На следующее утро я с аппетитом позавтракала и подошла к стойке администратора. Мне казалось, что Ронда – достаточно маленький город и поэтому дежурная непременно должна знать все мебельные магазины, попавшие в мой список. И я не ошиблась. Когда я спросила, какие из них торгуют садовой мебелью, список мой сократился до двух, так что от радости я готова была эту девушку просто расцеловать.
Вопреки собственному обыкновению непременно промахиваться, если есть пятьдесят шансов из ста промахнуться, на сей раз я сразу попала в цель. Хозяйка магазина “Мебель Бенито”, симпатичная женщина одного со мной возраста, говорившая с чудным андалусским акцентом, сразу поняла, что я имею в виду, интересуясь садовой мебелью, изготовленной кустарным способом. Мне не хотелось говорить ей, что я из полиции, чтобы слухи не пошли дальше.
– Да, есть у меня один поставщик, которые делает очень даже необычные вещи.
– Женщина?
– Нет, молодой парень. И работает он только для меня. Его мебель в чем-то напоминает американский стиль кантри. Правда, изготовляет он считаные экземпляры. Вот, посмотрите, у меня еще осталась пара кресел-качалок.
Она повела меня в отдаленный угол просторного торгового зала, и там я увидела кресла-качалки, какие часто изображают на рекламе вестернов, – обычно в них сидит, лениво развалившись, какой-нибудь тип в огромных сапогах. Дерево было так обработано, что казалось старым и изношенным, хотя кресла были новенькие.
– Красивые, – оценила я.
– Еще бы! Они всем очень нравятся. Если бы мастер делал их больше, я бы больше и продавала, но он не хочет. Я даже посоветовала ему нанять помощников – работа бы сразу пошла быстрее, но он ни в какую, а ведь выгода тут для него очевидная, поверьте.
– А как давно вы с ним знакомы?
– Да не меньше трех лет. А почему вы так о нем расспрашиваете? Что-нибудь плохое случилось?
– Нет-нет, ничего плохого. Он женат на моей двоюродной сестре, которую я не видела несколько лет, и мне хотелось бы с ними встретиться, но у меня нет ни телефона их, ни адреса, знаю только, что они занимаются мебелью.
– А у Хуана Морено и нет ни телефона, ни адреса. Все счета я выписываю на имя священника. Парень этот немного странный, и живет он за городом. Как вам, наверное, известно, раньше он был наркоманом. Мне его порекомендовал падре Санчес, священник, который очень успешно занимается теми, кто прежде имел проблемы с наркотиками. А сам Хуан ничего про себя не рассказывает, я даже не знала, что он женат.
– Одного не могу понять: если у вас нет ни номера телефона, ни адреса, то как вы с ним связываетесь?
– А он приезжает каждую субботу утром. Покупает нужные вещи и заглядывает ко мне. Привозит готовую мебель, если есть, получает деньги, берет заказы…
– А священник знает, как его найти?
– Священник живет в Гранаде, и вряд ли ему это известно. Да и телефона падре у меня нет.
– Неужели нет никого, совсем никого, кто помог бы мне отыскать их?
– Ой, а вы ведь, наверное, из налоговой службы, да?
– Нет, поверьте, я и вправду ищу свою двоюродную сестру. Наши матери много лет назад рассорились, и мне не хочется, чтобы это перешло на нас с ней. Подумайте, пожалуйста, кто бы мог меня прямо сейчас отвезти к Хуану Морено. Не торчать же мне в Ронде целую вечность!
– Знаете, какое-то время назад мы посылали к нему наш грузовик. Хуан на заказ сделал несколько столов, но они не вмещались в его пикап. Вряд ли шофер забыл, куда он недавно ездил. Сейчас я его вызову.
Она поговорила по интерфону, потом попросила меня немного подождать. Я разбудила в ней любопытство, но, кажется, в историю про потерянную кузину она не очень-то поверила. Однако, какие бы подозрения у нее ни возникли, ей и в голову не пришло, что тут замешана полиция. Впрочем, это обычное дело: люди почему-то считают, что полицейские бывают только в романах или в выпусках новостей. Я постаралась подкрепить свою выдумку:
– Вы ведь и сами знаете, что такие вещи подчас случаются среди родственников. Но я сильно из-за этого переживаю.
– И очень даже хорошо делаете, что ищете свою сестру. Вам-то с ней чего враждовать, если кто-то там с кем-то поссорился? И если ваши матери не желают наладить отношения… Всем известно, какими становятся люди в старости: если что в голову втемяшится, то хоть убей… А ваша сестра наверняка страшно обрадуется, когда вас увидит.
– Наверняка. Джульетта всегда очень меня любила.
– А у Джульетты с Хуаном Морено дети есть?
Тут, к счастью, со склада пришел шофер, и мне не пришлось выдумывать сомнительные подробности семейной жизни этой пары. Хозяйка стала расспрашивать шофера, и тот без малейших колебаний ответил:
– Да, помню, как же, они живут у дороги на Агилучос, километрах в двадцати отсюда.
– Живут? – стала допытываться хозяйка. – Да разве парень там не один?
– Нет, с молодой женщиной. Она еще вынесла покрывала, чтобы столы не поцарапались друг о друга в грузовике. Я сказал, что у меня есть и свои, но она стала настаивать, потому что ее покрывала вроде бы помягче.
– Да-да! Помню! Я ведь сама их вернула Хуану через несколько дней! Но ты-то ни словом мне не обмолвился о том, что Хуан Морено не один живет.
– Да вы, сеньора Мария, и не спрашивали.
Она глянула на меня, не скрывая своей радости, так как эта история уже целиком ее захватила.
– Я просто уверена, что это ваша сестра! А теперь скажи сеньоре, Абдул, как доехать до их дома.
– Очень даже легко: выезжаете из Ронды по северному шоссе, двигаетесь все время прямо и примерно через десять километров увидите справа заброшенную сторожку, а рядом грунтовую дорогу. Туда и сворачивайте – и езжайте до птицефермы. Там они и живут.
– На птицеферме? – опередив меня, спросила Мария.
– Птицеферма там раньше была, а они ее, надо думать, приспособили под жилье, хотя снаружи она все равно осталась такой же, как была.
– Большое спасибо, Абдул, ступай на склад.
Женщина повернулась ко мне, улыбаясь во весь рот:
– Ну, видите, как все сложилось? Вы вот свою двоюродную сестру наконец отыскали, а я столько всего нового узнала. И что Хуан Морено женат, и что живет он на птицеферме… Чего только не бывает в жизни, правда ведь?
– Да уж, – пробормотала я без малейшего энтузиазма. Мне пора было ехать, но эта сорока все никак не желала меня отпускать, надеясь выведать еще какие-нибудь подробности семейной драмы, которую я специально для нее сочинила.
– Извините, но ведь вы даже не сказали, как вас зовут.
– Петра, меня зовут Петра Деликадо.
– Вы только не думайте, Петра, что я сую нос в чужие дела… Скажите, а вы еще ко мне заглянете? Понимаете, я очень чувствительная, и мне так хотелось бы знать, на самом ли деле эта девушка – ваша сестра и как она отреагирует на ваше появление.
– Честно говоря, я не собиралась сюда возвращаться, но, если хотите, могу позвонить вам по телефону и все рассказать.
– Ах, вот мой номер. Значит, не забудете позвонить?
– Нет, конечно, и это самое меньшее, чем я могу отплатить за вашу любезность.
И я легкой походкой вышла из магазина. Уж не знаю, хороший или нет вышел из меня полицейский, но вот мошенник получился бы ушлый. Эта женщина как миленькая проглотила дурацкую сказку про то, как я потеряла свою кузину и как мечтаю восстановить мир в семействе. Хотя, по правде сказать, обмануть Марию труда не составило, ведь людям по природе свойственно примерять на себя самые простые и понятные истории, и чем больше там мелких деталей в духе дешевых романов, тем лучше.
По мере того как я ехала дальше и дальше по дороге в сторону Агилучоса, которую нашла без труда, меня наполняло ощущение, что, хотя я после непростых поисков и приближаюсь к цели, это, скорее всего, мало что мне даст. Но так со мной обычно и случается, поэтому я постаралась приглушить назойливый внутренний голос. Вне всякого сомнения, я отыскала Джульетту, теперь надо добиться, чтобы она согласилась со мной поговорить и рассказала, как в точности развивались события в тот день, когда было совершено преступление. Прошло немало времени, она отсидела свой срок в тюрьме, и не исключено, что ей не захочется вспоминать подробности, которые она пять лет назад утаила. Итак, в лучшем случае разговор состоится, но так как к оптимизму я и вообще не слишком склонна, то в глубине души не сомневалась, что праздничным фейерверком меня здесь вряд ли встретят.
