– Ничего не имею против, но сперва заберите назад свои слова про Мать Терезу.

– Беру их назад и признаю, что сравнение было неуместным.

Мы замолчали. Абате тряхнул головой, словно стараясь прийти в себя. Потом едва заметно вздохнул и обратился ко мне с наигранной церемонностью:

– Не отправиться ли нам в агентство недвижимости, пока оно не закрылось, как вы полагаете?

– Думаю, что так и надо поступить, – пробормотала я, чувствуя себя выбитой из колеи после нашей короткой, но острой перепалки.

Он вытащил свой планшет и стал искать в интернете нужный адрес. Минуту спустя мы уже сидели в машине и болтали про погоду и ситуацию на дорогах. Выносить молчание нам было уже не по силам.

Девушка в агентстве “Кавальери” отыскала интересовавшие нас сведения, и ее ответ привел нас в полное недоумение: дом был сдан семь лет назад некоему Элио Трамонти под швейную мастерскую. Трамонти снимал помещение в течение двух лет, потом договор был расторгнут. Хозяин дома – старый синьор из Милана, который владеет в Риме многими объектами недвижимости, но не слишком активно ими занимается, ему лишь важно знать, что арендная плата выглядит сносно. В случае с Трамонти все было нормально, деньги вносились без задержек.

– Наличными? – спросил Абате.

– Деньги поступали к нам через разные банки, но всегда поступали.

– А остались ли какие-нибудь документы после этой сделки?

– Да, у меня есть копия удостоверения личности Элио Трамонти и номер его лицензии на право заниматься предпринимательской деятельностью. Как видите, все законно.

Она отыскала нужные документы и сделала для нас копии. Потом опрометчиво спросила:

– Могу я еще чем-нибудь вам помочь?

Наверное, мне захотелось показать Абате, что я не такая уж мягкая и снисходительная, поэтому я строго бросила девушке:

– Да, вы пойдете вместе с нами, надо осмотреть дом. Бедняжка опешила. Она пробормотала:

– Но, видите ли, мы уже вот-вот должны закрываться, если бы вы заехали завтра…

– Для полицейского расследования расписаний не существует, – отрубила я.

Девушка просяще посмотрела на Абате, но тот словно припечатал:

– Ступайте за ключом. Если вы не можете сопровождать нас, мы пойдем без вас. Нам надо всего лишь взглянуть на помещение. Ключ мы вернем вам сегодня же.

– Я должна поставить об этом в известность шефа.

– Пожалуйста.

Она удалилась и через минуту снова появилась, но теперь уже на лице ее было написано облегчение.

– Шеф сказал, что вы можете делать все, что вам нужно; он ничего не имеет против.

Она вручила нам ключи, и мы вышли на улицу. Абате заметил:

– Какие бы дела ни прокручивались в этом помещении, агентство недвижимости, насколько можно судить, тут ни при чем.

– И хозяин дома тоже.

– Да, тот миланец – тоже.

Улица показалась мне гораздо более мрачной, чем прежде, потому что уже начало смеркаться. Ispettore припарковался перед нужным нам зданием, заехав передними колесами на тротуар, затем попросил ключи, лежавшие у меня в сумке. Мы не без труда отперли дверь – внутри было темно, как в чреве кита. На ощупь поискали выключатель, но электричество было отрезано. Абате сунул руку в карман брюк и вытащил оттуда маленький фонарик, что показалось мне верхом предусмотрительности. Он стал направлять луч света в разные стороны. Голое помещение. Мы поднялись на второй этаж, где нашли пару пустых деревянных ящиков. Пахло дохлыми мышами и сыростью. Стены, почерневшие от времени и плесени, вполне гармонировали с вытертым и заросшим грязью полом. Абате попытался стряхнуть с рук пыль, в которой вымазался, когда пытался отпереть дверь.

– Что ж, совершенно очевидно, что здесь много-много лет никто не занимался ни коммерческой, ни какой-нибудь другой деятельностью, – заключил он.

– То есть более семи лет?

– Скорее более двадцати. Старик был прав. Здесь никогда не было никакой швейной мастерской, а уж тем более – бутика изысканного модельера. Элио Трамонти – ширма; пока мы не знаем, что за ней прятали, но это фиктивная фирма-однодневка. Можете быть уверены, что удостоверение личности Трамонти – фальшивое, как и лицензия. Пошли скорее наружу, здесь слишком воняет.

Как только мы очутились на улице, зазвонил мой мобильник. Это был Гарсон.

– Инспектор, рапортует команда “Б”. Мы все свои дела закончили. Времени ушло немного, так как обошлось без неожиданностей. Агент Бертано все записала сама, так как я не говорю по-итальянски… Внешне их коммерческие отношения выглядят вполне законными, но мы прихватили копии бухгалтерских отчетов той поры.

– Отлично, Гарсон. Давайте в ближайшее время встретимся в гостинице.

– Что касается встречи, инспектор… Габриэлла так любезна, что пригласила меня на ужин к себе домой. Говорит, что хочет познакомить с мужем и показать ребенка. Ничего, если вы поужинаете одна?

– Конечно ничего. Тогда до завтра.

Я отыскала взглядом Маурицио. Он сражался с ключом, пытаясь запереть дверь. Я шагнула к машине и в тот же миг заметила: в мою сторону мчится мотоцикл с погашенными фарами. Я как зачарованная следила за ним. Когда он оказался на достаточно близком расстоянии, мне удалось рассмотреть, что у мотоциклиста в шлеме, закрывающем лицо, в руке пистолет. Моя рука тоже автоматически метнулась к пистолету, но скользнула по пустому поясу. И тут этот тип выстрелил, и почти в ту же секунду кто-то схватил меня за ноги и, дернув, повалил на землю. Тело Маурицио распласталось поверх моего, и выстрелы его пистолета оглушающее грохотали рядом с моим ухом. Мотоцикл летел прочь. Абате вскочил и кинулся следом, продолжая стрелять, но тот на полной скорости свернул за угол и исчез из виду. Итальянец вернулся и присел рядом со мной на корточки:

– С вами все в порядке, Петра, все в порядке?

– Да, в порядке, не беспокойтесь.

Следовало сказать: “Относительно в порядке”, потому что Абате посадил-таки мне несколько синяков. Я поднялась на ноги со словами:

– Ну и что это, интересно, значит?

– Понятия не имею, – ответил он и сел на бортик тротуара.

Я села рядом:

– Вы успели что-нибудь разглядеть?

– Только то, что мужик был здоровенный, а вы, Петра?

– Мне показалось, номер на мотоцикле был закрыт. В любом случае, Маурицио, теперь вы сами убедились, как смешно оставлять меня без оружия. Я чувствовала себя беззащитной, просто голой.

– Понимаю, Петра, но закон есть закон.

– Это Катанья попытался убить меня?

– Скорее всего, он. Но если преступник решается прямо посреди улицы стрелять в полицейского, на то может быть две причины: или он дошел до ручки, или за ним стоит какая-нибудь организация.

– Что ж, в любом случае есть тут и кое-что нам полезное: мы заставили зверя выйти из логова. Теперь остается только поймать его. Если, конечно, раньше он не подловит нас.

Абате принялся собирать гильзы от патронов. Мотоциклист выстрелил два раза. Моему коллеге показалось, что на нашей машине есть следы от пуль. Он вызвал экспертов по баллистике, и они извлекли пули – как выяснилось, от парабеллума. Мы покинули место происшествия.

– Не знаю, как вам, а мне нужно чего-нибудь выпить, – сказал Маурицио.

Мы направились в коктейль-бар, расположенный неподалеку от моей гостиницы. Я попросила виски и выпила одним глотком. Мы помолчали.

– Пойду-ка я спать, день почему-то был очень длинный.

– Я могу попросить вас об одолжении, Петра?

– Разумеется, если только мне не придется что-то делать прямо сейчас…

– Почему, черт возьми, мы никак не можем окончательно перейти на “ты”? Я ведь уже пытался, но вы…

– Если учесть, что ты спас мне жизнь, предложение принимается.

В его глазах цвета меда сверкнули огоньки симпатии. Я махнула ему на прощание рукой и отправилась в гостиницу.

Прежде чем лечь, я позвонила Маркосу, чтобы дать отчет о минувшем дне, сдобрив его всякими нежностями. Разумеется, из отчета были исключены упоминания о стрельбе. Я не люблю зря тревожить людей. А еще меньше – потом их успокаивать.