Я очень ждала ее возвращения, потому как чувствовала, что сегодня все можно и нужно исправить! Не теряя больше ни одного дня, ни часа, ни даже минутки!.. Но и страшновато было тоже. Что если она не захочет ничего обсуждать? Или не сможет пересилить себя? Но нет, нет! Сегодня утром она была настроена совсем не так!

– Хочешь чаю или еще чего-нибудь? – спросила я, когда мы спустились в холл. – Может сварить глинтвейн? – Было бы неплохо, – ответила она. – Но вот только ты на таблетках, а я на машине. Так что давай лучше просто выпьем чаю. – Хорошо, – улыбнулась я и снова отправилась на кухню. Четверть часа спустя мы с ней пришли в гостиную, куда я принесла чайник и чашки на подносе. Милена уселась в кресло, а я принялась разливать чай. – Ты взволнована, Ксюша, – вдруг заметила Милена. Это не было вопросом. Более того, ее голос прозвучал вполне себе утвердительно, и я подняла на нее взгляд. – Так заметно? – тихо проговорила я. – Руки вроде не дрожат. – У тебя на лице это написано, – отозвалась она. – Ты еще в конце прогулки задумалась и погрустнела. Я не нашлась, что сказать, пожала плечами и вздохнула – она была права, разумеется. Что толку это скрывать? Я волнуюсь и боюсь. – Не надо нервничать, – снова заговорила Милена, когда я забралась на диванчик напротив, поджав под себя ноги и взяв обеими руками чашку с горячим чаем. – Достаточно уже было нервов. – Это уж точно, – проговорила я, печально усмехнувшись. – Насте потребуется от тебя ответная реакция, – продолжала Милена мягко, но серьезно и без каких-либо намеков на недавнее ироничное настроение. – Поверь, она хочет, чтобы все наладилось. Просто ей было очень больно. Она растерялась. – Я знаю это, – сказала я, утвердительно покивав. – Знаю и готова… Почти готова. – Медлить больше не стоит. Вам обеим пора все это просто пережить и наконец наладить ваши отношения. Ты очень много значишь для Насти, Ксюш. Дай ей уверенность в том, что она дорога тебе не меньше, и все наладится само собой. Уж прости, но своим поступком ты эту уверенность едва не разрушила до основания. Конечно, сейчас она произнесла вслух то, о чем я столько дней и ночей подряд думала почти непрерывно. Думала об этом и Настя, я уверена в этом! Вот только сделать какие-то шаги для исправления ситуации ни одна из нас не решалась. Но сегодня все изменится! Сегодня или никогда! – Я сделаю это, – проговорила я с уверенностью. – Сделаю, потому что больше так продолжаться не может. – Настя сегодня мне сказала примерно те же слова, – ответила Милена. – Так что не надо волноваться. Все будет хорошо! Я и сама слышала утренний разговор, по крайней мере наиболее важную его часть. Признаваться в этом было как-то неловко, и потому я лишь еще раз кивнула с согласием, отставила чашку на столик и, обхватив себя руками, поглядела в окно. Недлинный зимний день уже клонился к вечеру, и на улице потихоньку начинали сгущаться сумерки. Видя, что все эти мысли не покидают меня и, вероятно опасаясь, что я вновь предамся в унынию и нерешительности, Милена произнесла уже более спокойно и непринужденно: – Ладно, не будем обо всем этом! Ты знаешь, в каком направлении тебе двигаться, милая Ксюшка. А Настя уже спешит тебе навстречу… Но вот только помните, – вдруг добавила она с напускной строгостью, – что если разминетесь по пути, или натворите еще каких-то глупостей… Ох, берегитесь тогда! Накажу и задоминячу обеих так, что мало вам не покажется! Я поглядела на нее и снова увидела задорный взгляд и ироничную улыбку на ее губах. Поверить не могу! Милена, сама Милена заново учит меня смеяться! Сегодня точно какой-то невероятный день! Но я все-таки сдержалась, прикрыв лицо ладонями и тихонько проговорила: – Ой, угрожульки!.. Стра-а-ашно-то как!.. Милена была в восторге от того, что я ее все же передразнила и, указав на меня пальцем и прищурившись, проговорила: – Ты меня услышала, дорогая. Некоторое время мы прикалывались по этому поводу, а когда я поднялась, чтобы налить еще чаю, Милена вдруг сказала с оттенком интриги в голосе: – Кстати, я ведь тебе еще не говорила… Я поглядела на нее с любопытством, ожидая какой-нибудь очередной шутки, но она выглядела уже почти серьезной. – О чем же? – Ну… – Милена пожала плечами и улыбнулась будто даже немного скромно. – Знаешь, мы с Артемом решили попробовать… – Что попробовать? – не сообразила я, но уже через секунду так и замерла. Чай, который я наливала в чашку Милены, уже перелился через край на блюдце, а оттуда и на поверхность стола. Милена укоризненно склонила голову и поглядела на меня. – Ксю! Только тогда я немного очнулась, поставила чайник на поднос, выпрямилась и, чувствуя подкатывающую истерику, постаралась вдохнуть поглубже и хоть как-то взять себя в руки. Не получилось! Смысл слов Милены дошел до меня в полном объеме. Я сжала губы, понимая что надолго это не поможет, и отступила назад, ища позади себя руками опору в виде дивана. – Ксения, в чем дело?! – недоуменно наблюдая за мной, спросила Милена. Я зажмурилась и помотала головой, понимая, что вот оно, собственно, и все! Сдерживаться уже не было абсолютно никакой возможности! Попытавшись сесть на диван, я попала лишь на его край и, не в силах удержаться, съехала на пол и затряслась от еще беззвучного, но уже совсем бесконтрольного смеха! – Да какого черта ты ржешь, Ксю?! – воскликнула Милена, но посмотреть на ее возмущенное лицо у меня не были сил. – О, господи!!! – я едва сумела сделать несколько вдохов, перед тем как меня захватит новая волна истерики. – Ты меня убиваешь, Милена! Она встала, в негодовании скрестив руки и склонив голову на бок, и очень укоризненно посмотрела на меня, но от этого мне стало только смешнее. Разыгравшаяся фантазия меня добила окончательно, и я уже захохотала в голос, откинув голову на сиденье дивана и закрыв лицо руками. – Прекрати немедленно и объясни, что тебя так рассмешило! – потребовала она, шагнув ко мне. – Или тебя так веселит бисексуальность?! А ну, говори! Едва дыша, я кое-как пробормотала, всхлипывая и запинаясь: – Артем хоть знает, что его ждет?.. О, Милена! Ну зачем?! Зачем ты мне только сказала об этом?.. Боже мой, подумать только!!! – Бестолочь ты! – сказала она, качая головой, но при этом сама не в силах скрыть улыбку. – Глупая преглупая блондинка! Ты все не так поняла!.. От этой ее попытки оправдаться меня накрыло уже совсем нереально. Может все это просто стало последней каплей, а я так давно не могла смеяться. И сейчас остановиться было просто невозможно. – Ты уж как-нибудь помягче с ним!.. У него такой опыт вряд ли был… – покатываясь со смеху, выдавила я из себя, понимая правда при этом, что заткнуться все-таки стоило бы. Вдруг это все слишком обидно. Но Милена не обиделась. Уж не знаю, что они там замутили с Артемом, но она, похоже, и правда имела в виду совсем не ту жесть, что я себе сейчас нафантазировала. – Вот же ты сучка! – воскликнула Милена в беззлобном возмущении. – Ну слов нет просто! Теперь я тебя узнаю, Ксю!.. Да хватит уже, успокойся! – Я не могу!!! – простонала я, вытирая слезы. – Ты грозилась отдоминячить нас с Настей, ладно… Но еще и Артем под раздачу попал! О, тебя стоит опасаться!!! Милена усмехнулась и закусила губу, отвернувшись куда-то в сторону. Ей приходилось терпеть все это, и в то же время она сама пыталась сдерживать смех. Я видела, что заразила ее своим глупым, но безудержным весельем. Но она все-таки держалась. – Ну что же… – протянула она, стараясь выдерживать спокойный и хладнокровный тон. – Придется тебя успокоить. А говорила, что не буйная… Она вытащила из кармана один из замочков, склонилась надо мной и заставила повернуться и встать на колени, после чего бесцеремонно прижала меня к дивану и завела мои руки за спину. Сопротивляться я не собиралась, да и все равно не смогла бы – мне все еще было слишком смешно, да и Милена все-таки сильнее меня. Когда замок соединил браслеты на моих запястьях, Милена заставила меня подняться и, придерживая за плечи, повела к выходу из гостиной. – Развеселила на свою голову… – проговорила она, когда мы поднимались по лестнице. – Уймись, Ксю! Последний раз тебе говорю! – Прости меня! – воскликнула я, сделав над собой немалое усилие. – Только не обижайся! – Я и не обижаюсь! – ответила она, останавливаясь и поворачивая меня к себе. С трудом сдерживаемая улыбка все же была на ее лице. – Но хватит уже откровенно ржать! Не стыдно тебе?! – Стыдно… – честно призналась я, стараясь взять себя в руки, но хватило меня лишь на минуту, после чего снова прорвало: – Но… О мой бог! Как теперь спокойно говорить с Артемом?! Ну а вместе вас видеть… Ой, нет! Я не смогу!!! Милена вздохнула, скривив губы. – Ах ты крашеная бестолочь… – проговорила она почти даже ласково и с оттенком сочувствия. – Ничего, сейчас я тебя быстро вылечу. И она потащила меня в спальню. Я все никак не могла успокоиться, когда Милена подвела меня к кровати и заставила сесть на нее. Затем она сходила к трюмо, на котором лежал моток серого бондажного скотча, и направилась обратно ко мне. Заметив ее решимость и услышав характерный звук отрываемого от мотка кусочка ленты, я в панике воскликнула: – Эй, не надо!.. Милена, черт возьми, не делай этого!.. Дай мне пять минут, и я успокоюсь! Обещаю!.. Она уже подошла ко мне и толкнула обратно на кровать, с которой я попыталась было подняться. – Я дам тебе даже тридцать минут, дорогая, – сказала она хладнокровно. – Посидишь в тишине, подумаешь над своим поведением. – Нет!!! Не смей… Отстань! Отпусти меня!.. Но она больше ничего не слушала, повалила меня на кровать и обхватила ладонью мой подбородок, принуждая стиснуть зубы. Другой рукой она быстро и ловко залепила мне рот полоской скотча. Но на этом Милена не успокоилась! Продолжая удерживать меня, она оторвала еще два кусочка и приклеила их сверху для надежности.