«23.09.2011 19.35

Отправитель: Евгений Брагин.

Получатель: Ксения Касаткина.

Тема: Насчет Ваших сведений.

Содержание:

Здравствуйте, Ксения.

Признаться, был сильно удивлен вашим сообщением. Вы понимаете, что это конец Вашей карьеры в «Боинге»? Если несмотря ни на что, Вы все же намерены передать упомянутый документ комиссии, то будет лучше, если Вы подъедете лично. Завтра в десять часов утра начнется очередное заседание с разбором результатов экспертизы. Подъезжайте за полчаса до начала к зданию Комитета. На ресепшене скажете, что я Вас жду. Пропуск для Вас будет готов. Но повторяю еще раз – подумайте как следует. Это действие будет необратимым. С уважением, Брагин Е.С., руководитель 1-го отдела МАК по расследованию происшествий на воздушном транспорте» Перечитав письмо, я спрятала телефон и мрачно задумалась. Примерно такого ответа я и ждала, но звучало это, конечно, слишком угнетающе. Я все прекрасно понимала сама, я знала на что иду. Сегодня предстояло решить, делать ли последний шаг или нет… Что я от этого получу? Чистую совесть и осознание того, что поступила правильно, стараясь предотвратить возможные последующие происшествия? Да, наверное… А кроме этого крах блестящей карьеры со всеми прекрасными перспективами, о которых мечтала еще со школы. Да, это тоже. На закуску… Сердце тяжко заныло, с новой силой дала о себе знать головная боль. Я опустила глаза, пропуская мимо ушей все, о чем говорили вокруг, да и вообще все, что происходило. Стоит ли карьера в престижной компании того, чтобы подвергать риску чьи-то жизни? Для кого-то может и стоит, но не для меня! Пусть меня считают наивной девчонкой, но я не хочу принимать участия ни в чем таком. Даже косвенно. – Все же есть и хорошие новости, – говорил тем временем Артем. – В октябре мы едем на Нюрбургринг! – Ксю! Ты слышишь? – донесся до меня голос Макса. – Уснула что ли? – Что?.. – пробормотала я, сбрасывая оцепенение и рассеянно оглядываясь. – Я что-то пропустила? – Наша команда участвует в

DTM

, – сказал Артем. – В последнем чемпионате сезона. Поедем туда все вместе, на один из этапов на Нюрбургринге. Поддержим наших ребят! Ну и кроме этого будет возможность потренироваться на отличной трассе, протестировать новейшие гоночные автомобили. – Это, наверное, было бы здорово… – сказала я улыбнувшись, и не слишком уверенно поглядела на Настю. Но она кивнула в знак согласия и произнесла: – Конечно! Но я надеюсь, мы сможем добраться туда наземным транспортом? Ребята рассмеялись, а я скорчила недовольную гримаску: – Насть… Ну что ты снова…

Допоздна сидеть в ресторане мы, к счастью, не стали. В одиннадцатом часу мы с Настей припарковали свои машины и зашли наконец в дом. В прихожей я устало опустилась на пуфик и принялась развязывать шнурки кроссовок. Пальцы плохо слушались, то ли от нервов, то ли от переутомления. Лишь спустя некоторое время, я обнаружила, что Настя стоит надо мной и критически наблюдает за тем, как я старалась разуться. Встретившись с ней взглядом, я смущенно стянула с себя кроссовки и встала на ноги. – Что? – спросила я. – Что-нибудь не так? – Не так, – сказала она, взяв меня за руки. – Я больше не могу наблюдать все это, Ксюша. Ложись спать, и поскорее. Ты сама не своя. В глубине души я поняла, что сейчас начнутся серьезные проблемы. Она ведь была не в курсе того, что я намерена была делать дальше. – Настенька… – проговорила я, приблизившись к ней вплотную. – Я должна сейчас принять душ и поехать к себе… Надеюсь, ты не станешь возражать? Я взяла на завтра выходной и мне очень нужно с утра успеть в одно место… Она не дала мне закончить. С самого начала моей речи в ее глазах вспыхнуло холодное пламя негодования. И я внутренне сжалась от осознания того, что сейчас может произойти. – Не стану возражать?! – с иронией воскликнула она. – Да ты в своем уме, Ксю?! Я категорически против этого! Ты едва на ногах стоишь! Я не позволю тебе в таком состоянии сесть за руль! – Ладно, хорошо, – я попыталась ее успокоить. – Я вызову такси! Пойми, просто мне очень… – Я не желаю об этом слышать! – резко сказала она, отпуская мои руки. – Ксения, да что с тобой такое?! Ты на себя не похожа после этой чертовой аварии! Чем ты занимаешься все последние дни? Зачем ты терзаешь себя?! Или ты испытываешь себя на прочность, живя без сна, без еды и покоя? Знай, что такую степень мазохизма я вовсе не намерена поддерживать! Ты вредишь себе, и я не могу этого допустить! Опустив глаза и приложив пальцы к ноющим вискам, я медленно прошла в холл. Действительно, ну и деньки выдались… А сейчас, похоже, наступила кульминация. – Насть, мне правда нужно уехать, – тихо сказала я, не оборачиваясь. – Это важно, пойми. Я должна… Сегодня я встречалась с капитаном нашего рейса… – С капитаном нашего рейса! – язвительно передразнила она и, вновь появившись передо мной, движением руки заставила меня поднять голову. – Что еще за романтические свидания на фоне счастливого спасения от гибели?.. Что еще происходило там, в кабине, во время полета? Успели понравиться друг другу? Вот тут наконец взорвалась и я, не в силах вынести такой несправедливости в свой адрес. – Ты вообще соображаешь, что говоришь?! – раздраженно вскричала я, оттолкнув от себя ее руку и отступив на шаг. Настя замолчала, отвернувшись, и усилием воли старалась подавить свою яростную вспышку. И это вроде бы ей удалось. Она качнула головой и, сбросив туфли, ушла по коридору в сторону гостиной, больше не взглянув в мою сторону. Слезы горького отчаяния выступили на моих глазах, и я поспешила в душевую. Умывшись холодной водой, я немного пришла в себя, но это лишь позволило еще более ясно осознать, насколько все по-дурацки получалось и как далеко это все успело зайти. Немного отдышавшись и уняв бешеное сердце, я собралась с духом и пошла в гостиную. Но Насти там уже не было. И тогда я поднялась наверх. Настя оказалась в спальне. Она уже разделась до нижнего белья, на кровати лежал ее халат, а сама она расправляла его пояс. На мое появление она никак не отреагировала. – Насть… – тихонько позвала я, приближаясь к ней. – Насть прости меня… Она ничего не ответила, даже не повернула головы. – Я обещаю, что завтра все это закончится, и я буду с тобой, – продолжила я. – Снова буду полностью твоей! И буду самой покорной нижней во всем, насколько это вообще возможно!.. Слышишь?.. Я подошла почти вплотную и опустилась перед ней на колени. Тогда Настя выпрямилась, обратив ко мне свое лицо, и лед, сверкнувший в ее глазах, пронзил меня насквозь. – Да какой еще нижней, Ксения?! – воскликнула она с новой волной негодования. – Не говори глупостей! Ты абсолютно бесконтрольна! Если бы я не любила тебя… – она вдруг запнулась, но собралась с силами и все же продолжила: – Если бы не любила… То с такой нижней как ты, я никогда не стала бы поддерживать никаких отношений! Я не знаю почему, но эти ее слова задели меня еще больнее тех, что были сказаны несколько минут назад в холле. Мои глаза вновь предательски наполнились слезами. – Ты это серьезно?.. – почти прошептала я, с трудом преодолевая спазмы, сжимающие горло. – Я… Настолько… Настолько разочаровала тебя?.. Это правда?.. Ледяной и презрительный взгляд ее карих, совсем потемневших и будто бы пустых глаз слегка поколебался. Она быстро отвернулась и отошла к окну, надевая свой халат. А я оперлась одной рукой о край кровати, а другую приложила к груди, в которой тоже уже расползались болезненные спазмы. – Я не желаю больше говорить, – произнесла она после томительной паузы, и в голосе ее все еще звучал металл. – Отправляйся спать! В соседнюю комнату… Уйди с глаз моих!!! – последняя ее фраза прозвучала резко, как удар кнута, так что я даже вздрогнула. Все было бесполезно… Эту ужасную ссору было уже ничем не остановить. И самое ужасное в этой ссоре заключалось в том, что она была первой в наших отношениях. Наверное оставалось только остыть и унять эмоции, а потом, если получится, поговорить обо всем этом спокойно. С трудом поднявшись на ноги, я глухим голосом проговорила: – Спасибо, но я буду спать у себя дома, в своей кровати. Спокойной ночи, – с этими словами я пошла к выходу из спальни. Но Настя в одно мгновение, словно молния, преградила мне путь и схватила меня за плечи. Ее глаза оказались прямо перед моими, и в них снова блеснул холодный, колкий свет. – Ты что, не поняла меня?! – проговорила она с ледяной угрозой в голосе, от которого я совершенно остолбенела и все внутри меня обмерло. – Я сказала – ты никуда не поедешь, маленькая дрянь! Перестань пререкаться и отправляйся спать! Немедленно! Минуту или две наши взгляды, выражавшие совсем разные чувства и эмоции, не отрывались друг от друга. Но собрав остатки своих жалких сил и преодолев на мгновение охвативший меня ужас, я все же сумела произнесли дрогнувшим голосом: – Нет! Тогда она силой заставила меня вернуться к кровати и толкнула на нее… Упав на мягкое покрывало, я тут же приподнялась и увидела, что Настя уже выходит из спальни. Закрыв лицо руками и вытирая безудержные слезы, я все никак не могла поверить, что вся эта жесть происходит на самом деле! Но жесть, как оказалось, на этом вовсе не закончилась. Настя очень быстро вернулась. Сначала я услышала позвякивание металла, а когда она вошла в комнату, в ее руках был мой стальной ошейник и цепь. Я не успела ничего сказать, не успела ничего сделать, да и вряд ли смогла бы! Минутная борьба, если так можно было назвать мое жалкое сопротивление, слезы, и прочные металлические обручи сомкнулись на моей шее. Щелкнул замочек, затем еще один, прикрепивший цепь к кольцу ошейника. – Настя, прошу тебя! – умоляла я ее. – Сейчас не время… Совсем… Правда! Ну пойми же ты… – Вставай! – Настя… – Вставай!!! – она, не обращая на мои стоны никакого внимания, схватила меня за руку и заставила подняться. Вынужденная подчиниться, я с отчаянием пошла за ней, все еще хватаясь за последнюю надежду, что она прекратит все это. Но она не прекратила. Настя привела меня в тускло освещенную «розовую» спальню. Толкнув меня к кровати, она быстро прикрепила конец цепи к ее металлической спинке. Защелкнулся последний замок, сделав меня беспомощной пленницей… – Прошу тебя! – из последних сил взмолилась я, пытаясь ухватить Настю за руку, потому что она тут же направилась к выходу. – Настя, пожалуйста!!! Отпусти меня!!! Она остановилась уже у самой двери и оглянулась. – Если ты не замолкнешь, я тебя свяжу и заткну рот, поняла? – голос ее прозвучал уже спокойно, почти в привычном тоне. Но от этого ужасная безнадежность только усилила мое отчаяние. – Настя, не оставляй меня здесь! – я сделала лишь два небольших шага от кровати, но цепь уже натянулась и ошейник сдавил мою шею. – Ты не можешь так поступить… – Могу, – сказала она и устало вздохнула. – Ты сама меня вынудила. Спокойной ночи, Ксения! – Настя, Нет!!! – закричала я уже в панической истерике. – Отпусти же!.. Мы… Мы должны остановиться!!! Слышишь ты это или нет?! Мне пришлось произнести эту чертову фразу! Пришлось!!! Освободи меня, Настя!.. Я больше не хочу играть в эти игры!!! Несколько мгновений она молча смотрела в мои глаза, а затем сказала коротко: – Игры? Ты о чем? – и вышла, захлопнув за собой дверь. Упав на колени, я разрыдалась, понимая, что все оказалось намного хуже, чем даже можно было предположить. Терпение Насти закончилось! Она холодна и жестока, будто совсем бесчувственна!..