- Вы, Анна! Вы снова вернетесь в оранжерею! - приказал хозяин.

- Нет, сэр. - снова ответила я, чувствуя себя все более уверенно.

- Мисс Ионеску, либо королевская протея затуманила вам разум, либо болезнь все еще не покинула вашего тела! - он вернулся на два шага назад и остановился настолько близко, что у меня перехватило дыхание. Подняв глаза вверх, я снова наткнулась на сдвинутые брови и тяжелый взгляд, в котором проступали нотки интереса.

- Нет, сэр, я вполне здорова. Если вы не заметили, то Нгози ухаживает за вашими бесценными цветами намного лучше меня. Эти клумбы с диковинными цветами и их манящие ароматы чужды мне. Прошло так мало времени с тех пор, как я перестала работать в оранжерее, а все названия цветов уже напрочь стерлись из моей памяти! Я не вернусь туда, мистер Кавендиш! Вы не заставите меня! Вы действительно думаете, что я теперь брошу ваш кабинет? - мой голос становился все увереннее.

Несколько мгновений мы мерились силой взгляда, пока мистер Кавендиш не сказал, как ни в чем не бывало, продолжив свою прогулку по саду:

- Вы правы, Анна. Я не хочу подвергать мои цветы опасности, поэтому вы останетесь со мной. Тем более, что мой портрет не готов и до создания совершенства вам еще работать и работать.

- Я боюсь, сэр, что вы не увидите того, чего желаете. У меня нет никакого художественного таланта. - Мы не спеша шли рядом, наслаждаясь чудесной послеобеденной погодой, слушая пение птиц, доносящееся из сада, чувствуя на лице легкий прохладный бриз.

- Тогда, Анна, вам придется рисовать меня снова и снова, даже если мне нужно будет жить до двухсот лет, чтобы увидеть идеальный портрет!

Он сказал это так просто, без тона издевательства или раздражения! Я посмотрела на хозяина - он шел рядом, высоко подняв голову, устремив гордый взгляд вперед, навстречу развевающему волосы ветру, думая о своем и, вероятно, придумывая наказание для строптивого садовника.

Мы дошли до тенистой аллеи в самом центре парка и мистер Кавендиш предложил немного посидеть на лавке под развесистой кроной моринги. С этой лавки открывался очаровательный вид на Кавендиш-холл, утопающий в зелени, и на далекие горы, покрытые снежной шапкой. Если прислушаться, то можно было услышать и шум океана.

- На следующей неделе сюда приедут гости. - сообщил хозяин, не сдержав вздоха. - Они пробудут здесь не больше трех дней.

- Хорошо, сэр. Какие мои обязанности?

- Вы обязаны их выдержать.

- Что вы имеете ввиду, сэр? - переспросила я.

- Сюда впервые за много-много лет приедет моя семья - мать, отец, сестра с мужем и детьми.

Прочитав немой вопрос в моих глазах, мистер Кавендиш вздохнул и перевел взгляд с моего лица на виднеющийся вдалеке дом.

- Я уверен, что миссис Ортис рассказала вам о моей дочери и жене. И вы знаете, что никто из моих родственников не приезжал сюда восемь лет.

Внезапно мистер Кавендиш снова перевел свой испытывающий взгляд на меня, но теперь в нем читались нотки отчаяния и усталости.

- Вы жалеете меня, Анна? Вы думаете, что я несчастен? Только не вы, не жалейте меня! - он заиграл желваками, хмуря свои густые брови.

- Нет, сэр. Я вас не жалею.

- Почему же?

Теперь я отвела свой взгляд, сосредоточившись на букете цветов на моих коленях:

- Бог не дает нам таких испытаний, которые мы не можем вынести. В своей жизни я прошла через многое, но благодарна ему за каждый момент, за каждую счастливую и грустную минуту, за дни, насыщенные смехом и за дни, омраченные болью. И вы, мистер Кавендиш, тоже должны быть благодарны богу за все испытания, через которые вы прошли, потому что они сделали вас тем, кто вы есть сейчас.

- Какой бред! Вы думаете, Анна, что сейчас я лучше, чем был раньше?

Я поднялась, оставив букет на лавке, расправила платье и улыбнулась моему хозяину искренне и дружески:

- Вы не покончили жизнь самоубийством, не спились, не употребляете наркотики. Вы занимаетесь делом, которое любите, вы держите свое имение в чудесном состоянии, предоставляя работу стольким людям! Вы отличный хозяин. Вы очень многогранная и интересная личность, сэр.

В следующую минуту мистер Кавендиш уже стоял рядом со мной - откуда у него эта привычка смущать меня? Я почувствовала, как в горле снова перехватило дыхание. Ветер укутывал меня тяжелым, но едва уловимым ароматом древесины, шедшим от мистера Кавендиша, и так невозможно ему подходящим! Попытавшись отступить на шаг назад, я была остановлена тяжелой рукой, взявшей меня за запястье. Между нами оставалось всего несколько сантиметров воздуха, горящие глаза смотрели на меня с высоты, смущая, обездвиживая, гипнотизируя и подчиняя своей воле.

- Если бы я не знал, кто вы, то подумал, что вы влюблены в меня, мисс Ионеску. - прошептал мистер Кавендиш, прикрывая меня своим телом от ветра. - Вы считаете меня идеальным, Анна?

- Нет, сэр. - тоже шепотом ответила я, едва помня себя.

- Почему вы не вырываетесь? Где ваш колючий сарказм? Вы сдались? - между нашими лицами практически не осталось пространства.

- Никогда, сэр. - ответила я резко, в миг освободившись, схватила свой букет и не оборачиваясь пошла к дому, делая над собой нечеловеческие усилия, чтобы не побежать назад и не утонуть в этих объятиях!

В тот вечер, сославшись на головную боль, я не вышла к ужину. Афия перед уходом домой занесла мне поднос с бифштексом, запеченными овощами и чашкой крепкого чая. Сидя у открытого окна, я потягивала чай, глядя на заходящее солнце. На парк постепенно опускался вечер, а вместе с ним и темнота, один за одним зажигались солнечные фонари вдоль главной аллеи, последние задержавшиеся работники уходили домой. Одним из таких опоздавших оказался Нгози. Проходя мимо, метрах в десяти, он поднял голову и, увидев меня, остановился.

- Добрый вечер, мисс! - он приподнял свою модную шляпу.

- Добрый вечер, Нгози! - улыбнулась я, отставляя чашку и выглядывая в окно. - Спасибо за букет!

- Цветы скучают по вам, мисс Анна! - молодой человек улыбнулся, сверкнув белыми зубами.

- Цветы не могут скучать по мне, Нгози! - я засмеялась, - Они знают, что я неумело за ними ухаживала.

- Вы неправы, мисс! Цветы умеют скучать - они вянут, теряют лепестки, сок перестает бежать по их стеблям и, в конце концов, они умирают!

- Но я уверена, что вы не дадите им умереть?

- Почему, мисс?

- Во-первых, мистер Кавендиш к ним очень привязан и я боюсь, что он разобьет все стекла в оранжерее, если хоть один цветок умрет. И во-вторых, я же знаю, что вы отличный садовник, Нгози!

Он улыбнулся. Послышался крик - его звали идти домой. Убегая, он бросил:

- Все равно, мисс, заходите почаще, цветы будут вам рады!

Следующие пять дней я редко оставалась с мистером Кавендишем наедине. Нет, он не избегал меня, не злился, не игнорировал. Просто Кавендиш-холл готовился к приезду семейства Кавендишей из Англии. Миссис Ортис, наняв несколько помощниц, заново выдраивала каждую комнату, заказывала продукты, подбирала рецепты. Работники достраивали беседку в саду, меняли лампочки в фонарях, убирали поваленные ветром деревья. Я была отправлена в помощь миссис Ортис - взбивала перины, месила тесто, вытирала пыль на люстре, балансируя на лестнице, и распахивала окна в гостевых комнатах, впуская свет и выгоняя пыль.

Вечером, накануне приезда семейства, мистер Кавендиш позвал меня к себе в кабинет. Он, как обычно в этот час, сидел за разбором почты, потягивая слабый несладкий кофе.

- Как ваши дела, Анна? - поинтересовался он очень сухо, не глядя на меня.

- Отлично, сэр.

- Миссис Ортис не слишком вас утомила за эти дни?

- Нет, сэр! Я была рада поработать руками.

- Вы не скучали по вашим карандашам?