Я сидела за столиком в небольшом ресторане на Чистых прудах, который уютно расположился в подвальчике и был стилизован под чешский пивной трактир. Мне только что принесли кофе, и я, поглядев на телефон, отметила, что уже пошел третий час дня. Капитан Соколов позвонил мне во время перерыва и сказал, что немедленно выезжает, как только закончится заседание в МАКе. Закончилось оно в итоге в половине третьего. Место встречи выбрали случайным образом, и я, так уж получилось, прибыла сюда значительно раньше. Посетителей было не очень много – будний день все-таки, да и обеденные часы уже закончились. Зазвонил колокольчик, и я подняла глаза, отрывая взгляд от экрана планшета. Дверь открылась, и в зал вошел капитан. Как и в прошлый раз, он был в форме, фуражку держал на сгибе локтя. Сделав несколько шагов, он остановился, окинув взглядом помещение… Да, стройный и подтянутый, уверенный в себе и в собственных силах, он выглядел очень эффектно. Летчик, что сказать. Мечта любой девчонки, не лишенной хоть капли романтического настроения. Я усмехнулась этим своим мыслям и даже слегка покраснела, смутившись. Капитан наконец заметил меня и направился в мою сторону. Подойдя к моему столику, чуть склонил голову в знак приветствия и произнес: – Добрый день, Ксения. – Здравствуйте, Алексей, – улыбнулась я в ответ. – Садитесь же, рассказывайте. Он повесил фуражку на ближайшую вешалку, опустился на стул напротив и положил папку с документами на стол. – Ну что рассказать, – он вздохнул и тоже улыбнулся. – Вам зачитать выдержки из отчета или так, неофициально? – Неофициально, – я качнула головой с легким нетерпением. – Что ж, элементы топливного канала разошлись, это вы знаете. Если вкратце, то основное мнение состоит в том, что эти элементы, или один из них, технологически изготовлены неправильно. То есть не вполне совместимы. Как полагают эксперты, соединение было не вполне прочным, имелся небольшой зазор, который расходился под действием вибрации и перегрузок. Что в итоге привело к утечке топлива с последующим полным размыканием соединительных элементов. Когда он замолчал, я нахмурилась и проговорила медленно: – Но как такое возможно?.. Это же.. Это просто система для подачи топлива, никаких сложных узлов и электроники. Как можно изготовить соединители так, чтобы они разомкнулись?.. Капитан пожал плечами: – Скорее всего, это производственный брак. Так считают специалисты. Впрочем пока что лишь по результатам первичной экспертизы. Вместе с некорректно работающими датчиками уровня топлива, этот небольшой дефект стал причиной аварии. Мы помолчали. Официантка тем временем принесла второе меню. – А остальные самолеты? – спросила я. – Их будут проверять на наличие такого же дефекта? – Об этом пока ничего не говорилось, но их должны проверить. Иначе не имело бы смысла приостанавливать полеты. – Ну да, логично… – проговорила я, в рассеянности подвигав чашку на блюдце. – Вам они уже начали предъявлять претензии? – Как ни странно, но нет. Быть может показания бортовых самописцев убедили комиссию в том, что действительно было слишком много ошибочных и противоречивых данных, – капитан немного помолчал и продолжил: – Но в любом случае это полностью не исключает моей вины. Я должен был посадить самолет на любом ближайшем аэродроме, когда начались ошибочные показания о расходе горючего. – Я не пилот, мне трудно судить об этом, – ответила я негромко. – И лично я при любой, даже самой незначительной неисправности вообще отказалась бы подниматься в воздух… Но если вы и совершили ошибку, не запросив срочную посадку немедленно, вы все же сумели выправить положение. Все обошлось, никто всерьез не пострадал. – Отчасти это так, – ответил он, – однако исправлять и предотвращать – это совсем разные вещи. В любом случае, это останется пятном на моей летной карьере и, думаю, вполне заслуженно. Давайте больше не будем конкретно об этом. Свои ошибки нужно не обсуждать, а делать все, чтобы никогда их не повторить, не правда ли? Он говорил вполне искренне. По крайней мере его глаза вроде бы вообще были лишены способности скрыть лукавство. И этот человек сразу заработал себе еще один плюсик лично от меня. – Вы правы, – сказала я, переключаясь с впечатлений на мысли о все еще не обсужденной до конца проблеме: – Так что же эксперты? Когда они смогут дать более полный отчет? – Завтра будет следующее заседание. Должен прийти ответ на запрос к заводу производителя. Так же ожидается результат более точной экспертизы. Кивнув, я сказала: – Вас не затруднит держать меня в курсе расследования? – Нет, разумеется, – ответил он и добавил, выдержав небольшую паузу: – Возможно, это повод встретиться снова. Беседа с вами очень приятна, даже если это обсуждение авиационной аварии. Я мгновенно смутилась и покраснела вероятно намного сильнее, нежели в самом начале этой встречи. Он конечно не сказал ничего такого, но это явное проявление интереса ко мне, чего я собственно и опасалась сильнее всего. Ответить я ничего не успела, да и вряд ли нашла бы какие-то слова. Зазвонил мой телефон и я, торопливо выудив его из сумочки, обнаружила на экране какой-то длинный, международный номер. – Извините, – сказала я капитану и ответила на звонок: – Да, я слушаю… Капитан кивнул и, деликатно отвернувшись, жестом позвал официантку. – Хэлло, Ксения! Шепард, – раздалось в динамике по-английски. – Как ваши дела? – Рада вас слышать, мистер Шепард! – сказала я в ответ, одновременно чувствуя неимоверное облегчение оттого, что неловкая ситуация разрешилась сама собой. – Спасибо, все хорошо! Как вы? Получили мое письмо? – Да, да получил! – сказал он, и его голос на некоторое время потонул в каком-то мощном, нарастающем шуме. – Алло, слышите меня? – Слышу, мистер Шепард! – Письмо получил, – повторил он, когда шум пошел на убыль. – И, признаться, сильно удивился, узнав, что вы летели тем злополучным рейсом. Рад, что вы в порядке. – Спасибо… – проговорила я. – Да уж, веселое приключение. Вы уже в курсе о том, где произошла утечка? – Да. Сегодня утром, после приземления в Берлине, я разговаривал с приятелем из Эн Ти Эс Би. Мне рассказали о результатах первичного исследования. – Ну и что вы сами обо всем это думаете? – поинтересовалась я. – Я не знаю что и думать. Это очень странно! В моей летной практике никогда не происходило ничего подобного. Чтобы утечка привела к полной остановке всех двигателей… Да и вообще я никогда раньше не мог пожаловаться на силовые установки «Дженерал Электрик» или на качество их комплектующих… Его голос снова потонул в гуле двигателей, работающих, похоже, во взлетном режиме. Судя по-всему, Шепард находился на каком-то летном поле. Но последние его слова я хоть и с трудом, но все же расслышала. И что-то меня в них насторожило… – Ксения! Вы слышите? Алло! – снова раздался голос в динамике. – Да, да, я слышу… – поторопилась отозваться я. – Простите, но вы сказали… «Дженерал Электрик»? Я наконец сумела ухватиться за мелькавшую в голове мысль, и мурашки неприятно побежали по спине. Наверное даже мое лицо изменилось, потому что Алексей, сидевший напротив меня, удивленно приподнял брови. – Да, именно это я и сказал! Минуту… Я зайду в помещение… Разговаривать здесь невозможно. Шум… – Ничего не понимаю, – растерянно проговорила я, запуская пальцы в волосы. В висках возникла тяжкая и противная боль. – Вот… Здесь намного тише… Что вы сказали? Окончательно собравшись с мыслями, я ответила: – Но самолет, о котором идет речь, комплектовался двигателями «Роллс-Ройс», а не «Дженерал Электрик»… Возникло минутное молчание, и лишь потом Шепард произнес: – Вы ошибаетесь, Ксения. Первые самолеты, подготовленные для российского «Аэрофлота», я видел в маркировочном цехе лично. А своей памяти я привык доверять. – Мистер Шепард, это невозможно! – воскликнула я. – На аварийном самолете установлены «Роллс-Ройс»! Вы можете в этом убедиться, если рассмотрите любое техническое приложение хотя бы даже к промежуточному отчету комиссии. Он снова помолчал, затем сказал с сомнением: – Вы в этом уверены?.. – Конечно же уверена! Это точно были самолеты для «Аэрофлота»? Капитан Соколов, который не мог не слышать моих слов, напряженно склонился чуть вперед. Он уже понял, что обнаружилось нечто серьезное, однако, как мне показалось, он еще не до конца осознал странность внезапного несоответствия. – Да, совершенно точно… – ответил Шепард и добавил: – Что же получается? На этом самолете заменили двигатели… – На этом или на всей партии… – в задумчивости проговорила я. – Зачем менять двигатели на только что собранном и готовом к маркировке и отправке самолете? – Сложно сказать, – Шепард, похоже, был удивлен не меньше меня. – Даже если бы двигатели были неисправны, их заменили бы точно такими же, но не другой моделью. Конечную комплектацию может изменить по запросу разве что компания-заказчик… – А какой смысл делать это? – спросила я. – Это известно лишь тем, кто принимал такое решение. Я не знаю, чем это может быть обусловлено. Выгодой в обслуживании или чем-то еще… Да это и неважно. Важен сам факт. Он был прав. Перед отправкой самолетов заказчику, была изменена комплектация. А точнее заменены двигатели. На другую модель. И топливопроводная система дала утечку… Несовместимость каких-то узлов? Да нет, это невозможно! Если новые двигатели не подходили к узлам топливной системы самолета, их бы не установили! Или… – Замена двигателей могла стать причиной утечки топлива? – наконец сказала я. – Если есть различия в стандартах соединительных элементов или иных узлов… – Шепард помедлил. – То думаю, что это весьма вероятно. – А эксперты из Агентства не задавались такими вопросами? – У них по-видимому просто не было для этого поводов. Завод – это не авиакомпания. Там могли не указать в журналах техобслуживания, что комплектация была изменена. Ну, к примеру, потому, что самолет мог еще по факту не считаться собранным. – Ну и дела… – пробормотала я, потирая пальцами висок. – Вы представляете, что все это значит, мистер Шепард? – Представляю. Сейчас компании гораздо выгоднее сослаться на конструктивный дефект, нежели на грубейшие нарушения правил сборки. И если технически это окажется осуществимым, то никто никогда и не упомянет о замене двигателей. А наши с вами слова, если их озвучить, останутся только словами. Ситуация сложная, Ксения. – Куда сложнее, чем казалось вначале, – сказала я. – Нужно кое-что проверить… Я свяжусь с вами, когда получу информацию, на которую рассчитываю, хорошо? – Договорились. Держите меня в курсе. – До связи, мистер Шепард. – До свидания! Я положила телефон на стол и уже обеими руками схватилась за голову. Переутомление, недосып и нервное напряжение дали о себе знать. Голова разболелась не на шутку. Я потянулась к сумочке за своим успокоительным, не надеясь, впрочем, что это поможет. – Что-то мне подсказывает, что вы нашли более правдоподобное объяснение, чем производственный дефект, – сказал капитан Соколов. – Вы в порядке? Вид у вас очень утомленный. – Все нормально, – отозвалась я, проглотив пару таблеток и запив их водой. – Вы уже поняли суть проблемы? – Кажется, понял. Как вы думаете, «Аэрофлот» предоставит данные по запросу на изменение комплектации? – Если никто не спросит, то вряд ли, – сказала я. – Им это тоже невыгодно. «Боинг» может просто устранить неполадки, и все об этом забудут. А когда-нибудь… Когда-нибудь такое повторится… – Хм… – капитан задумался. – Ну и как же быть? – Пока не знаю, – ответила я, поднимая на него усталый взгляд. – Смогу сказать завтра. В лучшем случае – сегодня вечером… Похоже с кофе на сегодня пора завязывать. Эффект уже обратный. Может быть выпьем чаю?.. Часам к пяти я приехала к себе домой и сразу же поспешила к компьютеру. Удаленно подключившись к своему рабочему аккаунту в корпоративной сети, я снова открыла банк данных. Но теперь я искала не электронные копии журналов техобслуживания, а кое-что иное. И нашла. Почти сразу. Запрос авиакомпании к производителю о замене силовых установок. Внимательно изучив документ, который был подкреплен факсимильными подписями, я убедилась, что это именно то, что я и надеялась найти. И тогда, открыв электронный почтовый ящик, я написала короткое, но содержательное письмо на имя Брагина Е.С., руководителя 1-го отдела МАК по расследованию происшествий на воздушном транспорте. Прилагать документ я пока не стала, желая сначала узнать, отнесется ли этот специалист серьезно к тем сведениям, которые я намеревалась предоставить комиссии. А затем, наскоро приняв контрастный душ, я привела себя в порядок, оделась и, поглядев на навигаторе степень загруженности дорог, поспешила к своей «Снежинке». К спортивному клубу я подъехала всего лишь минут на двадцать позже обещанного Насте времени. Оставив машину на стоянке, я направилась к ресторанчику, где уже собралась небольшая компания Настиных друзей. Ну и моих, если можно было так выразиться. Пройдя в просторный зал, я почти сразу увидела их за несколькими сдвинутыми столиками в дальнем углу. Когда я пошла в их сторону, кто-то заметил меня, в компании началось оживление и большинство из них вдруг повставало, приветствуя меня аплодисментами! Я растерялась, замедлила шаги и, быстро отыскав взглядом Настю, вопросительно посмотрела на нее, на что она лишь весело усмехнулась. Похоже, она тут уже успела рассказать наше приключение во всех подробностях… К сожалению, среди гостей я заметила и Милену. Но я была слишком измотана, чтобы задумываться о ее присутствии. – Вот она, покорительница небес! – воскликнул Костик. – Говорила, что летать не умеешь, а сама посадила здоровый самолет, – пробасил Макс, шагая мне навстречу и обхватывая меня своими ручищами. От этих объятий я издала слабый стон и мое дыхание на пару мгновений прервалось. – Да не сажала я никаких самолетов! – сказала я, ощупывая ребра и желая убедиться, что они целы. – Я тоже рада тебя видеть, Макс… Я наконец уселась рядом с Настей, и она положила ладонь на мое колено со словами: – Не обращай внимания! Они все равно все исказят! А объяснять чересчур заумными авиационными терминами, подобно тебе, я не в состоянии. – Надеюсь, твой увлекательный рассказ всем понравился, и можно больше об этом не вспоминать? – с надеждой и скромной улыбкой проговорила я, повернувшись к ней. Настя покачала головой, глядя на меня с укоризной: – Кто бы говорил. Ты особенно преуспела в забвении! Не ешь, не спишь по ночам, и неизвестно какие силы все еще держат тебя на ногах! – Какой жестокий сарказм, – пробормотала я. Настя со вздохом обняла меня и прижала к себе. Я понимала ее чувства, ее беспокойство, ее стремление беречь меня… Но я должна была сперва закончить то, что начала. Ее чувства, ее строгая забота не останутся без ответа. Когда все закончится, я сумею быть благодарной за все. Только бы она потерпела еще немного и не слишком злилась на меня за мое упрямство… – А что происходит, в самом деле? – осведомился Артем, обращаясь ко мне. – Просто завал на работе… – уклончиво ответила я. – Самолет потерпел аварию, большая шумиха, расследование… В общем сплошная суета, ничего такого. Артем понимающе кивнул, но Настя шевельнулась и, кажется, поглядела на меня, хотя я этого и не видела, потому что прижалась к ней покрепче. Ее-то разумеется мои слова нисколько не убедили. К счастью, она промолчала. В этот момент в кармане моих джинсов завибрировал телефон. Мягко высвободившись из Настиных объятий, я полезла за ним. Сигналы был о приходе почты. Поспешно открыв почтовое приложение, я прочитала следующее: