– Эй, ты спишь?

Я неразборчиво забормотал, после чего опять захрапел.

– Ну, спи, спи, – насмешливо прошептал он и встал на ноги.

Я приготовился отразить нападение, но он просто отошел в сторону, Теперь стал понятен примерный расклад последующих событий: скоро подойдут его помощники и меня возьмут тепленьким.

Дав Илье время отойти подальше, я встал, размялся и начал обследовать местность. Луна еще была в полной силе, так что особых сложностей с осмотром не возникло. Довольно быстро я нашел густой кустарник с высокой травой вокруг, где можно было сделать идеальную засаду, Кусты были совсем недалеко от места нашей стоянки, так что оттуда можно было наблюдать за действиями противника. Я снял шлем, вымазал лицо припасенной сажей и устроился на земле. Тотчас над головой радостно зазвенели потревоженные в траве комары, вероятно, радуясь нежданному угощению.

На все про все ушло минут пятнадцать. Илью пока слышно не было, и я расслабился, пытаясь получить удовольствие от того, что оказалось в наличии, чистого лесного воздуха и трелей соловьев. Луна медленно опускалась за вершины деревьев, и оттого заметно потемнело.

Когда как бы из ничего возникли три фигуры, я прозевал, заметил людей, только когда они подошли к нашей стоянке. Илью опознал сразу, тем более, что он шел первым, вместе с ним были двое, один из которых выделялся большим ростом и крупным сложением. Шли они тихо, почти сливаясь со стволами деревьев. Илья подошел к тому месту, где оставил меня, и замер, не понимая, куда я делся. Товарищи остановились в нескольких метрах от него.

Представить, что последует дальше, труда не составляло: троица сошлась и начала совещаться. Говорили они тихо, да и расстояние было слишком велико, чтобы расслышать шепот. Только один раз Илья повысил голос:

– Здесь спал, – оправдываясь, сказал он, и головы вновь склонились друг к другу.

Мне было интересно, что последует за этим, отправятся ли они на поиски или устроят засаду. Я бы, пожалуй, выбрал последнее. Найти человека в ночном лесу просто нереально. Кажется, и мои визитеры пришли к такому же выводу, Илья сел на свое старое место, а его товарищи разошлись в разные стороны. Здоровый направился прямо к моим кустам. Видимо, не я один был таким умным.

Мне со своим оружием бояться крестьян, даже профессиональных душегубов, резона не было. Тем более, что они потеряли свое главное преимущество – внезапность. Потому, не дергаясь, я ждал, что предпримет здоровяк. Он же подошел прямо ко мне, осмотрелся по сторонам и лег параллельно со мной, но не под кусты, а рядом на траву. Теперь между нами было сантиметров тридцать-сорок, я даже почувствовал неприятный запах немытого тела и старого пропотевшего белья.

Ситуация сложилась уникальная. Стоило мне вздохнуть или пошевелиться, он бы меня услышал. Видеть он меня не мог, как и должно, смотрел в сторону нашей стоянки. Тянуть больше не имело смысла. Я нащупал рукоять кинжала и тихонько прошептал ему в самое ухо:

– Эй!

Мужик резко повернул голову, и мы с ним оказались лицом к лицу. Я только успел увидеть его круглые глаза, заросшее дикой бородой лицо, как он дернулся в сторону и заорал так, что я едва не оглох и сам не испугался. Не знаю, что в тот момент делали его товарищи, мне было ни до них, здоровяк же откинулся в сторону и начал биться на земле, выгибая спину, и в то же время пытался отползти от меня как можно дальше.

– Нечистый! – наконец смог членораздельно выкрикнуть он. – Спасайся, кто может!

Тотчас послышался треск и топот, а мой, в прямом смысле, визави, захлебнулся криком, захрипел и продолжил корчиться.

Я вскочил и выхватил саблю, готовясь отразить нападение, но обороняться оказалось не от кого. Илья с товарищем бесследно исчезли.

Пришлось обратиться к последнему оставшемуся на «поле боя» противнику. Он лежал на спине, временами вздрагивал и смотрел широко открытыми глазами прямо в небо.

– Эй, ты живой? – спросил я, наклоняясь над ним.

В ответ он последний раз дернулся и застыл. Опасаясь подвоха, я осторожно наклонился над телом и проверил на шее пульс. Сердце не билось. Похоже, что бедолага умер от разрыва сердца.

Остальные душегубы бесследно исчезли. Я поднял с земли страшное оружие, которым пользовался покойник, обычный дешевый хозяйственный топор на очень длинной ручке. Теперь стала понятна тактика разбойников. Они заманивали жертвы в лес, а потом нападали сзади. Простенько и эффективно.

Оставаться одному в пустом лесу больше не было никакого смысла, и я пошел назад в село. Уже подойдя к избе священника, вспомнил, что лицо у меня вымазано сажей, и понял причину ошибки здоровяка. Он, темная душа, суеверная, принял меня за черта.

Чтобы не отправить на тот свет заодно с разбойником еще и отца Петра вместе со всем семейством, мне пришлось пойти мыться в местной речушке. Оттереть без мыла и зеркала жирную сажу с лица оказалось не самым простым делом. Пока я возился в реке, наступил рассвет. День обещал быть ясным и теплым. Кричали петухи, щебетали птицы, жизнь, как говорится, налаживалась. Сегодняшним утром я планировал разобраться с Ильей и его напарником, после чего, наконец, вернуться, в Москву, где меня, увы, никто не ждал.

Когда я подошел к церкви, батюшка собирался служить заутреню. Мы поздоровались, и я спросил, где живет Илья.

– Зачем он тебе понадобился? – удивился отец Петр. – Илья плохой человек, не стоит с ним знаться.

– Потому и хочу поговорить, что плохой. Постараюсь наставить его на путь истинный.

Батюшка скептически покачал головой, но подворье моего ночного приятеля показал. Я, не заходя в поповские апартаменты, сразу же направился туда. Жил Илья в ветхой избе, крытой соломой. Само собой, без трубы и без окон. Было непонятно, зачем при таких скромных потребностях бездетному вдовцу понадобилось грабить и убивать. Хотя тяга к преступлениям очень часто не поддается логическим объяснениям.

Вошел я в избу без стука. Там было пусто. Причем во всех смыслах. Отсутствовал и хозяин, и какой-либо скарб. Я огляделся, не понимая, успел ли Илья бежать или так и живет, без плошки и ложки.

Делать тут было нечего, и я вышел наружу. Жизнь в селе шла своим чередом. Пастух собирал коров в стадо, мужики шли на покос. К завалившемуся плетню подошла женщина, скорее всего, соседка Ильи. Она уставилась на меня как на чудо чудное и таращилась с раскрытым ртом, пока я ее не спросил, где хозяин.