Вышла на крыльцо, с наслаждением втянула прохладный осенний воздух, пахнущий дымком, лесом и разрытой землей. Пес в свою очередь почуял подружку, обернулся и приветственно гавкнул. Всклокоченный Вьюн и ухом не повел. Он припал к земле, часто переступая задними лапами и нервно дергая хвостом. Видно, собрался изловить очередную мышку. Соечка весело помахала Винке рукой, девушка сбежала с крыльца и подошла к честной компании.

— Как простуда? — спросила девчонка. — Отпустила?

— Да, спасибо тебе, — улыбнулась Винка. — И за оладьи тоже.

Соечка хотела что-то сказать, но тут из дома быстрым шагом вышел Хвощ.

— Ко мне сейчас гости пожалуют. Парни и людь, быстро в сарай. И чтоб вас не видно и не слышно. Выдавать никого не собираюсь, но ежели сами по глупости вылезете или еще как проявитесь — пеняйте на себя. Соечка, ты тоже на глазах не крутись. Землю быстренько разровняй. Времени немного еще есть.

Троица не заставила просить себя дважды и скрылась в сарае. Девчонка быстро сбегала за граблями и небрежно заровняла особо заметные ямы. Осенние работы в саду — дело обычное, лишь бы на собачьи подкопы не походило. Закончила, пристроила грабли у ствола яблони и ушла в дом.

Встав на колени, Винка прильнула к широкой щели в стене сарая, дававшей прекрасный обзор почти всего двора. Оборотни не спешили принимать человеческий облик. Дрозд пристроился около девушки, с трудом умудряясь заглядывать в щель. Вьюн покрутился рядом, понял, что до отверстия ему не добраться, и, ухитрившись забраться на балку под крышей, задрав хвост, чинно прошествовал к слуховому оконцу. Винка хотела было спросить, каких гостей может ждать Хвощ, но вовремя сообразила, что ответа не получит. Оставалось надеяться, что селян-нелюдей, а не кого посерьезней.

Потаенный тем временем окинул взглядом хозяйство, сделал несколько странных жестов в сторону сада, где только что мышковали кот и пес, потом в сторону сарая. Снял с пояса флягу, задумчиво поболтал и уже было собрался привесить обратно, когда в калитку заколотили.

— Эй, Хвощ, открывай! Это я, Хват! Со мной еще четверо.

— Тебя я пущу, Хват, а волчары твои пущай у тына дожидаются. Последний раз, когда ты Серого присылал, я трех курей недосчитался, да еще улей попортили. Не борцы за справедливость, а ворье сплошное. По зверинцам, что ли, вояк своих набираешь? Я снадобьями помогать вызвался, а не провиантом.

Из-за частокола донеслось приглушенное переругивание, потом раздался голос главного:

— Договорились, отворяй!

Хвощ открыл калитку, впуская коренастого молодого мужчину с мечом на поясе. Не успел тот войти, как хозяин сунул ему под нос свою флягу.

— Ну-ка, пей быстро! В северные земли, я слышал, идет из Яра моровое поветрие. Может, и брешут, но мне будет спокойнее.

Хват попытался было оттолкнуть предлагаемое пойло, которое, судя по сморщившейся физиономии гостя, не слишком приятно пахло, но, убедившись, что сопротивляться бессмысленно, взял флягу и сделал несколько больших глотков.

— Доволен? — спросил, переводя дух и отдавая посудину Хвощу. — Лучше б медовухой угостил.

— Не ворчи, для тебя же стараюсь. Медовухи бутыль, так и быть, получишь.

Волк окинул взглядом двор и сад, чуть вскинув голову, будто принюхиваясь.

— Он учует нас… — в отчаянии прошептала Винка.

Пес замотал головой и умоляюще уставился на девушку, неестественно шевеля ушами. Мол, не учует, а услышать может, так что молчи!

— Экой дрянью напоил! — пробурчал тем временем Хват. — Даже чутье отшибло.

— Сейчас пройдет, — успокоил потаенный. — Зато черное поветрие не страшно.

— Да мы всю осень в Кедровом обретаемся, на севере и не были, — продолжал возмущаться волк.

— Слушай, Хват, прекрати ныть. Ты видал, как от этой болезни мрут? Ага, не видал. А как быстро она распространяется, знаешь? Тоже нет. Вот и молчи. Не нравится — ищите другого потаенного, чтобы вам помогал.

— Ну все, разворчался, — примирительно сказал волк. — Успокойся, Хвощ, больше слова не скажу. Даже задерживаться не буду. Давай снадобья, медовуху обещанную и еще горшочек меда. Малинка просила.

— Малинка просила… Чего сама не пришла? — потаенный помрачнел.

— Чтоб ты опять ее уговаривал в селение вернуться? Надоело ей одно и то же выслушивать.

— Загубишь девку — мне лично ответишь.

— Она не девка, а воин. Сражается за будущее нашего племени.

— Сражается, за твой хвост уцепившись, — буркнул Хвощ. — Она не сражаться должна, а рожать это самое будущее. Медведя себе найти, вместо того, чтобы с серым бегать.

— Что б ты понимал! — разозлился волк. — Эх, до чего ж Луня не хватает! Коготь, болван, тогда и сам сгинул, и стольких хороших воинов за собой утянул. Теперь сколько не ищу, все какие-то щенки-недоумки попадаются, а не лекари. Во врачевании мало что смыслят, де еще и гибнут чуть ли не в первой вылазке. Старик-то был правильный, дело знал, хоть и презирали его многие за то, что сражаться отказывался. Ну да так всегда: жив — неугоден, помер — незаменим. Лунь раны от заговоренного серебра иной раз вылечивал, вот так-то. А теперь ходишь к тебе на поклон за снадобьями, да впридачу еще нравоучения выслушиваешь!

— А ты сам не ходи, кого другого присылай, — усмехнулся Хвощ на гневную тираду гостя. — Или оставь мою правнучатую племянницу в покое.

— Я Малинку не держу, — волк разом утратил запал. — А сам к тебе таскаюсь, чтобы мед ей носить. Остальные засмеют… Серый, подлюка, тогда чуть не до слез девочку довел. Да не боись ты, я ее уговорил пореже в вылазках участвовать, почаще в лагере оставаться. Мол, у воинов должен иметься крепкий тыл.

— Видать, устала она от вашей кровищи, вот и уговорил, — покачал головой Хвощ. — Она ж не волчица. Да и те не все такие, как Ненасыть бешеная. И, между прочим, Луня Соколиный сцапал не на вылазке.

— Кстати ты душегуба вспомнил, — оживился Хват. — Разведка донесла, он продолжает сына искать, и очень серьезно. Что-то Лунь-покойник натемнил с соколенком. Так что держи ухо востро, ведающий.

Винка, прижимавшаяся все это время к боку Дрозда, почувствовала, что того начала бить дрожь. Сама она с трудом подавляла животный ужас. Здесь, в сарае, они как в ловушке. Воины Клыка возьмут их голыми руками. Ноги так и порывались распрямиться, из горла рвался крик. Выскочить наружу и бежать, не оглядываясь, пока хватит сил. Только куда? Даже если удастся выбраться за высокий тын, волки живо настигнут добычу. И Хват не станет драться с Дроздом, посадит его в клетку, будет мучить… Ее, Винку, просто убьют, к чему им какая-то людина? И котика могут, если он попробует вступиться…

Девушка беззвучно, дрожащими губами начала шептать молитву Крылатой.