Красивая мелодия, зазвучавшая из магнитофона, привела их в чувство.

Они танцевали. И Ленька, ошалев от необычного ощущения, держал невесомую ручку красавицы в своей руке. У него было такое впечатление, что он во сне. Только во сне бывают вот такие моменты абсолютного слияния душ, когда не надо слов, а молчание не напрягает, а как бы очаровывает. Все это выбило его из колеи, и Ленька потеряв былую уверенность, просто слушал и только внимал всей душой ее движениям. И не было места для привычной животной страсти, хотелось ему лишь обожествлять ее. Хотелось целовать ее пальчики и прикоснуться губами к подолу ее праздничного платья, но не более…

Между тем, танец закончился и у Леньки появился конкурент. Твердой рукой он отстранил Леньку от прекрасной незнакомки, и красавица тут же обняла могучего кавалера, а на Куролесова больше не посмотрела. Ленька этого стерпеть не смог.

В драке с довольно сильным противником Куролесов явно проигрывал. Через несколько минут его, сопротивляющегося и негодующего, вытолкнули из квартиры, а потом и из подъезда на улицу. Вслед полетели его валенки, шуба, варежки, накладная борода и усы, а после кинутый меткой рукой, приземлился на голову Леньки и парик.

Он угрюмо оделся и долго вглядывался в дом, чтобы на трезвую голову найти своих обидчиков, а может и сорвать поцелуй с уст сероглазой красавицы, кто знает, это как повезет…

Тяжело потоптавшись и потирая отбитые в драке места тела, поплелся прочь. В душе у него открыто бушевало ледяное недопонимание ситуации, однако Ленька как-то так быстренько подзабыл о своих невзгодах, потому как новогодняя ночь продолжалась, и в темное небо летели многочисленные ракеты, озаряя беспечных прохожих разноцветными снопами искр.

Карнавальный костюм деда Мороза, который, по правде говоря, Ленька случайно приобрел на барахолке у какого-то пропойцы, пришелся в новогоднюю ночь как нельзя, кстати.

Толпы подвыпивших людей бросались к Леньке, окружали, смеясь и пританцовывая, звали, тащили за собой, наливали в стаканы и шампанского, и водки, и бог весть что. Ленька не отказывался, а напротив, выпивал.

И тут, в числе прочих других, вылетел с заснеженных улиц на площадь, где вся в огнях сверкала большущая живая елка. А возле елки сцена и ряженые Мороз со Снегурочкой настойчиво приглашали к веселью. Звучала музыка. Плясали все, не разбирая, где, кто. Народ перемещался от своих к чужим, от чужих к своим и уже кто-то тщетно пытаясь найти знакомых, бродил посреди танцоров, но подхваченный вихрем большого хоровода забывал на прочь о своей цели и ошалело хохоча позволял себя увлечь в беготню вокруг елки.

Ленька обнаружил, что помимо своей воли приплясывает на месте. Сквозь хмельной туман, окутывающий его сознание он все-таки, нет-нет, да и ловил на себе взгляды прекрасных незнакомок. В конце концов, не выдержал и впрыгнул в хоровод, в последнюю секунду успев втиснуться между двумя блондинками. Блондинки крепко схватили его за запястья, потому как, к стыду своему, он таки пошатывался. Но в новогоднюю ночь все прощалось. И после продолжительного забега в хороводе, змеей, в несколько оборотов окруживших елку и сцену с распоясавшимися новогодними героями сказок, Ленька внезапно для себя протрезвел.

А может, подействовали усиленные физические упражнения в виде бега или морозный воздух, как знать? Сам Ленька был убежден, что протрезвел из-за близости прекрасных дам, нет-нет, да и постреливающих в его сторону кокетливыми взглядами.

Хоровод распался и без передышки перешел к умопомрачительным ритмам одного из моднейших танцев. Блондинки со смехом увернулись, исчезли в беснующейся толпе. А Ленька тут же оказался в объятиях некоей маски. Куролесов сразу понял, что теперь он точно пропал. Сквозь ватин шубы почувствовал упругую большую грудь. Маска плотно к нему прильнула и, обнимая, заговорила бесстыдные слова о близости с ним, таким, к тому же переодетым Морозом.

Они танцевали медленный танец, хотя вокруг все исполняли быстрый. Маска играла с замирающим Куролесовым и целовала его в ухо отчего у Леньки звенело в ушах, но это было бы еще ничего. Как вдруг, танец закончился, и народ плотной волной кинулся к сцене играть с ряжеными Петрушками. Маска тут же бросила Куролесова и бросилась прочь, Ленька слабеющими пальцами еще попытался ее удержать, но схватил только шарфик, который немедленно выскользнул у него из рук под ноги толпе. Маска же легко скрылась в толпе, хотя нет, впрочем, помахала ему на прощание ручкой.

Куролесов попытался подпрыгнуть и высмотреть ее, но куда там, его поднесли на плечах и на руках, так, что не вырваться, к самой сцене.

Он сразу же получил приз в виде пакета с множеством маленьких шоколадок за самый лучший костюм на новогоднем маскараде и был вытолкнут обратно, в толпу, где тут же попал в плен к смеющимся девушкам и неловко, медведем, поворачиваясь между ними, протягивал пакет с шоколадками в качестве угощения. Чувствуя себя рыцарем, Ленька готов был упасть на одно колено и целовать хохотушкам ручки.

Между тем, кто-то из толпы уже протягивал Куролесову стакан до верха наполненный водкой. И Ленька покорно выпил, а потом орал вместе со всеми под веселую канонаду очередного бурного фейерверка, затеянного на площади веселыми гуляками. Но до того, как последний салют успел прогрохотать над землей, произошло еще одно событие.

Куролесов обнаружил себя в тесной темной палатке в обществе рыбака. И скромная свечка в бутылке освещала мерцающим светом заиндевевшую бороду рыбака, которую Ленька рассматривал с большим вниманием. Рыбак молчал и пялился на маленькую лунку у себя под ногами. В руке у него была небольшая удочка. На льду валялось несколько рыбешек.

В руке у Куролесова неожиданно что-то булькнуло. Он вздрогнул, схватился за сердце, поглядел с опаской, но оказалось, что это всего-навсего початая, хотя еще и полная бутылка шампанского. И вдохновившись находкой, Ленька смело протянул ее угрюмому рыбаку. Рыбак поднял белые от мороза ресницы, поглядел на Куролесова и неожиданно застенчиво улыбнулся.

А Ленька горячо заговорил:

– Рыбаки? Да, это же тихие сумасшедшие. Вон они маячат на льду! Сидят черными воронами над лунками, часами сидят, чего-то ожидая и медитируя над поплавками.

Рыбаки – это особые люди. Они почти не думают, а как бы спят с открытыми глазами, погружаясь в сладкий плен плещущейся воды. Их образ жизни – это особая Вселенная. Им не так улов важен, как кажется. Кому улов важен, тот не рыбак вовсе, а охотник. А настоящий рыбак ходит на рыбалку не столько за добычей, сколько отдохнуть от домашних, отдохнуть душой, удочка же – только предлог!

По окончании своей речи он обнаружил, что пьет из пластиковой кружки самогон, который от щедрот своих налил, почему-то из термоса, молчаливый застенчивый рыбак.

Уже под утро Ленька Куролесов нашел свой дом и свою квартиру. Поскребся в двери. Тут же и открыла жена. Ленька еще попытался поклониться, но не удержался на ногах, а мягко шлепнулся, ей под ноги, на пол.

– Шпать домой! – удовлетворенно пробормотал он, засыпая.

Жена, располневшая от родов троих детей и солидного возраста, сильная женщина, хмыкнула на пьяного мужа. Впрочем, тут же за шиворот втащила его в коридор квартиры, а затем и в маленькую комнату, где бросила, как есть, в карнавальном костюме, отсыпаться на коврике. Компанию бывшему Морозу составил толстый и ленивый пес, довольно привычно привалившийся к хозяину. Ленька еще прошептал ему на ухо последнюю в этот день речь:

– Жена должна быть тенью мужа. Муж пьет, и жена должна пить. Муж гуляет, и жена должна гулять. Муж спит, и жена должна спать!

И потянулся целоваться, а наткнувшись на лохматую шерсть пса, помотал головой, бормоча с отвращением:

– Муж бреется, и жена должна бриться!

На что пес ответил продолжительным вздохом.

А жена Леньки Куролесова шаркая мягкими подошвами домашних тапочек заглянула в другую комнату, где на своих кроватках спали ее дети, трое сыновей, один меньше другого.