Эти звуки разбудили обоих спящих, и те в недоумении стали оглядываться по сторонам. Мужчина с трудом поднялся на ноги и посмотрел вниз, на равнину, которая, когда он засыпал, была совершенно пустынна, а теперь так и кишела людьми и животными. Глядя на все это, он никак не мог поверить в происходящее и провел своей иссохшей рукой по глазам.

— Наверное, это и называется предсмертным бредом, — пробормотал он.

Девочка молча стояла рядом, уцепившись рукой за край его куртки, и поглядывала по сторонам с неподдельным детским удивлением.

Следопытам не пришлось долго доказывать, что они не плод галлюцинации. Один из них взял девочку на руки, а двое других, поддерживая ее истощенного спутника, стали помогать ему спускаться вниз, к повозкам.

— Меня зовут Джон Ферье, — сказал мужчина. — Двадцать один человек, вот сколько нас было. А выжили только я да эта малышка. Остальные умерли от голода и жажды далеко на юге.

— Девочка твоя дочь? — спросил кто-то.

— Теперь, наверное, так и есть, — твердо сказал Ферье. — Она моя, потому что я спас ее. Никому ее не отдам! Отныне она Люси Ферье. Но кто вы такие? — спросил он, поглядывая на своих загорелых, крепко сложенных спасителей. — Похоже, вас тут чертова уйма.

— Тысяч десять, — ответил один из молодых людей. — Мы гонимые чада Господни, избранники ангела Морония.

— Никогда не слыхал о таком ангеле, — удивился Ферье. — Эк его угораздило, такая толпа избранников!

— Твои шуточки богохульны, — строго оборвал его молодой человек. — Мы почитаем священными письмена, начертанные египетскими буквами на златокованых пластинах, которые в Пальмире были вручены святому Джозефу Смиту. Мы идем из Нову, что в Иллинойсе, где мы основали нашу церковь. Нам приходится искать убежища от насилия безбожников, пусть даже посреди этой пустыни.

Упоминание Нову, похоже, напомнило кое-что Джону Ферье.

— Вот оно что, значит, вы мормоны.[14]

— Мы мормоны! — в один голос воскликнули молодые люди.

— И куда же вы направляетесь?

— Мы не знаем. Десница Господня ведет нас в лице нашего Пророка. Ты должен предстать перед ним. Он скажет, что нам с тобой делать.

Тем временем они спустились к повозкам, и их окружила толпа переселенцев — бледные, робкого вида женщины, крепкие, улыбающиеся детишки и энергичные мужчины с твердым взглядом. Когда мормоны увидели маленькую девочку и совершенно изможденного мужчину, в толпе раздались многочисленные возгласы удивления и сочувствия. Однако отряд следопытов не стал задерживаться, но, пробиваясь через толпу мормонов, проследовал дальше, прямиком к повозке, которая сильно отличалась от прочих, выделяясь своими размерами и красивым убранством. Она была запряжена шестеркой лошадей, в то время как прочие повозки обходились двумя и лишь некоторые — четырьмя. Подле возницы сидел мужчина, которому было никак не больше тридцати, однако широкий лоб и решительное выражение лица выдавали в нем вождя. Он читал толстую книгу в кожаном переплете, но с приближением толпы отложил ее в сторону и внимательно выслушал доклад о случившемся. Затем он торжественным тоном обратился к двум несчастным:

— С собой мы возьмем только своих единоверцев. Нашей пастве не нужны волки. Пусть лучше ваши белые кости будут лежать в этой пустыне, нежели вы окажетесь той червоточиной, которая со временем испортит весь плод. Готовы ли вы пойти с нами на этих условиях?

— Не сомневайтесь, я пойду с вами на любых условиях, — ответил Ферье с таким жаром, что строгие старейшины не смогли удержаться от улыбки.

Однако лицо вождя осталось суровым.

— Возьми его, брат Стэнджерсон, — приказал он. — Накорми и напои, и ребенка тоже. Я также возлагаю на тебя обязанность научить его нашей святой вере. Мы задержались слишком долго. Вперед! Вперед к Сиону!

— Вперед к Сиону! — подхватила толпа мормонов, и этот клич, из уст в уста, волною покатился по всему огромному каравану, пока не затих где-то далеко-далеко. Защелкали кнуты, заскрипели колеса, и большие повозки пришли в движение. И вскоре в движение снова пришел весь караван.

Старейшина, заботам которого были поручены двое спасенных, отвел их в свою повозку, где их уже ожидала еда.

— Ты останешься здесь, — сказал старейшина. — Через несколько дней ты окрепнешь. Но не забывай, что отныне и навсегда ты принадлежишь нашей Церкви. Так сказал Бригем Янг,[15] чьими устами говорит Джозеф Смит, а он — Уста Господни.

Сейчас, наверное, не самое подходящее время и место рассказывать о всех испытаниях и лишениях, которые выпали в пути на долю мормонов, покуда они не добрались до своей тихой гавани. С беспримерным в истории упорством они продвигались от берегов Миссисипи к западным отрогам Скалистых го р. Англосаксонскую стойкость не смогли сломить препятствия, поставленные на пути природой, — дикие люди и дикие звери, голод и жажда, усталость и болезни. Однако бесконечно долгий путь и неизбывный страх смутили души даже самых стойких мормонов. Поэтому не было ничего удивительного в том, что, когда взору их предстала огромная, залитая солнцем долина Юты и когда уста вождя возвестили им, что это и есть земля обетованная, и все ее нетронутые плугом просторы отдаются им во владение на веки вечные, все они до единого рухнули на колени и вознесли небесам горячую молитву.

Вскоре выяснилось, что Янг не только решительный вождь, но и толковый начальник. Были изготовлены карты местности и вычерчен план будущего города. Окрестные земли были распределены и переданы в собственность мормонам-земледельцам, каждому согласно его положению в братстве. Торговцам была предоставлена возможность торговать, а ремесленникам — заниматься своим ремеслом. И словно по волшебству, появлялись в строящемся городе новые улицы и площади. А вокруг рыли дренажные канавы и ставили изгороди, раскорчевывали участки под поля, сажали сады и сеяли хлеб, так что уже к лету повсюду раскинулись золотистые нивы. И все эти поселенцы радовались и процветали. Но главное — в самом центре города они принялись строить огромное здание новой церкви, которое с каждым днем поднималось все выше и выше. И с первых лучей рассвета до самых сумерек стук молотков и визг пилы не смолкали подле этого величественного монумента, который переселенцы воздвигали Тому, Кто провел их столь опасным путем живыми и невредимыми.

Двое спасенных, Джон Ферье и маленькая девочка, которая была признана его дочерью и была постоянно вместе с ним, проделали с мормонами весь их нелегкий путь. Малышка Люси Ферье ехала в сравнительно удобной повозке старейшины Стэнджерсона, где она нашла приют вместе с тремя его женами и двенадцатилетним сыном, парнем довольно бойким и проворным. Со свойственной душе ребенка податливостью девочка быстро оправилась от потрясения, вызванного смертью матери, и вскоре стала любимицей женщин и привыкла к своей новой жизни в движущемся жилище под парусиновой крышей. Тем временем Джон Ферье, оправившись от выпавших на его долю лишений, проявил себя как хороший проводник и неутомимый охотник. Вскоре он завоевал уважение своих новых товарищей, и поэтому, когда их странствия закончились, мормоны единодушно решили, что ему надлежит выделить в собственность участок земли, столь же большой и плодородный, как и всем прочим переселенцам, за исключением самого Янга и четырех старейшин — Стэнджерсона, Кембелла, Джонстона и Дреббера.