— Ее похоронят без него! — гневно воскликнул он.

Прежде чем подняли тревогу, он выскочил из дома и был таков. Все случившееся было так странно и произошло так быстро, что очевидцы с трудом верили этому сами, не говоря уже о том, чтобы убедить в этом других, если бы не одно существенное обстоятельство: золотое колечко, которое было свидетельством замужества Люси Ферье, бесследно исчезло!

Несколько месяцев Джефферсон Хоуп бродил в горах, живя словно дикий зверь и вынашивая в душе овладевшую им жажду отмщения. В городе рассказывали страшные истории о том, что в предместьях не раз видели какого-то странного человека, который живет дикарем в горных ущельях. Однажды в окно Стэнджерсона влетела пуля и расплющилась о стену, едва не угодив тому в голову. А еще, когда Дреббер проезжал под скалой, сверху свалился огромный камень, и тот едва увернулся, бросившись ничком на землю. Два молодых мормона недолго гадали о причине посягательств на свою жизнь, а потому одну за другой проводили вылазки в горы, рассчитывая схватить и уничтожить своего смертельного врага. Однако все было тщетно. Тогда они приняли кое-какие меры предосторожности — организовали охрану своих домов и старались не выходить в темное время суток и в одиночку. Некоторое время спустя они вздохнули с облегчением и несколько ослабили свою бдительность, так как об их противнике не было ни слуху ни духу, и они понадеялись, что его жажда отмщения утихла.

Как бы не так! Со временем жажда отмщения в душе Джефферсона Хоупа лишь усиливалась. Нрав его был упорен и неукротим, всепоглощающая мысль о мести овладела им целиком и полностью, не оставив в его душе места для чего-либо иного. Но прежде всего он был человеком практического склада. Вскоре он осознал, что даже его железное здоровье не способно выдержать тех жестоких и беспрерывных испытаний, которым он себя подвергает. Лишения и недостаток здоровой пищи подорвали силы Джефферсона Хоупа. Кто свершит возмездие, если он сдохнет в горах, словно бездомный пес? А если он будет продолжать действовать в том же духе, именно такой конец и ожидает его. Охотник понял, что его смерть будет на руку его врагам, и, поразмыслив, возвратился на рудники в Неваде, чтобы восстановить там свое здоровье и накопить денег, которых хватит для осуществления его намерений.

Он собирался провести на рудниках не более года, однако непредвиденные обстоятельства задержали его почти на пять лет. Однако и пять лет спустя он ничего не забыл, его жажда отмщения была столь же остра, как в ту памятную ночь, когда он стоял подле могилы Джона Ферье. Изменив внешность и под вымышленным именем, он снова отправился в Солт-Лейк-Сити. Он готов был рискнуть своей жизнью во имя торжества справедливости, как он ее понимал. Однако в городе его ожидали неутешительные новости. Несколько месяцев назад среди мормонов произошел религиозный раскол, младшие мормоны восстали против власти старейшин. В итоге некоторая часть раскольников отложилась от Церкви мормонов, и они покинули Юту. Среди них оказались Дреббер и Стэнджерсон, и никто не знал, куда они уехали. Говорили, что Дреббер продал почти всю свою недвижимость и отбыл весьма состоятельным человеком, а его товарищ, Стэнджерсон, оказался по сравнению с ним бедняком. И при всем при том, где их разыскивать, было совершенно неясно.

Многие даже очень мстительные люди оставили бы всякую мысль об отмщении перед лицом подобных препятствий. Многие, но не Джефферсон Хоуп! Ничто не могло остановить его. Денег у него было немного, и, перебиваясь случайными заработками, он ездил по Соединенным Штатам из города в город, разыскивая своих врагов. Шли годы, его некогда черные волосы поседели, но он, стремясь к одной цели, которую поставил себе целью жизни, продолжал поиски, словно ищейка. И в конце концов его настойчивость была вознаграждена. Это было всего-навсего случайно увиденное лицо в проеме окна, но теперь Джефферсон Хоуп точно знал: разыскиваемые им люди находятся в Кливленде, штат Огайо. Он возвратился в свою жалкую комнатушку, имея в голове уже готовый план отмщения. Однако вышло так, что Дреббер, бросив из окна взгляд на улицу, узнал в лицо бродягу, в глазах которого увидел свою смерть. Вместе со Стэнджерсоном, который стал теперь его секретарем, Дреббер без промедления отправился к мировому судье и заявил ему, что их жизни из ревности и ненависти угрожает старый соперник. В тот же вечер Джефферсон Хоуп был арестован, а поскольку в Кливленде не нашлось никого, кто внес бы за него залог, он просидел в тюрьме несколько недель. Выйдя наконец на свободу, он обнаружил, что дом Дреббера пуст и что тот вместе со своим секретарем уехал в Европу.

Отомстить так и не удалось, но и на этот раз Джефферсон Хоуп не отказался от своей цели и продолжил преследование. Однако для поездки в Европу нужны были деньги, и он отправился на заработки, откладывая доллар за долларом. В конце концов, накопив достаточно денег, которых, впрочем, было в обрез, он отправился в Европу. Прирабатывая на хлеб, он ездил из города в город, разыскивая следы своих врагов. Однако настичь их ему никак не удавалось. Добравшись до Санкт-Петербурга, он узнал, что они уехали в Париж. Оказавшись в Париже, он выяснил, что они только что отбыли в Копенгаген. В столицу Дании он вновь опоздал на несколько дней, так как те уехали в Лондон, где в конце концов он и настиг их. О том, что произошло в Лондоне, лучше всего расскажут показания Джефферсона Хоупа, имеющиеся в дневнике доктора Ватсона, которому мы и без того столь многим обязаны.

Как оказалось, яростное сопротивление нашего пленника отнюдь не свидетельствовало о ненависти к нам лично, потому что, как только мы его связали, он вежливо улыбнулся и выразил надежду, что никого не покалечил в схватке.

— Вы, наверное, повезете меня в участок, — обратился он к Шерлоку Холмсу. — Мой кэб у дверей. Если вы развяжете мне ноги, я пойду сам. Весу-то во мне немало, не то что в старые времена.

Грегсон и Лестрейд переглянулись, явно сомневаясь в его искренности; но Холмс без колебаний поверил Хоупу на слово и тут же размотал полотенце, стягивавшее его лодыжки. Тот встал и потянулся, словно чтобы удостовериться, что ноги опять свободны. Я, помню, глядя на него, подумал, что редко мне доводилось видеть человека столь могучего сложения; на смуглом, обветренном лице лежал отпечаток энергичности и упрямства под стать физической силе.

— Если место начальника полиции сейчас свободно, лучше вас кандидата не найти, — сказал он, с нескрываемым восхищением глядя на моего приятеля. — Ловко вы меня выследили.

— Вам лучше поехать с нами, — сказал Холмс двум сыщикам.

— Я могу за кучера, — вызвался Лестрейд.

— Ну и отлично. А Грегсону внутри места хватит. И вам тоже, доктор. Вас ведь заинтересовала эта история — обидно будет пропустить финал.

Я с радостью согласился, и мы вместе спустились вниз. Пленник наш не предпринимал никаких попыток сбежать, он спокойно уселся в кэб, которым совсем недавно управлял, мы сели следом. Лестрейд вскочил на козлы, хлестнул лошадь и быстро доставил нас до места. Нас провели в тесную каморку, где полицейский инспектор записал имя арестованного и имена людей, в убийстве которых его обвиняли. Инспектор был бледный, безликий человечек, исполнявший свои обязанности с механическим безразличием.