…Маршрутка ползла по заснеженной дороге, скользя по накату и подпрыгивая на «лежачих полицейских». Я уныло глядела в окно, промерзшее ледяными узорчиками по краям. Там, снаружи, уже, конечно снова темень – вечер был поздний. Снег валил крупными хлопьями, на дорогах завтра будут сильнейшие заносы. День прошел как-то странно. Ничего не происходило, как и обычно, но назначенная на вечер встреча не выходила из головы, хотя я и не концентрировалась на этом. Думала лишь о том, что уцепилась за эту короткую переписку, как за последнюю спасительную ниточку… Даже согласилась выбраться из квартиры ради личного общения, которое мое сознание усиленно отторгало, как что-то совершенно чуждое и неестественное. Кем я стала?.. Хотя мы и собирались посидеть в уютном и приличном месте, я не смогла заставить себя одеться хоть сколько-нибудь изыскано и со вкусом, в то время как раньше всегда тщательно следила за своим внешним видом. Но это было раньше. Сейчас я позаботилась лишь о том, чтобы не замерзнуть, и потому свитер, джинсы, пуховик и зимние ботиночки, без намека даже на невысокий каблук, показались мне естественным выбором. Без макияжа идти было бы совсем неприлично, к тому же это могло придать моему и без того серому образу окончательный отчаянно-несчастный оттенок. Мне не хотелось произвести такое впечатление, и потому пришлось попудрить лицо, подкрасить ресницы и выбрать тени, правда, неброские, лишь для приличия… Даже не помню, когда в последний раз красила ногти. «М-да, Ксюша…» – думалось мне, когда я глядела в зеркало перед тем, как выйти из дому и собирала волосы в хвост, перехватывая их резинкой. – «Докатились до края… Может вообще постричься? Хвост слишком большой какой-то. Неудобно… Надоело… Бесит!» …Я спустилась в метро. Конечная станция ветки. Через минуту или две подошел пустой поезд по направлению в центр. Я зашла в последнюю дверь последнего вагона и уронила свое тело на сиденье с краю, поближе к выходу. Пространство вагона заполнялось людьми очень неохотно, и, когда поезд тронулся, сидячие места оказываются занятыми от силы на четверть. Это одновременно и радовало и огорчало меня, так как я все чаще ловила себя на мысли, что окончательно проваливаюсь в бездну социопатии. О психической стабильности вообще лучше молчать. Надеюсь, на меня не нахлынет прямо здесь новый приступ рыданий, для зарождения которого требуется лишь недолгая концентрация на некоторых мыслях. – Станция Аэропорт! – донеслось из невидимого динамика, когда поезд вылетел на очередную станцию, а затем, притормаживая, замер у платформы. Я с какой-то нерешительностью вышла из вагона и остановилась неподалеку от широкой лестницы, ведущей наверх. Уходящий поезд наполнил всю станцию гулом и воем. Я приложила ладонь ко лбу и прикрыла на мгновение глаза. Ныла голова. Еще не болела, но противно ныла и немного покруживалась. Я просто уже давно отвыкла от шума, и сейчас это подействовало на меня очень ощутимо. Моя ориентация в пространстве немного восстановилась, и я начала подниматься по лестнице. Шаг, еще шаг… Меня будто бы что-то сдерживало. Там, наверху, совсем рядом от выхода наше условленное место встречи, но идти туда сейчас мне уже не кажется хорошей идеей. Я боюсь, я не могу решиться!
Слишком бурный, слишком насыщенный событиями день – поездка в маршрутке, в метро, люди повсюду, ходят, разговаривают, занимаются своими делами… А теперь еще, в довершение всему, меня ждет встреча и личное общение не то чтобы с неприятным человеком, но с подругой, которая проявляет ко мне какое-то сочувствие и понимает меня. И от этого мне снова становится панически страшно!
Почти на самом верху лестницы я остановилась. Позади меня уже послышался грохот очередного поезда, идущего, на этот раз, обратно. Быть может, стоит спуститься, и он отвезет меня домой? Нужно будет всего лишь немного потерпеть гул и грохот. Ну и людей вокруг, к счастью безразличных ко мне, за что я им очень благодарна. И тогда уже через полчаса я смогу оказаться снова в своем темном углу! Быть может из двух зол стоит выбрать это, меньшее?.. «Но если я вернусь в свое убежище, я уже больше никогда его не покину…» – мелькнула мысль в голове. – «Второй попытки я уже не сделаю, запас свободного хода практически исчерпан…» Поезд тем временем уже влетает на станцию. Я достала мобильник и поглядела на часы – без нескольких минут девять. Последним усилием воли я заставила себя преодолеть оставшиеся ступеньки, повернула направо, к выходу на Ленинградский проспект и начала подниматься по последней лестнице – на самый верх. Выйдя на улицу, я невольно прикрылась рукой от порыва ветра, несущего хлопья снега прямо мне в лицо. Передо мной ряд припаркованных под углом автомобилей, за ними – проезжая часть. Здесь по вечерам частенько очень плотное движение, но сейчас дорога практически свободна, хотя машины и едут не слишком торопливо из-за плохой видимости и снежного наката. Медленно проходя налево, вдоль выступа здания, я повернула за угол и увидела ту самую кофейню, в которой мы с Настей договорились встретиться. Широкое, почти во всю стену помещения, окно выходило прямо на улицу. Оттуда лился спокойный и теплый желтый свет.
Сначала у меня возникло ощущение, что внутри вообще нет посетителей, но, приглядевшись, я заметила какую-то парочку на диванчике в углу, поглощенную друг другом и еще девушку в очках и с ноутбуком на столике, устремившую все свое внимание на экран… Это она? Настя?..
Но, разглядывая через окно помещение кофейни, я смотрела в основном в глубину зала, удивляясь тому, как мало здесь людей, и не заметила, что находится прямо передо мной. Только когда мой взгляд сфокусировался на местах возле самого окна, я увидела ее.
Почему-то мне сразу стало ясно, что это именно она – темноволосая девушка, занимающая место возле самого окошка, листающая какой-то журнал. Я не видела ее лица, и вообще детали ее внешнего вида скрывались за бликами на стекле. Но я заметила, что она коротким движением пододвинула к себе поближе лежащий на столике телефон, посмотрела на него и отодвинула обратно. Это слегка подтверждало мою догадку.
Я ведь и представления не имела, как она должна выглядеть и как-то не задумывалась над этим вопросом. Она знает, как выгляжу я, она видела мои фотографии в социальной сети. Этого казалось достаточно.
Сделав глубокий вдох, я тенью прошла мимо окна и потянула на себя входную дверь. Звон колокольчика оповестил о моем приходе, и, вероятно, все немногочисленные посетители, а также официанты у стойки, поворачиваются на этот звук. Мне было это не слишком приятно, и я, лишь помедлив несколько секунд, сделала пару шагов вперед, подняла глаза и посмотрела налево – туда, где, по моему мнению, ожидала меня моя таинственная подруга.
Кажется, я не ошиблась. Та девушка внимательно смотрела на меня, затем поднялась навстречу.
О, боже, вот это да… Конечно, через стекло ее невозможно было так рассмотреть. Из-за столика поднимается шикарная брюнетка, примерно моего возраста. Волосы пышные, чуть ниже плеч, игриво завитые на кончиках, очень милые каре-зеленые глаза, аккуратные, правильные черты лица и нежные тонкие губы. Нехитрый, но в то же время изысканный, мейк добавлял умеренной яркости естественной красоте ее лица. Взгляд милый и теплый, но в тоже время внимательный и оценивающий.
Это были первые пару секунд впечатлений, пока она поднималась и делала несколько шагов в мою сторону. Сейчас мой взгляд скользнул по ней целиком.
Я никогда не была особенно завистливой, а теперь тем более, но я невольно залюбовалась ее телом. В стройной, подтянутой фигуре угадывалась какая-то невероятная гибкость, энергия и сила. Плоский, идеальный живот, отпадная талия, небольшая, но аккуратная, правильной формы грудь. Все эти прелести тщательно ухоженного тела покрывались облегающим тонким платьем вишневого цвета, длинной чуть ниже колен и с неглубоким, но привлекающим внимание декольте… На ее ноги в изящных лакированных сапожках на хромированной шпильке я даже боялась смотреть. На бедрах под тканью платья едва заметно проступали резинки чулок. Не знаю, были ли на ней трусики, надеюсь что были – на улице не меньше минус 6-ти по Цельсию, но вот бюстгальтера не было точно – это и позволило мне оценить ее грудь…
