"Если багала, ганья и бум являлись "домашними" судами Персидского залива, то самбук был типичным большим судном Красного моря. По конструкции это судно подобно ганье, но без резного орнамента. Вместо этого его богато украшали геометрическими узорами.

Водоизмещение самбуков составляло от 30 до 200 т. Наибольшие из них имели сплошную палубу, а меньшие были открытыми и имели палубу только под ютом. Большие и средние самбуки всегда несли две мачты, в то время как малые иногда не имели бизань-мачты. Такелаж этих судов был подобен такелажу багалы, но имелись и отличия, что видно при сравнении чертежей парусного вооружения. В зависимости от погодных условий грот несли трех размеров.

Джехази — разновидность самбука

Самбуки в основном совершали торговые рейсы между африканским побережьем и арабскими гаванями Красного моря, а также между арабскими гаванями и Бомбеем или Занзибаром" [41].

"Предшественницей остроконечного самбука называют заруку (нем. Zaruk). Это было судно Йемена и Южной Аравии, открытое, с одной-двумя мачтами. Обычно грузоподъемность заруки составляла меньше 100 т" [41].

"Это судно представляло собой разновидность самбука на Занзибаре. Оно было значительно меньше самбука и имело только одну мачту. Мачта была вертикальной или слегка наклоненной вперед и так же, как мачта самбука, принайтовлена к столбу, стоявшему перед мачтовой банкой. Парус (сетти) был небольшой, поэтому вооружен очень просто. Эти маленькие парусники обладали хорошими мореходными качествами. На них перевозили товары между Занзибаром и Африканским материком, а также между Мадагаскаром и Аденом" [41].

"Нечто среднее между зарукой и бателлой представлял собой бирманско-индийский, очень вместительный паттамар, часто использовавшийся как лесовоз. Малые паттамары были беспалубные и полупалубные, большие (грузоподъемностью в двести — триста тонн) имели полную палубу и высокий ахтердек, обе мачты были наклонены вперед не менее чем на двадцать градусов, а реи составлялись из нескольких деревьев, причем их длина была пропорциональна длине самих мачт, то есть бизань-рей был короче грота-рея ровно на треть. Особенностью паттамара было то, что его палуба состояла из отдельно хорошо пригнанных друг к другу щитов, свободно покоящихся на массивных бимсах, и была съемной. Можно только удивляться тому, что эти высокомореходные грузовики использовались лишь в малом плавании вдоль малабарского берега" [58].

Паттамар — высокомореходное грузовое судно

"На Нижнюю Волгу заходили нередко с Каспия персидские маломерные киржимы — небольшие суда прибрежного плавания, размерами от 15 до 28 фут. в длину; 2,5–4,5 фут. в ширину и 1,5–2 фут. в глубину, грузоподъемностью от нескольких десятков до 700 пудов, на осадке от 1 до 3 фут.

Киржимы плоскодонны, нос с подбором подворотов, а малые — даже с выдолбленной из цельного древесного ствола трубой. У более крупных судов кромки досок днища сшиваются корнями кизиля и смазываются сгущенной нефтью (киром). Строятся киржимы в Баку, Ленкорани, Астрабадском заливе и в кочевьях туркмен — на южном и отчасти западном берегу Каспийского моря. Постройка производится из липового леса и отчасти персидского дуба и ореха, ходят суда на веслах и под парусами" [75].

"Переход от Астрахани до открытого моря по многочисленным протокам устья Волги был во многих местах затруднен и занимал несколько дней. (Купец) Федот Котов рассказывает, что в устье Волги и под Астрахань бусы, как русские люди называли торговые суда, приходившие из Персии, не заходят, стоят на море, с устья едва видеть. "А товары возят с бус в Астрахань и из Астрахани сандалы и павозки, и отьтут ходят за море на бусах" (Хождение купца Федота Котова в Персию. М.: Изд. вост. лит-ры. 1958, с. 31–32).

Сандалы, о которых пишет Котов, — одномачтовые суда, ходившие вдоль каспийских берегов. Название "павозки" часто встречается в летописях и актах применительно к речным судам; Котов переносит их название на местные лодки" [56].

Возвращение с морского промысла

Это судно не фигурирует ни в одном из известных автору справочников. Возможно, это та самая шайти, о которой упоминалось ранее.

Судно странным образом, по мнению автора, похоже на наши казацкие чайки.

Обращает на себя внимание то обстоятельство, что на судне примерно 10–15 пар весел, и на каждом весле — по три человека. Все, как на чайках, где тоже было примерно 10–15 пар весел, а экипаж состоял приблизительно из 60–70 человек, из чего должно следовать, что и на чайках каждым веслом гребло по два-три человека.

Видимые отличия состоят в том, что парус на данном судне косой, типа сетти, в то время как на чайках был прямой или, что можно предположить, косой рейковый парус, как на бударках, да парубки на данном судне явно африканского происхождения, из потомков африканских невольников, а не запорожские казаки.

Вот уж действительно не знаешь — где найдешь, где потеряешь! Когда была уже почти написана глава о поморских судах, и я рассказал об этом своим сослуживцам по работе, то неожиданно получил подарок от коллеги Геннадия Васильевича Малоземова. Узнав о моем интересе к древним судам и лодкам традиционной постройки, он огорошил меня, объявив, что его отец и дед были потомственными мастерами по изготовлению лодок местной конструкции в Усть-Ижоре. Сообщив мне, что и ему самому также приходилось участвовать в этом деле, он подробно описал технологию их изготовления. А через некоторое время принес домашние фотографии с их изображением. То, что я увидел, меня поразило: возникло впечатление, что я воочию вижу древнее норманнское судно. Такой же кривой курносый нос, такие же кривые обводы корпуса. Особенно любопытной мне показалась фотография, на которой был изображен лодочный мастер, отец сослуживца — Василий Владимирович Малоземов. Причем, как разъяснил мне Геннадий Васильевич, нос и корма у этих лодок были одинаковыми и не были приспособлены для навешивания руля, а все маневры осуществлялись или самими веслами или шестом. Парус на них также не устанавливался.

Незадолго перед этим я приобрел книгу И. фон Фиркса "Суда викингов" [65] и еще находился под впечатлением от нее.

На фотографиях — лодка, изготовленная Малоземовым примерно в 1960 г. в Усть-Ижоре (под Санкт-Петербургом). Она по своим очертаниям очень похожа на древние скандинавские суда — кнорры, хотя называется финкой. Лодка имеет, как и у скандинавских судов, одинаковые оконечности, загнутые штевни и сильный развал бортов. Возможно, именно такие суда в русских летописях назывались носады (насады)