WRX

STI

. Вся беленькая на беленьких же 18-ти дюймовых дисках. Затихла в томительном ожидании. – Веди себя хорошо! – говорю я ей. – Скоро вернусь! Молчит. Может, она чем-то недовольна? Хотя понятно чем – она тоже не любит, когда ее надолго оставляют одну. Черный Volkswagen «Touareg» по кличке «Медведь» стоит впереди моей малышки почти вплотную. Откликнувшись на нажатие кнопки брелка, он коротко подал сигнал клаксоном. Я открывала водительскую дверь, забралась в здоровенный салон и, побросав вещи на соседнее сиденье, нажала кнопку пуска двигателя. Гибридная силовая установка работает почти бесшумно. Запустив «климат», я на пару минут откидываюсь в кресле, давая салону остыть. Черная машина сильно нагрелась под жарким солнцем… Вот так, пожалуй, уже лучше! Я отрегулировала под себя сиденье и зеркала, накинула ремень. Ну все вроде бы, можно выдвигаться!

Ну, разумеется, все улочки района уже наполнялись машинами. Рабочий день подошел к концу, и многие стремились поскорее покинуть на предстоящие выходные этот раскаленный и душный мегаполис. Кто пошустрее – уехал еще вчера вечером, но заторов на вылетных магистралях это, конечно, не уменьшило. Да и пускай! Вечер в пробках, зато ночь в блаженстве! Это очень хорошо, что мои собрались на дачу. Значит, ближе к утру можно будет провести время в комфортных условиях. Я улыбнулась этим своим мыслям. Надо подумать о наряде и о том, что сейчас нужно купить, чтобы это ждало нас дома… К сожалению, в моей новой квартире до сих пор идут отделочные работы, и неизвестно, когда закончатся. Потому я и обрадовалась, что сегодня ненадолго освободится гнездышко. Неужели в свои 22 года я уже настолько повзрослела, что родители решили отселить меня подальше? Думаю, что нет. Для них я навечно маленький ребенок. Скорее, это тонкий намек на то, что пора как следует обустраивать личную жизнь. Насчет профессиональной деятельности и карьеры, они, похоже, не сомневаются, но вот личная жизнь… Года три назад, мой сексуальный опыт находился на уровне «А вот Машка из параллельной группы рассказала!...» или «Слушай, вчера у меня тако-ое было!!!...», а также ограничивался тем, что можно было вычитать в книгах или инете, или посмотреть на экране монитора. Я была скромной, одинокой и не имеющей ни малейшего понятия о том, как подступиться к развитию личной жизни. Вернее, мне не хватало на это решительности. Хаос в мыслях и желаниях был весьма значительным в то время. Разумеется, милая мамочка, предчувствуя мое неумолимое взросление и не желая, чтобы я наделала глупостей, задолго до всего этого временами заводила проникновенные и поучительные беседы, от которых у меня горели уши и беспокойно колотилось сердце. Папа, в свою очередь, тоже не бездействовал: если замечал, как кто-то меня провожает или, упаси бог, подвозит, профессионально и тонко усыплял мою бдительность, а потом задавал какой-нибудь каверзный вопрос прямо в лоб. Даром что ли бывший военный летчик. Короче говоря, лет до 19-ти я была под строгим надзором и тяжелым колпаком, что, впрочем, не могло длиться вечно. Постепенно контроль надо мной начал ослабевать, и я почувствовала воздух свободы. Правда, в то время каламбур в моей тогда еще не блондинистой головушке, усиливали не слишком характерные для девушки увлечения. Вместе с куклами и мягкими игрушками, автомобильчики и самолетики занимали полноправное место среди предметов моего детства. Когда я подросла, привитые образы тесно переплелись с жизнью. Я обожала, когда папа катал меня на машине. Не подвозил или забирал из школы, не когда мы ездили за покупками или по делам, а именно когда он катал меня просто так, показывая город и окрестности, рассказывал о знаках и правилах дорожного движения. Это было такое беззаботное время! Однажды, когда мне было лет пятнадцать, мы с папой и мамой поехали на природу на целый день. По ухабистой проселочной дороге забрались куда-то в самую глушь. Когда пришло время сворачивать пикник, папа сделал вид, что подвернул ногу и ехать совершенно не в состоянии. Мама у нас за руль не садилась никогда, как впрочем, и я на тот момент, и он велел мне в своем стиле «брать управление на себя» до тех пор, пока не дотянем до шоссе, чтобы найти эвакуатор. Сам при этом разместился справа и принялся подробно объяснять, что делать. Я повелась и, дрожащая от свалившейся на меня ответственности и волнения, уселась за руль тяжелого внедорожника. Так и ехали: я, едва достающая до педалей и с трудом вращающая рулевое колесо, с круглыми от страха глазами, рядом сосредоточенный и серьезный папа, временами одной рукой помогающий мне рулить, и веселая, улыбающаяся мама, которая сидела сзади и всем своим видом палила папину затею. Папа также втянул меня и в авиацию. Даже не то что втянул, а разными способами намекнул, что есть такая сфера человеческой деятельности. Он, в молодости военный летчик, переучился на пилота гражданской авиации и облетел, наверное, весь земной шар в должности КВС, пока не оставил профессию в связи с возрастом и здоровьем. Нам с мамой часто предоставлялась возможность летать, как членам семьи, и мне это всегда нравилось. Я видела, как управляют самолетом, не раз побывав в гостях в кабине пилотов, а папа часто рассказывал об особенностях аэронавигации, устройстве самолетов и принципах международного воздушного права. Как-то само собой это определило направление моего дальнейшего образования, и я ни разу об этом не пожалела. В то светлое время, да и сейчас в общем-то, мною овладевали различные амбициозные идеи, как сделать мир лучше, и с наивной романтикой в душе я вступила в этот суровый мир пока еще не совсем самостоятельной, но уже с весомой долей ответственности, жизни. В процессе веселой учебной жизни в колледже и институте, мои планы по принуждению к миру всего Мира как-то несколько поколебались. Я открыла для себя множество новых развлечений и интересов, и жизнь завертелась…. …Слева доносится недовольный сигнал клаксоном. Я ползла с включенным левым «поворотником», чтобы съехать с автобусной полосы и занять место в потоке. Кто-то притормозил, давая перестроиться, а я, захваченная своей ностальгией, зазевалась. Спешно занимаю место в ряду, моргнув «аварийками». Ползем дальше, и я снова погружаюсь в размышления… Что можно назвать первой любовью? Уж не всякие ли глупости еще в школе, когда проявление чувств выражалось в подкалываниях, дергании за косички, любезным тасканием портфеля и тому подобном вплоть до выпускного бала? Думаю, нет. Мы с Вадиком познакомились чуть больше года назад. Я тогда ездила на «Камрюше» – моей первой машине, которая досталась мне не совсем новой. Вернее, совсем не новой. Но для того, чтобы научиться ездить, это был хороший вариант. Я в тот день двигалась по МКАДу и уже собиралась съезжать на свою «ленинградку», как вдруг в подвеске что-то начало настойчиво постукивать, а машина перестала нормально слушаться руля. Осторожно сместившись на обочину, я остановила машину поплотнее к ограждению и включила «аварийки». Приехали! Уныло выбираюсь из салона и иду к багажнику, чтобы достать и выставить знак аварийной остановки. Покончив с этим, выуживаю из сумочки телефон и обнаруживаю, что он разряжен. Как вовремя! Зарядки с собой, разумеется, не оказалось. Руки как-то сразу опустились, и я осталась в полной растерянности, не зная, что делать дальше. Но через пару минут почти одновременно на обочину съехали и остановились впереди моей «Камрюши» две машины – пригламуренная «Элантра» и видавший виды «Лэнд Крузер». Из первой выбирается ботанообразный паренек в очках, из второй мужик уже в возрасте, напоминающий криминального авторитета из не помню какого кино. Эта парочка настолько решительно, чуть ли не наперегонки, направляется ко мне, что я немного отступила назад, наткнувшись на нагретую радиаторную решетку «Камрюши». Эти двое, перекрикивая шум автомобильного потока и друг друга начинают одновременно предлагать «открыть-отвинтить-починить-дотянуть» и т.д. Я робко спрашиваю про зарядку для телефона, которой, конечно, ни у кого не оказалось. Впрочем, оба направляются к своим машинам за мобильниками, и я испытываю некоторое облегчение, но не надолго. Не успевают мои спасители извлечь свои трубки из салонов, как в не слишком плотном, монотонно гудящем потоке машин прорезается отрывистый рев, на секунду пропадает и проявляется снова. Я резко оборачиваюсь, и в следующий миг из-за движущегося в правом ряду длинномера на обочину, издавая тот самый рев, вырывается стремительная черная «Ауди» RS4. Мои глаза расширяются от ужаса, и я спешно их зажмуриваю, понимая, что вот мне и настал конец. Через пару секунд этот истребитель ударит «Камрюшу» в зад, а она, в свою очередь, похоронит меня под собой…. Прощайте мама с папой!!! Убийственный визг резины, который, как мне казалось, длился целую вечность. Потом короткий «дзыньк» и все стихло. Вернее снова слышен только гул потока…. Ну и колотун моего сердца, отдающийся даже в ушах. Я несмело открываю один глаз и вижу, что «Ауди» остановилась перед моим аварийным треугольничком, и что треугольничек завалился то ли от набежавшей волны воздуха, то ли от легкого толчка бампером уже перед самой остановкой, и что вокруг «Ауди» колеблется горячий воздух. На ногах я стою не очень твердо, и потому опасаюсь ступить хотя бы шаг. В этот момент «Ауди» включает «аварийки», и водительская дверь резко распахивается. Из машины появляется молодой человек лет 25-ти в спортивном комбинезоне, как у гонщиков ралли, который ладно, ну очень, очень ладно на нем сидит. На глазах спортивные антибликовые светофильтры. У меня мелькает мысль, что они с его машиной чем-то очень сильно похожи: одинаково излучают силу, стремительность и какую-то агрессию. Тем временем, он решительным шагом направляется в мою сторону, а я стою, как вкопанная, не в силах оторвать взгляда от этой затянутой в комбинезон фигуры…. Меня слегка отрезвил твердый, уверенный голос: – Зря здесь стоишь, красотка. Запросто снесут. Что случилось? Это обращение на «ты» вернуло меня из транса окончательно. Также отмечаю для себя, что, несмотря на всю его уверенность и силу, дыхание у него чуть сбито. Видимо, адреналин. – Как вы могли заметить, я не в состоянии отсюда уехать. И, к сожалению, не в состоянии даже позвонить, – ответствовала я довольно сухо, делая особое ударение на «вы». Я подняла глаза и столкнулась в упор с пристальным взглядом его карих глаз. Гоночные очки он уже успел снять и, прищурившись, смотрел на меня, будто изучая. Я старалась держаться стойко и твердо, но в гляделки он меня почти сразу переиграл, и я была вынуждена отвести взгляд. Моя решительность и горделивость вместе с напускной важностью куда-то испарились. – Так что же случилось? – повторяет он вопрос, спустя некоторое время. Я сбивчиво рассказала симптомы. Дослушав, он хмыкает и опускается на корточки, а потом и на колени возле левого переднего колеса моей машины. О, как этот комбинезон облегает его задницу…. Черт, черт! Я поспешно отвернулась и увидела, что «Элантра» и «Лэнд Крузер», мигая «поворотниками», уже встраиваются в поток. «Эй! Стойте, стойте! Вы куда?! Не оставляйте меня здесь!» – меня охватила легкая паника от того, что я осталась наедине с этим человеком. Внезапно он вдруг вырастает передо мной, и я вздрагиваю от неожиданности. – Люфт сильный? Я немного опешила: – Что? – Люфт рулевого колеса сильный? – Д-да… – я нервно сглотнула. – А стучало как? Можно поподробнее? Я собиралась что-то ответить и снова встретилась с этим взглядом… Да так и застряла в нем, как завороженная. Он подождал ответа на вопрос, и, так и не дождавшись, задал новый: – Колеса можешь вывернуть? «Ч-чего?... Колеса? Какие еще колеса?...» – я продолжала тупить, и поняла, что от меня хотели лишь тогда, когда этот взгляд вдруг исчез. Я недоуменно поморгала и увидела, что он открыл мою водительскую дверцу и вращает руль, выворачивая колеса влево до максимума. «Да что за наваждение такое!» – размышляла я, пытаясь прийти в себя. – «Ксюшенька очнись, не тупи!» Я всеми силами старалась дышать ровно и понимала, что пора бы трезво взглянуть на эту ситуацию. А он тем временем снова изучал что-то за колесом машины. Через пару минут раздался его вердикт: – Похоже, разбит подшипник рулевой рейки. До дома вполне можно дотянуть, но я бы рекомендовал эвакуироваться в сервис. К этому времени я уже несколько осмелела и приготовилась снова съязвить, но он меня опередил: – Как со временем? – спрашивает он. – Пока есть, – проговорила я несмело. – В таком случае, позволите ли вы, – говорит он с подчеркнутой вежливостью, – помочь в решении вашей проблемы? Я неуверенно и с опаской кивнула . Ну почему от каждой его фразы я теряю самообладание?! Он достал телефон, отошел в сторону и принялся кому-то звонить. Через несколько минут разговора, он спрятал мобильник и вернулся ко мне: – Придется подождать минут десять. Я снова молча кивнула. Вот интересно, во что это я так неожиданно ввязалась? Может еще есть шанс свалить? Да нет, похоже, уже без шансов…. Пока я пыталась разобраться в ворохе своих мыслей, он подобрал мой опрокинувшийся знак аварийной остановки, отнес его подальше за свою машину и установил там. Затем он подогнал «Ауди» немного поближе, вышел и открыл переднюю правую дверцу, приглашая меня словами: – Садитесь, скоро поедем. Свою тачку только не запирайте! Не знаю почему, но я решила послушаться. Я забрала свои вещи из салона «Камрюши» и уселась в его машину, изумленно осматриваясь. Таких навороченных салонов я не видела никогда, разве что в кино и на спортивных каналах в передачах про гонки. Множество дополнительных приборов и датчиков, большинство из которых я и не представляла, для чего предназначены, специальные сиденья с пятиточечным креплением ремней, каркас безопасности… А задние сиденья вообще отсутствуют. Вот как! Да тут все серьезно… Он уселся на свое место, и, коротко взглянув на меня, устремил взгляд куда-то вперед. – Вадим, – произнес он коротко. Я тоже бросила на него короткий взгляд и тут же смущенно опустила его на свои коленки. – Ксения, – тихо отозвалась я. – Что ж, приятно познакомиться, Ксения. Время как-то растянулось. Мы просто сидели и молчали. Он больше ничего не сказал, а я даже не решалась произнести хоть слово… Были мысли спросить, насколько серьезно все с моей машиной, но я сочла их какими-то нелепыми. Сама не знаю почему. В таком же молчании мы дождались эвакуатора, в молчании наблюдали за погрузкой и в молчании ползли за ним до техцентра. Лишь когда «Камрюшу» сгрузили и откатили в бокс, Вадим сказал, выбираясь из машины: – Пойдемте. Покажу, где можно подождать. Я тоже вышла на улицу и огляделась. Мы оказались в какой-то промышленной зоне. Большое двухэтажное здание, обшитое серым сайдингом. Фасад стеклянный, как у какого-нибудь автосалона. Над входом неоновая вывеска – «Pit Stop. Запчасти, тюнинг, моддинг». По левому крылу здания выстроились в ряд с десяток подъемных ворот, за одними из которых исчезла «Камрюша». Вадим проводил меня в зал ожидания для клиентов, предложил располагаться и куда-то исчез. В просторном помещении были диваны и кресла, окно во всю стену, прикрытое жалюзи, колер, кофейный автомат и плазменная панель на стене, беззвучно вещавшая канал «Спорт 1», столики с журналами. Самих клиентов в зале для клиентов не обнаружилось. Впрочем, и стоянка около здания, как я успела заметить, была практически пустой. Я печально огляделась и, решив покориться неизбежности, присела на диван. Оставшись в одиночестве, я немного пришла в себя и привела в порядок свои мысли. «Ксюша, сказать, что ты неровно дышала, это ничего не сказать!» – слышу я свой внутренний голос.- «Ты выглядела полной идиоткой!» «Я просто растерялась…» – я искала оправдание своему дурацкому поведению. «Ты не растерялась, ты просто не знала, как себя вести!» «Нет! Не правда!.... Я… я…» «Ты запала на этого парня!» «Нет!» «Сдавайся! Просто признай это!» «Ни за что!» «Нууу, это мы еще посмотрим!» «Да заткнись же!!!» – Это вы кому? – раздался за спиной слегка удивленный голос. Я подскочила, как ужаленная, и в ужасе обернулась. Ко мне направлялся Вадим, несколько беспокойно поглядывая на меня. «Ксюша, ты дура!!!...» «Я знаю…» – Все в порядке? – снова спросил он. – Да.. в полном, – ответила я, проклиная себя. – Вы произнесли «да заткнись же!» Для кого это было сказано? Ведь кроме вас тут никого нет. Я отметила, что он старался сдержать улыбку. Его явно забавляла моя растерянность. – Это я… ему, – я кивнула на лежавший передо мной на столике «айфон», который без энергии давно превратился в безжизненный кирпич. Мои уши и щеки тоже, вероятно, уже кирпичного цвета, судя по тому, как они горят. «Ксюша, ну натурально, ты – дура!!!...» «Я знаю, знаю…» – А, вот оно что… – протянул Вадим и направился к выходу. Но, не дойдя до двери, обернулся: – Я хотел сказать, что, во-первых, машина уже на подъемнике, и, во-вторых, в кофейном автомате закончилась вода. Но кофе организовать можно, было бы желание. – Нет, большое спасибо… – пробормотала я в ответ. – Я хотела бы просто немного отдохнуть, если можно. Он понимающе кивнул и вышел, а я закрывала глаза и бессильно откинулась на спинку дивана. Вот это жесть! Так и рождаются анекдоты про блондинок! Пока я ждала, бурные мысли вертелись в моей голове. И как я ни старалась их унять, ничего не помогало. В какой-то момент я почувствовала себя ужасно уставшей от этого наплыва эмоций. «Все, Ксюша! Выключи то, что у тебя называют мозгом!» Повторяя это себе, я скинула туфли и прилегла на диване, закрыв глаза… Кажется, я задремала. Разбудили меня голоса, доносившиеся через полуоткрытую дверь из смежного с моим помещением приемного зала. – Ну и кто так ушатал этот жалкий сток?! – произнес кто-то. – Та блондинка, с которой ты прикатил? – Ты еще громче можешь, баклан? – последовал ответ голосом Вадима. Дверь с тихим щелчком затворилась, и голоса затихли, удаляясь. Я широко раскрыла глаза и приподнялась, чтобы глянуть на настенные часы. Ох, ничего себе! Да я тут уже почти полтора часа валяюсь! Я поморгала и тряхнула головой, пытаясь прогнать остатки дремоты. Снова щелчок, дверь открылась и кто-то зашел в помещение. Я резко обернулась, спуская ноги с дивана, пытаясь нашарить свои туфли. Это Вадим. С каким-то серьезным, даже деловым видом направляется ко мне. «Черт! Да где моя обувь?!» А он тем временем усаживается на другом конце дивана, закинув ногу на ногу и сложив руки на груди. Я обратила внимание на то, что свой гоночный комбинезон он наполовину снял, обвязав рукава вокруг пояса. Под комбинезоном оказалась белая футболка, плотно облегающая не крупный, но очень красивый торс, как у какой-нибудь гипсовой статуи в музее…. Я отметила для себя, что футболку он уже успел перепачкать и руки, по-видимому, только что оттирал влажными салфетками. Неужели сам копался в моей машине? Я нервно сглотнула и старалась смотреть как бы сквозь него. Получилось не очень. Только бы не встретиться глазами! И где же эти чертовы туфли? Я чувствовала себя ужасно неловко босиком. Молчание, кажется, длилось целую вечность. В итоге я не выдержала: – Ну, что? Взглядами все-таки встретились, и я снова залипла…. О, нет, нет! Я поспешно отвела глаза в сторону. – Кое-что мы выяснили, – ответил он с какой-то загадочной улыбкой. – И что же? – несмело поинтересовалась я. «Ксюха, ты размазня! Веди себя достойно!...» «Не могу…» – Например то, что временами вы предпочитаете экстремальный стиль езды, хоть и не очень сильны в этом, судя по состоянию ходовой части. Я почувствовала, что кончики ушей загорелись. Вид у меня был, похоже, виноватый, и меня раздражало, что я не могла справиться с этим. Я ничего не ответила, и он продолжил: – Подшипник заменили, отрегулировали рейку, а также поправили схождение и развал ведущих колес. Левое, кстати, было разбалансировано. У вас диск подразбился основательно. – Сколько я вам должна? – спросила я, стараясь овладеть собой и нащупывая сбоку от себя сумочку. Ну, хоть она на месте! – Это ведь еще не все, – произнес он, склоняя голову как бы в задумчивости. Я вопросительно уставилась на него, и он продолжил, глядя куда-то в пол: – Еще удалось выяснить, что вас раздражает простое, неофициальное обращение на «ты». Что-то в его голосе заставило меня насторожиться. Я недоуменно взглянула на него, а он все не поднимал взгляда. Что за игру он ведет? – Вы какая-то замкнутая, стесненная и слишком холодная. Но ведь девушка, любящая скорость и адреналин не может быть холодной, – его голос был спокойным и задумчивым, и это сбивало меня с толку напрочь. Я, похоже, уже основательно покраснела. Он так строил этот разговор, так магически воздействовал на меня словами, используя окружающую обстановку, все-все, что я могла лишь смиренно и недоуменно молчать… Ну как он это делает? Или со мной что-то не так? Крыша едет, не спеша… Выдержав паузу, он сказал: – Ну и еще…. У вас очень красивые ноги. У меня перехватило дыхание. Мои пальцы нервно теребили застежку на сумочке, а сердце начинало выстукивать какой-то бесконтрольный ритм, то пропадая, то появляясь снова. – Я бы сказал о ваших глазах, от которых просто невозможно оторваться, когда в них смотришь, но вы все время стремитесь их спрятать. Он вдруг резко поднимает голову и впивается в меня взглядом! Я испуганно моргнула и уже как-то инстинктивно отвернулась. – Ну, вот опять!.... А ваши ноги – это на данный момент то, что вы спрятать не в состоянии. Да он что, меня насквозь что ли видит? Я ведь в самом деле сейчас нервно жалела, что моя юбка, которая чуть ниже колен, не может скрыть мои ноги полностью! Боже, как же глупо я наверное выгляжу со стороны сейчас! Но теперь я поняла суть происходящего. И всей своей буре эмоций я, наконец, нашла выход. – Так это ваших рук дело?! – вспыхнула я. Он спокойно пожал плечами. – Немедленно верните мои туфли! – я задыхалась от возмущения, но, как это ни странно, раздражения не испытывала… Наоборот, почему-то это позволило мне расслабиться. – Хорошо, – ответил Вадим тем самым деловым тоном. – Поговорим о ваших туфельках. – Не о чем тут говорить! – я угрожающе выпрямила спину, расправила плечи и, подняв голову, надменно посмотрела ему в глаза. – Просто отдайте! Сейчас же! – Окей. К деловым переговорам вы, видимо, не готовы… Я снова заставила себя посмотреть в эти глаза. В первый раз, когда я их увидела, они были жесткими, горели какой-то твердой решимостью. А сейчас эти глаза забавлялись. Явно и открыто, совсем не стесняясь. – Вы издеваетесь надо мной? – в тихой ярости спросила я, но мои губы вот-вот готова была тронуть улыбка. Еще совсем чуть-чуть. – Вы сами издеваетесь над собой, не желая обсуждать сложившуюся ситуацию! Он по-прежнему был невозмутим. Лишь эти его глаза… – А ведь расклад очень простой. Вы получите назад вашу обувь, как только согласитесь принять некоторые условия. Иначе… Надеюсь, что вы быстро освоитесь в управлении машиной босиком, так как ваши туфельки просто пойдут в счет ремонта вашего автомобиля. Ах, вот как подстроена ловушка! Я отвернулась в сторону, стараясь скрыть улыбку, что, конечно же, мне не удалось. – Ну, наконец-то она улыбнулась! – усмехается Вадим. – Просто поверить трудно…. Так что вы скажете? Я снова повернулась к нему, малоуспешно делая серьезное лицо: – Вы говорили о переговорах, но это же ультиматум! – Ну, да. Даже вполне лояльный… В вашем-то положении. – И вы этим пользуетесь? – Как видите! Мое положение! Меня начинало забавлять мое положение, и, похоже, я уже давно согласна была принять эту игру. Но мне непременно хотелось как-то повлиять на ее ход, и потому я, подражая его позе, элегантно положила ногу на ногу, откинулась на спинку дивана, скрестила руки на груди и поджала губки. – И что же это за условия? – спрашиваю я насколько возможно серьезным и ровным тоном. – Очень простые. Я хочу увидеть вас снова. Мои брови чуть приподнялись, а губы тронула чуть заметная улыбка. Я едва могла себя сдерживать и старалась не дышать. – Сегодня воскресенье. – продолжал он.- Скажем, на следующих выходных, в субботу, например? Желательно прямо с утра. Я от удивления подняла брови еще выше. Интуиция подсказывала, что в эту игру он играет уж точно лучше меня. – С утра?! – Да. Чтобы не терять времени. Я беспокойно поежилась, а он продолжил предъявлять свой ультиматум: – Возможно, вы сейчас думаете о каком-нибудь ужине в спокойном месте, или что-то в этом роде. В общем-то, это можно было бы устроить, но у меня предложение несколько иное. Условия такие: в субботу утром вы приезжаете сюда же, на своей машине, и мы этой вашей так называемой машиной занимаемся вплотную. Брови поднимать уже некуда, и я округлила глаза: – Эээ… Чем мы будем заниматься? – Вашей машиной. Но это днем. А вечером… Зависит от того, что получится сотворить днем. Впрочем, рано об этом говорить, – его забавная невозмутимость вызвала во мне самые разносторонние чувства. – Я обеспечу вам возможность комфортного ожидания. – Кофейный автомат почините что ли? – с дерзкой иронией спросила я. – И это тоже, конечно, – усмехнулся он. Первое свидание в автосервисе? О подобном я действительно и мечтать не смела! Он невероятно, просто чертовски проницателен. И о «Камрюше» отозвался – «так называемая машина»! Ну, вообще наглость! – Так… Значит, это и есть ваши условия? – проговорила я, предчувствуя, что настало и мое время как-то повлиять на ход событий. Он спокойно кивнул. – А если я не смогу располагать собой в следующую субботу? – Найдем другой день. – Вы работаете в этом техническом центре, я правильно понимаю? – начала я, состроив милые вопросительные глазки. – Ну, в общем-то, да, – отвечает он со странной улыбкой. Эта улыбка на секунду меня поколебала, но я продолжила, внезапно осмелев и почувствовав прилив сил: – Что если я просто потребую сюда руководство и пожалуюсь на ваше поведение, а? – Можете попытаться, – он посмотрел на меня с легкой насмешкой. – Мне что-то может помешать? – поинтересовалась я вызывающе. – Или вы меня отсюда не выпустите? Кажется, мой голос, выдал тайное желание, чтобы так оно все и случилось. – Вовсе нет! – последовал ответ. – Но есть две причины, по которым этого не следует делать. Первая – вы что, хотите расхаживать по зданию босиком? Вряд ли. И вторая – единственное руководство этого техцентра уже перед вами. Я на некоторое время потеряла дар речи и так и сидела с открытым ртом и округлившимися глазами. – Вы… вы что это, серьезно?! – наконец пробормотала я голосом, полным отчаяния. – Да, абсолютно. – О, нет… – простонала я. Вот это нокаут! Пощады, похоже, можно было не ждать. Я закрывала глаза, понимая, что меня обступили со всех сторон. Вольная поза с ногой на ногу стала как-то неуместной, я села ровно, присмирев и поняв, что деваться больше некуда. Я оказалась поверженной. Но осознание этого вызвало во мне лишь теплую, сладостную волну удовольствия… Автосервис, ресторан или что-то еще. Да мне все равно! Но увидеться еще раз я очень хочу! Мне понравилось, как он умеет вести свою игру. Мне хочется поиграть еще! А он, тем временем, видимо решил меня совсем добить. Его голос вернул меня в реальность: – Вот. Излагайте вашу жалобу. Ручка найдется? Я открыла глаза и повернулась: он протягивал мне книгу отзывов и предложений. – Лежачего бить нехорошо! – проговорила я укоризненно. – Ксения, вы проиграли. Просто сложите оружие. – Хорошо, я сдаюсь, – ответила я с жалкой улыбкой. – А условия? – он прищурился. Я пожала плечами: – Похоже, выбора у меня нет. Я согласна. С минуту он внимательно изучал мои глаза. Может пытается увидеть иронию или чего-то еще. Но нет, этого он не найдет. Раз я пообещала, то я останусь верна своему слову. Я снова смотрела на него скромно и неуверенно, но уже без подозрительности и холодности. И глаза отводить мне уже не хотелось. Совсем. – Значит до субботы? – спрашивает он. Я покивала в ответ. Он достал из кармана и протянул мне небольшую ламинированную карточку с цветными эмблемами и надписями. – Это пропуск на территорию. И, так как мы договорились… – он перегнулся через боковину дивана и достал мои туфли. – Вот! Я не выдержала и рассмеялась, помотав головой и закатив глаза. Ну, невероятно просто! Он придвинулся чуть ближе. – Ты позволишь помочь тебе еще немного? – спросил Вадим как-то неестественно, без обычной своей самоуверенности. Я внутренне содрогнулась и замерла в нерешительности. Он собирается прикоснуться ко мне?! Сейчас?! «Ох, Ксюша, не слишком ли много впечатлений на сегодня?» Сердечко заколотилось, и я ощутила, как мне становится жарко. Похоже, я снова заливаюсь краской. Вот черт! Сегодня я вряд ли усну… Ну точно, покоя мне теперь не будет! – Да… – тихо ответила я. – Помоги… Пожалуйста. Похоже, ему нравилось видеть меня смущенной и растерянной. Я ничего не могла с собой поделать. Да и нужно ли было это? Я несмело вытянула ногу к нему навстречу, побаиваясь, как бы она не дрожала по пути, а он подставил ладонь, чтобы поддержать меня за лодыжку. Его пальцы коснулись моей кожи, и я все-таки вздрогнула как внутренне, так и внешне! Невольно мои глаза закрылись. Ох… Жарко! Ну почему здесь так жарко? Он аккуратно и сосредоточенно надел мне туфельку, а я вся поплыла от беззвучного, затаенного наслаждения. Неужели такое простое действие может быть настолько сексуальным? Я тихонько впилась ногтями в кожаную обивку дивана, чтобы хоть как-то ослабить бушующее во мне пламя. Помогло очень слабо. А Вадим, осторожно отпустив мою ножку, неспешно, но требовательно завладел и второй, потому что сама я уже как-то плохо соображала. И все повторилось! Мне показалось, что он намеренно делал все это очень и очень медленно, или это просто время так растянулось… Когда все это закончилось, я неторопливо, нехотя приоткрыла глаза. Вадим стоял передо мной и протягивал мне ключи. – Машина на стоянке перед центральным входом. Увидимся в субботу, Ксения, – он кивнул мне на прощание и быстро ушел, не оборачиваясь. – В субботу… – повторила я машинально, глядя ему вслед. Кое-как уняв головокружение, я добралась до машины и запустила двигатель. Меня охватило странное желание остаться, не уезжать никуда, а просто пойти, вернуться в ту комнату ожидания и снова уснуть на диванчике, чтобы затем открыть глаза и все повторить снова! Мои лодыжки до сих пор, кажется, ощущали прикосновения его пальцев… «Так, сосредоточься, Ксюша! Сейчас надо смотреть на дорогу! Не хватало еще не дожить до субботы!» Дома меня ждал разнос. Мама, разумеется, сходила с ума, а папа, опередив ее, обрушился на меня с упреками: – Где ты пропадала столько времени? Дороги свободны! Что случилось? Ксения, на тебя это не похоже! Совершенно! – Прости, пап! Машина сломалась… Ну, так получилось, – виновато оправдывалась я. – В сервисе застряла, а мобильник сел. – А в сервисе стационарного телефона не было? – подключается мама. Я в это время с сожалением и грустью снимала туфли, и как-то не сообразила, что на это ответить. Папа ушел, покачав головой, а мама беспокойно обняла меня, поворачивая к себе. – Ксюшенька, что с тобой такое? – спросила она, заглядывая мне в глаза. – Ты какая-то сама не своя! Ну что случилось? Я виновато улыбнулась ей. – Ничего, все хорошо! Правда! – ответила я, напуская на себя чуть утомленный вид, для чего, впрочем, особых стараний не требовалось. – Очень устала. Отдохнуть бы пару дней… Мама с сомнением и подозрением продолжала глядеть на меня, а я, словно в тумане, медленно проследовала в свою комнату, захваченная своими впечатлениями. «Влюбилась! Ты влюбилась! Хотя бы сейчас-то не спорь!» «Я и не спорю…» Так «Камрюша» получила новую жизнь, а я – свою настоящую первую любовь. …От этих воспоминаний мне как-то сразу стало тепло и приятно, и я улыбнулась своим мыслям. Бросив взгляд в зеркало заднего вида, я заметила задорные искорки в своих глазах. Да, прошло уже не так уж мало времени после всего этого, а я помню каждое мгновение той забавной встречи. Я так неловко себя чувствовала тогда! Вадик потом признавался, что всеми силами поддерживал эту неловкость во мне, что ему нравилось предугадывать мои действия и мысли, и пытаться таким образом направлять меня в игре, не позволяя и шагу ступить в сторону. Я млела от всего этого. Он сразу приобрел надо мной какую-то непонятную власть. Я и сейчас с нетерпением ждала каждых выходных, которые мы могли проводить вместе. По будням мы виделись очень редко – он был занят своим клубом и гонками, а я – своим институтом и амбициозными проектами. Это, конечно, печально, но что поделать, если такова жизнь? Я старалась не думать об этом, хотя очень часто в моменты одиночества меня охватывала тоска и жажда быть вместе, ну хотя бы просто увидеться. Созваниваться у нас было не очень принято: я могла сидеть на семинарах, лекциях или выступать с докладами, а он мог находиться в гремящем цехе, общаться с какими-нибудь важными деловыми партнерами или нестись по дороге, когда попросту не до разговоров. Не знаю, кончится ли когда-нибудь такая наша распределенная жизнь, но сейчас мне особенно были ценны те часы, что мы могли уделить друг другу. Когда обычно в воскресенье вечером мы расстаемся, мое сердце куда-то проваливается, и я готова плакать от отчаяния. Усилием воли заставила себя отбросить эти мысли. Не время, сейчас совсем не время для этого! Сегодня будет только хорошее, приятное и такое долгожданное! Вялотекущая пробка, наконец, принесла меня в своем потоке к развязке на пересечении МКАД и Ленинградского шоссе. Перед самой развязкой был отдельный съезд к торговому центру, куда я и направилась. По счетчику, установленному на въезде на подземную стоянку, было видно, что минус первый уровень почти полностью заполнен автомобилями, но зато на минус втором вполне свободных мест было предостаточно. Выбрав место и закончив парковку, я не сразу покинула салон. Взяв в руки телефон, я набрала сообщение: «Приветик, милый! :