Окинуть взглядом элементы украшений я не успела – эта Леди с приветливой улыбкой уже грациозно подходит ко мне почти вплотную, так как я, растерянная и смущенная, замерла на месте. Если честно, я представляла себе Настю совсем другой.

Она приближалась, улыбаясь не только губами, но и глазами, в которых сейчас, похоже, преобладал теплый зеленый цвет.

- Ну, привет, Ксюша, – послышался я ее глубокий, ровный и нежный голос. – Вот мы и увиделись наконец!

Наши взгляды встретились, и внезапно выражение ее лица изменилось. Нет, она не перестала улыбаться, просто улыбка стала какой-то другой, будто оставшейся на губах по инерции. А глаза… Глаза теперь смотрели с каким-то беспокойством и озадаченностью.

- Привет, Настя, – произнесла я в ответ, невольно опуская свой взгляд. – Да, вот мы и встретились…

- Пойдем, присядем, – пригласила она, и мы направились к столику.

Она села на свой стул и взяла в руки телефон, в то время как я сняла куртку и выбирала крючок на вешалке.

- Ты точна, как швейцарские часы, – сказала Настя, когда я наконец уселась напротив нее и стала отогревать дыханием на самом деле не успевшие замерзнуть, но почему-то очень холодные пальцы.

- А ты давно уже ждешь? – спросила я, коротко взглянув на нее.

Странно. От ее улыбки уже почти ничего не осталось, но в глазах было тепло. И эти глаза будто изучали меня. Тщательно и пытливо.

Мне становится очень неловко. Я и так почувствовала себя рядом с ней какой-то жалкой и замученной студенткой первого курса перед зимней сессией. Это смущение возникло не только из-за того, как я была одета, но и из-за того, как вообще я выглядела. Раньше и я была гибкой, стройной и подтянутой, светилась энергией и никогда не сутулила плеч. Сейчас мне было очень стыдно и неуютно… А она еще смотрела так неотрывно и внимательно!.. Черт!

- Нет, и десяти минут еще не прождала, – донесся до меня ее ответ.

Я опасалась снова встречаться с ней взглядом и, чтобы хоть ненадолго избежать этого, принялась разглядывать экспресс-меню на ламинированном листе.

К нам подошел официант.

- Готовы заказать? – спросил он.

Возникла неловкая пауза, причиной которой, конечно, стала я. Подняв глаза, я увидела, что Настя смотрит на меня, на этот раз вопросительно, а официант перевел взгляд с нее и тоже обратил его ко мне.

- Ну-у… Не знаю, – протянула я, нерешительно глядя на Настю. – Мне, в общем, все равно… А ты что будешь?..

Она слегка хмурится и поворачивается к официанту.

- Тогда принесите два больших капучино, без сиропа, – сказала Настя и вновь устремила на меня свой взгляд.

Официант ушел, а я разглядывала свои пальцы, замечая, что они чуть дрожат. Да и внутри все как-то напряглось. Почему она так глядит на меня?..

Мы молчали, и я, в конце концов, не выдерживала и снова встретилась с ней взглядом.

- Что?.. – тихо спросила я, неловко строя на губах подобие улыбки. – Что-нибудь не так?..

- Да нет… – ответила она, опустив глаза, – все нормально. Просто ты изменилась.

Я нервно проглотила какой-то комок, подкативший к горлу. Ну, вот, началось… Все она видит, все понимает. От нее не скроешь ничего!

- Я так страшно выгляжу? – проговорила я, чувствуя себя уже совсем неловко.

- Нет. Но раньше ты выглядела иначе, Ксения. И вела себя иначе! Я не хотела бы лезть в твою жизнь, но все же, что с тобой случилось?

«Настя, милая, только не это! Не надо, умоляю…» – мысленно закричала я, и внутри все сжалось.

Я не могла заставить себя ответить хоть что-нибудь, между нами снова повисла дурацкая пауза.

- Попала в аварию… – я выдавила наконец из себя ответ.

Кажется, в ее глазах что-то вспыхнуло.

- В аварию… – тихо произнесла она. – Ты сильно пострадала?

Сделав в ответ неопределенный жест, я повернула голову в сторону окна. За стеклом на тротуар неустанно падал снег, прохожие сновали туда-сюда, по проспекту ползла группа снегоуборочных машин.

В отражении на стекле я заметила, что Настя снова неотрывно смотрит на меня.

- Кто-нибудь еще пострадал? – услышала я ее новый негромкий вопрос.

Я качнула головой и произнесла в ответ:

- Нет, только я…

- И из-за этой аварии твои глаза стали такими пустыми, Ксюша? – спросила она почти без паузы.

Вот оно что! Мои глаза беспощадно выдают меня, и она читает в них все, как в раскрытой книге.

- Не надо, Насть… – тихо попросила я, поворачиваясь к ней. К моим глазам уже подступили проклятые слезы.

Настя поспешно отвела взгляд, прикусывая губу. В этот момент нам принесли кофе, но мы почему-то даже и не прикоснулись к нему.

Я догадывалась, в какой ступор могла ее ввести, и представляла, что ее сейчас терзало. Конечно, она надеялась, что все будет несколько иначе и сейчас просто не представляет, как дальше себя вести. Она видела, что я молчалива и замкнута, видела, что глупо спрашивать о чем-то обыденном, но и в личное встревать она явно опасалась. И когда мы вновь посмотрели друг другу в глаза, я увидела, что ее взгляд был полон отчаяния, сочувствия и бессильного желания сделать что-нибудь.

Мне стало ужасно неуютно от того, что все происходило именно так. Это какой-то тупик!

Упираясь локтями в стол, я закрыла ладонями лицо. Голова начинала болеть, я чувствовала, что подкатывал новый приступ.

- Насть, прости меня… – тихо проговорила я, не открывая лица. Просто невозможно было смотреть ей в глаза. – Прости. Не вовремя мы затеяли нашу встречу…

Я внезапно вздрогнула от прикосновения – это Настя, взяв меня за запястья, тянет мои руки к себе, сжимая их своими пальцами. Нет, нет! Не смотреть ей в глаза!

- Ксюша… – произнесла она медленно, будто с трудом подбирая слова. – Почему все так тяжело? Я не сделаю тебе больно, успокойся.

Слезы уже, конечно, ручьем катились по моим щекам. Я сидела, уставившись в темную поверхность стола, а она все не отпускала мои руки.

- Хочешь, я отвезу тебя домой? – снова заговорила Настя, так и не дождавшись моего ответа. – Ты ведь вроде живешь с родителями? Скажи, где это, и я тебя отвезу, у меня тут машина. Может тебе будет легче, если немного побудешь одна? Мне очень хочется помочь тебе, но я боюсь, что мое присутствие тебя только раздражает, а мои вопросы задевают что-то больное…

Судорожное рыдание вырвалось из моей груди, и я отдернула одну руку, чтобы поспешно приложить к губам ладонь.

- Ксюш… – Настя испуганно придвинулась поближе.

Подавив спазмы в горле, я сделала глубокий, но неровный, судорожный вдох.

- Уже полгода я одна… – едва слышно проговорила я. – Одна… Наедине со всем этим… Больше пяти месяцев я провалялась в больнице, и я уже не живу с родителями, я живу отдельно. Не могу иначе! Я теперь всегда одна…

Я подняла заплаканные глаза, пытаясь высвободить руку. Настя глядела куда-то в сторону, ее челюсти были плотно сжаты, губы превратились в тонкую линию. Она сильнее стиснула пальцами мое запястье.

- Отпусти меня… – попросила я ее, и она разжала пальцы. – Не нужно меня никуда везти. Я поеду домой сама… Прости, может как-нибудь в другой раз…

Она повернулась ко мне, и я сразу умолкла. В ее глазах сверкнула целая буря самых разнообразных чувств, и, судя по всему, ей очень сложно держать себя спокойно.

- Это ты прости… – проговорила она, наконец. – Я не знала, что все так…

- Ничего… Ты и не могла знать.

Безуспешно пытаясь остановить слезы, я потянулась к куртке, где у меня лежали деньги, телефон и ключи от квартиры – все, что я с собой захватила.

- Я должна уйти… Не могу я больше, Насть!.. – запинаясь и всхлипывая сказала я. – Не обижайся, пожалуйста…

Но, собираясь подняться из-за стола, я вдруг услышала решительное:

- Нет!

Ее голос изменился, он стал совсем другим – жестким и холодным, не терпящим никаких возражений. Ошеломленная, я уставилась на нее, но она уже успела взять себя в руки.

- Ты не поедешь туда, Ксения, – сказала она уже мягче и с прежней теплотой. – Я не могу позволить тебе этого… Останься, прошу тебя.