Наши потери — шесть катеров. Шестой — «Двадцать третий» лейтенанта Гаршина — выходил из атаки последним и был подбит снарядом с японского контрминоносца прямо в Сасебской бухте, в результате чего загорелся и потерял ход. Понимая, что уйти уже не удастся, экипаж взорвал свой кораблик. За дымом и маневрирующими в бухте японскими миноносцами, с других катеров за этим не уследили, и подобрать своих не смогли. Поэтому нужно отдать должное японским миноносникам: они вытащили из воды всех, даже тяжело раненных и обожженных механика и моториста, которые, увы, скончались в береговом госпитале. Остальные наши товарищи, включая восьмерых спасенных с других погибших катеров, вернулись из плена через пять месяцев после окончания боевых действий…

Спустя сорок пять минут с момента прохода моего катера за бон, все было кончено. Провожаемые нестройной пальбой береговых батарей, «каэлки» уходили от залива Сасебо на запад. Впереди был виден силуэт «Риона», а дальше — дымы других егорьевских «рысаков».

Второй брандер с винтом, наполовину вышедшим из воды, обессилено и безнадежно приткнулся к небольшому островку, и кто-то из вырубовских, не ожидая моей команды, уже снимает с него экипаж. Молодцы! Вовремя подоспели: из залива выходят несколько японских истребителей, направляясь к нашему обреченному подранку. Но катера им уже не догнать, а со скорострелками крейсеров днем они связываться не будут. Однако подцепляться придется на ходу. Слава Богу, что мы хорошо смогли в этом потренироваться…

СПб. Февраль 1905-го года

— Вот, дядя Фрид, поэтому-то у тебя и твоей лаборатории теперь такая охрана. И кое-какие мелкие ограничения, так тебе не понравившиеся. «Шарага, шарага»… Но, сам посуди, при таких «доброжелателях» под боком, даже эсэровские бомбисты и японские наемные убийцы агнцами божими покажутся. Мы перешли дорогу очень неприятным господам. Вдобавок привыкшим себе никогда и ни в чем не отказовать. Ну, или почти никогда.

— Перешел-то дорожку им ты, в первую очередь, мой дорогой. И науськовшая тебя на это сладкая парочка, тусящая сейчас где-то на Дальнем Востоке… Что, спрашивается, разве трудно было обойтись без накачки в голову Николаю разных гнусных подробностей всего того, что с ним гипотетически может когда-то случиться? Да и не случиться уже ТАК. Гарантированно. Ибо коллапс нашего мира тому вернейшее доказательство.

— Наш взгляд на ситуацию ты знаешь. Если есть неплохие шансы вытащить страну из задницы и спасти кучу народу, то не использовать их просто… аморально. И грешно.

— Где-то как-то я, пожалуй, с тобой и соглашусь. Но кому нужна была эта бешенная форсировка событий? Как, кстати, и допущение гапоновской толпы ко дворцу. Разве я тебя не предупреждал, что эта затея рискованная до крайности?

— Но ведь все получилось! И какая еще форсировка? У нас времени до Первой Мировой — кот наплакал…

— Ага. Получилось… Для Николая — скорее да, чем нет. А для тебя, для нас? Ты что, в самом деле полагал, что великие князья этого всего не заметят? Если бы Николай сам тебя, пардон, не сдал с потрохами, то, поверь мне, подумав на досуге денек-другой и поговорив с участниками этих дел, все равно бы они тебя вычислили.

Кстати, про большую войну… Скажи мне: а оно нам надо, вообще-то? С нашими-то познаниями и возможностями? Я так считаю: нужно или постараться ее в принципе не допустить, или, если твой шеф с камарильей не услышат нашего трезвого голоса, и будут как в известном мире все к ней вести, то пусть тогда сами это дерьмо и расхлебывают.

Тем более, как ты говоришь, он настроился на союз с кайзером. Только вот ради этого господину помазаннику перед бошами всю свою Россию в колено-локтевую позу поставить придется. Но даже и это не главное! Это-ж надо было до такого додуматься, чтобы в противниках Англию и Штаты поиметь? Да и сам ли он до такого допетрил, а, Вадюш?

Тебе самому-то не смешно? Хоть статистику мирового производства и финансов пусть посмотрит на досуге, самодержец твой. И тебе тоже не помешает, кстати…

— Не факт, что дядья Николая быстро бы все раскумекали. Потому что…

— Вадюш. Милый мой. Ты сам себя обманывай, если хочешь, конечно. А меня не надо. Воробей я стрелянный, да и время дорого…

Одним словом, хоть и омерзительно мне до глубины души, что наши, а в данном конкретном случае — мои, знания и умения начинают работать на шпиков и жандармов, но всю приблуду для прослушки этого зальчика во дворце Владимира Александровича я вчера закончил. И на работоспособность проверил.

Но, извини, дорогой, это не жучек с ноготок из нашего времени, а пока что — вон тот ящик, бухта проводов, здоровенный аккумулятор, слуховая трубка и еще до кучи кой-чего по мелочи. Вариант скрытой установки всего этого великолепия я проработал, как ты и просил, с использованием печных коммуникаций и указанной тобой комнаты на плане первого этажа. Ежели этот ваш печник дворцовый у полицейских свой человек, то замечательно. Но вот сидеть и записывать на бумажку все, что услышит, его помощник будет вручную.

— Спасибо, дядя Фрид!

— Пожалуйста, не обляпайся, — рассмеялся Фридлендер/Лейков, неторопливо раскуривая толстенькую, ароматную гавану, — кстати, за сигары — огроменное спасибо. Хороши, хотя с непривычки и дурманили слегка…

Натаскивать тебя, как работать с этим всем, будем завтра. И никого другого не нужно. Когда сам все освоишь — учи кого хочешь. Но меня во всякие полицейские штучки не впутывай, пожалуйста. Я за это дело взялся не из-за того, что согласен с тобой в том, что при Николае у России шансов больше, чем при ком-нибудь из его дядюшек. Да, оба они — фрукты те еще. И попади на трон — наворочали бы тут дел. Только нам эти их фортеля не пришлось бы увидеть в любом случае…

Я это сделал исключительно потому, что не хочу по твоей милости закончить свое бренное земное существование где-нибудь в подвале с раздробленными костяшками и утюгом на пузе, и тебе такого не желаю.

— Договорились. И извини за напряг, пожалуйста… А по поводу войны… Конечно, надо постараться до нее не допустить. Но ведь ты и сам понимаешь, что ее заказчики и организаторы не в Питере сидят. И втянут нас в нее при любом раскладе.

— Нас? Ты что, не навоевался еще, Вадюш? По-моему, вы всей троицей совсем не о том думаете, если откровенно. Ну, ладно, этот наш Нельсон новоявленный с его дружком-мясником. Первый, понятно, просто одержим своими корабельными стрелялками, а второй такая вещица в себе, что на трезвую голову лучше и не думать о том, что ему после конца нынешней разборки с япошками в голову может втемяшиться. Кстати, если он большой войнушки реально не хочет, может тупо Вильгельма грохнуть, да сербского царька вместе с сыночком. Уберите из пробирки катализатор — всего-то делов. Как раз и будет ему работенка по профилю…

Но скажи мне, ты-то куда полез? Кто тебя заставляет в политику эту гребанную соваться? Пойми: ты ЗДЕСЬ никто и звать тебя никак. Фаворитами как становятся, так из них и вылетают. На помойку. В лучшем случае… ЗДЕСЬ ты не князь, не граф, не барон. А без этой мантиссы перед фамилией, политика — не твое. Тебя используют до поры до времени. Пока не поймут, что до конца отжали полезную инфу. А рулить все равно будет… Сам знаешь кто. Это тебе не Франция или Штаты, где только то, из чего у тебя бонуса сделаны, или то, чего ты на самом деле стоишь, все определяет.

Я ведь не зря тебе третий месяц талдычу, что нужно пользоваться моментом, и пока протекция есть, отстраивать свои бизнесы. В дело наши мозги и знания нужно вкладывать. В дело! Патенты получать. И не только российские, конечно. Соломку стелить. Чтобы не держать все яйца в одной корзине в надежде на пожизненное гособеспечение.

А то, не ровен час, встанет Ники разок не с той ноги, или даже не он сам, а женушка его, чего от этой психопатки ждать в любой момент можно, и полетишь ты из дворца как лопнувший воздушный шарик. И мы все вслед за тобой. Но это в том случае только, если пожелают благородство проявить. Но могут и по-сталински: «нет человека, нет проблемы». Не забыв пораспросить перед этим с пристрастием на предмет, а не запамятовали ли мы чего интересненького, или утаить решили…