыв о хороших манерах.

— Сэр Исаак! Сэр Исаак! — и, спотыкаясь, побежал навстречу.

Вряд ли возможно поздороваться с драконом за руку, поцеловать его или прижать к груди. Дон лупил Сэра Исаака кулаками по бронированным бокам, не в силах сдержать восторга. Чувства переполняли его, и все вокруг было как в тумане. Сэр Исаак подождал, пока все это кончится, затем сказал с изысканной вежливостью:

— Ну, а теперь, Дональд, разреши представить членов моей семьи…

Дон взял себя в руки, откашлялся и приготовился к беседе на языке свиста. Водэр был только у Сэра Исаака; возможно, другие драконы не знали английского языка. Он просвистел:

— Пусть ваша смерть будет прекрасной!

— Мы благодарим тебя.

Дочь, сын, внучка, внук, правнучка и правнук, представители четырех поколений, если считать и самого Сэра Исаака, приветствовали Дона в соответствии с кодексом вежливости драконов. Дон, конечно, знал, что Сэр Исаак расположен к нему, но такие знаки уважения отнес на счет своих родителей.