Я утомленно вздохнула.

- У нас с вами нет общего дела! Как вас там?.. Александр… Вам что, мои родители заплатили, чтобы вы со мной тут нянчились? Я сказала – уходите.

Он выглядел до невозможности правильным и культурным человеком, энтузиастом своего дела. И он наверняка холодно сказал бы что-нибудь типа «уберите свои деньги!», если бы ему стали что-то такое предлагать. И я очень надеюсь, что мои слова задели его. Мне не хочется его обижать, но он должен уйти и оставить меня в покое. И потому я буду использовать для этого весь свой скудный арсенал…

- Ваши родители были готовы для вас на очень многое, но для вас и так уже было сделано все, что только возможно, – с досадой произносит он. – Теперь все зависит от вас самой. Вы что же, отказываетесь от лечения?

Наконец-то понял!

- Да, отказываюсь, – тихо говорю я и, поворачиваясь к нему, язвительно добавляю: – Или что, насильно еду и таблетки запихивать будете?

Его губы сжимаются в тонкую, неровную линию.

- Нет, Ксения. Все, что возможно, вам и так вводят через капельницу. Но я буду вынужден объяснить вашим родителям, что вы вытворяете здесь в их отсутствие. И поверьте, я смогу описать им все достаточно точно и проникновенно. Поэтому прошу вас – возьмите себя в руки и позвольте вам помочь.

Дьявол… Я закрываю глаза, но слезы уже настойчивым потоком потекли по щекам. Меня словно сжимает в комок от собственного бессилия и злобы на себя, на него и на весь мир! Мамин несчастный, полный отчаяния взгляд возникает в моем воображении…

Я снова проиграла, быстро и сокрушительно… Ощущение будто бросилась на колонну танков с одним пистолетом в руке. И без патронов.

Несколько минут я не могу произнести ни слова, находясь во власти тихих судорожных рыданий. Я начинаю ненавидеть себя за свою слабость…

- Не делайте этого… – шепчу я, приоткрыв глаза и повернувшись к нему.

Слезы противно скатываются по шее на плечо…

- Сначала вы дадите обещание, Ксения, – говорит он.

- Все, что скажете… – в моем слабом и жалком голосе мольба и покорность, от которых меня разрывает на куски. – Только не говорите им ничего…

- Просто обещайте мне, что не будете больше отказываться от еды и все лекарства станете принимать по расписанию.

- Я обещаю…

Он внимательно смотрит меня, и мне приходится добавить:

- Я буду принимать пищу и лекарства. Обещаю…

И он, наконец, улыбается усталой улыбкой.

- Простите меня за мои высказывания… – тихо бормочу я, опуская глаза. – Я не хотела вас обидеть… Извините.

- Ксения, и не с таким поведением иногда приходится сталкиваться, так что ничего страшного, – говорит он. – Просто не позволяйте отчаянию захватить вас. Вы сильнее, чем вам кажется.

Сжав на прощание мое запястье, он уходит. Я снова остаюсь одна, подавленная и растерянная. Но в чем-то мне все же стало легче…

…Прошло несколько дней после того, как я, заключив сделку со своим лечащим врачом и, отчасти, со своей совестью, стала следовать указаниям по питанию и лечению. Я, вероятно, несколько окрепла телом, но не духом. Я очень плохо спала, особенно по ночам, и постоянно просыпалась, иногда в слезах, сама не понимая временами, с чего случался очередной приступ горьких, давящих эмоций. Мне казалось, что в этой комнате, прикованная к постели, почти без возможности пошевелиться, я медленно начинаю сходить с ума… Это не жизнь. Это существование… Существование без движения. Все мое естество инстинктивно протестует против этого, порываясь двигаться, бежать хоть куда-нибудь! Эта остановка слишком затянулась… Но я не могу удовлетворить свою потребность в движении, чувствуя себя кораблем, выброшенным на берег бурей. И разбитым о скалы в придачу. Это невыносимо! Наверное, именно это чувство мучит меня, даже когда я этого не осознаю… Я не могу сбежать никуда, тем более – убежать от самой себя. …В один из дней, сразу за визитом родителей, появилась Ленка в сопровождении Мишки и Тёмы. Их, наконец, пропустили ко мне. Тот день был немного красочнее остальных. Они притащили мой рабочий планшет, электронную книгу, ноутбук и беспроводной модем. И новую, большущую партию цветов в огромных букетах. – Ну вот, вроде ловит нормально, – говорит Мишка, налаживая модем на ноуте. – Сможешь быть на связи! А на планшете уже есть рабочий инет. – Все, что есть по проекту мы тебе тоже принесли, – добавляет Ленка. – Мрачно ты выглядишь, Ксюнь… Надеюсь, это поможет тебе отвлечься! – Да, конечно, – я строю подобие улыбки. – Одной рукой, правда не очень удобно что-то делать… Ну, попробую привыкнуть. Спасибо вам! – Конечно, ты справишься! – Ленка сжимает мою руку. – С Интернетом сможешь заниматься дистанционно. Куратор сказал, что все это можно организовать без проблем! – Держись, Ксюх! Все это пройдет! Мы всегда рядом, если нужно, – говорит Артем. – Конечно… Спасибо вам, дорогие... Мы еще долго разговаривали на отвлеченные темы. Ребята не касались в разговоре ни аварии, ни каких-либо деталей моего настроения, и я была им за это безмерно благодарна. У них даже пару раз почти получилось заставить меня улыбнуться! Все это закончилось, когда в итоге пришла рыжеволосая девушка в белом халате – молоденькая медсестра по имени Марина, которая постоянно контролировала мое состояние. Она решительно попросила ребят уйти. Когда они ретировались, расцеловав меня в обе щеки на прощание, Марина подходит к моей кровати и с неодобрением оглядывает кучу электроники, оставленной на тумбочке и стуле рядом со мной. – Вот что, Ксюш, – говорит она строго. – Давай-ка все это уберем подальше.

Я и так, верная своему обещанию, послушно выполняла все указания для эффективного лечения, но сейчас я была готова негодовать.

– Марина, пожалуйста… – начала была я, но она прерывает меня. – Тихо! Я скажу доктору, что ты просишь ноутбук, чтобы не было скучно и чтобы ты могла чем-нибудь заниматься. Если он скажет, что сейчас нельзя, то будешь пользоваться потихоньку, когда его не будет. Договорились? Я благодарно киваю. Улыбку я никак не могу из себя выдавить, но мои глаза, наверное, смотрят достаточно тепло, чтобы это было заметно… – Спасибо, Марин… – говорю я, пока она убирает всю технику в тумбочку, оставляя мне планшетник. – Не за что. Это тебе вряд ли повредит. Я найду завтра вечером обеденную подставку – будет удобнее. – У тебя смена заканчивается? – спрашиваю я. – Да. Так что до завтра, Ксюш. Отдыхай. – Погоди! – останавливаю я ее. – Вон там, в кресле, пакет... Возьми с собой, ладно? Там фрукты опять притащили. – Нет, Ксюш, спасибо! – отвечает она и смеется, прищурившись. – Что еще за подкупы, а? Может планируешь уговорить меня тайно установить здесь домашний кинотеатр? Этого я скрыть уже не смогу! Все, вот и первая улыбка за столько дней… Ей удалось, мне даже не верится. А я еще в тайне ненавидела ее в самом начале, когда она пыталась кормить меня! Какая же я дурочка… – Да нет же! Ну возьми, пожалуйста! Мне все равно столько никогда не съесть! – и я киваю на полную фруктов вазочку, стоящую справа от меня на тумбочке. – И букеты эти тоже! Поставьте где-нибудь у себя… Тут их уже реально ставить некуда, посмотри сама! – Ладно, Ксюша, ладно! А сейчас отдыхай, хорошо?.. – Хорошо. Когда она ушла я, стала с трудом осваиваться с планшетом. Одной рукой, конечно, пользоваться им было очень неудобно. Я сгибала в колене здоровую ногу и, прислонив машинку к бедру, водила пальцами по экрану. Получив доступ в сеть, я немного почитала новости, проверила почту. А затем, с некоторым колебанием, я «заморозила» свою страничку в социальной сети. Мне хотелось отдалиться от всех, кто мог задавать тяжелые вопросы. А некоторых людей я должна была попросту вычеркнуть из жизни и, по возможности, вообще забыть, что была с ними знакома… Я выключила планшет, усилием воли не позволяя своим воспоминаниям и эмоциям завладеть мной. И, как ни странно, это удалось! Не знаю, надолго ли, но все же… Наверное просто сегодняшний день был самым приятным с начала моей, так называемой, новой жизни…