— Тебе этого с лихвой хватит на такси. Лови машину и мчи в дом Пакардов. Думаю, с матерью поговорить не удастся, но попробуй расспросить отца, были ли у Грейс такие. Оттуда дуй во весь опор на Нарсиа-стрит, я буду ждать тебя там.

— Маллори будет не в восторге, — предостерег Брейди.

— Пусть у тебя об этом голова не болит. Кстати, что с врачом миссис Филлипс?

— Он отказался беседовать но телефону. Чертов индус. Зовут его Лал Дас. Сам знаешь, с этими цветными просто беда, уже на голову садятся.

— Ладно, Джек, я беру его на себя, — кивнул Ник, с трудом сдерживая злость. Любые проявления расизма приводили его в бешенство, а как же часто они встречались у таких порядочных людей, как Джек.

— Тогда через полчаса, — напомнил Брейди, бросив взгляд на часы. — Вряд ли визит к Пакардам заберет у меня больше времени.

— Я подожду тебя под домом Филлипса.

Миллер задержался немного в машине, задумчиво наблюдая, как коллега взмахом руки подзывает такси, потом сел за руль и выжал газ.

Лал Дас, о котором Брейди отозвался с таким презрительным осуждением, оказался высоким индийцем с землистым цветом лица. Будучи доктором медицины и членом Королевского терапевтического общества, он без труда мог занять более высокий пост в крупной лечебнице или частной клинике. Однако он добровольно избрал участь практикующего врача в самом бедном и неблагополучном, с медицинской точки зрения, квартале. Сейчас он был уже признанным авторитетом в области лечения наркомании, и Миллеру не раз приходилось обращаться к нему за консультацией.

Индиец только что закончил завтрак и читал воскресный выпуск газеты, когда появился Миллер. Дас улыбнулся и указал на стул.

— Ты успел как раз к кофе.

— Спасибо, с удовольствием.

— Ты заскочил по делу или просто был поблизости?

Миллер поднес к губам чашку с ароматным парком, поднимающимся над кофе, и признался:

— Недавно тебе звонили узнать о состоянии здоровья миссис Филлипс с Нарсиа-стрит.

— Было, было, — согласился доктор, — но офицер, что звонил, не из самых любезных. Он не захотел объяснить, в чем дело, так что я не смог ничем ему помочь. Отношения между врачом и пациентом могут строиться только на абсолютном доверии. Лишь в исключительных случаях врач может предать огласке личные неурядицы пациента или его историю болезни.

— Убийство подходит под определение «исключительный случай»? — осведомился Миллер.

Лал Дас обреченно вздохнул и поставил на стол пустую чашечку.

— Расскажи мне подробнее, а я решу сам.

— Справедливое требование. Главный объект моих интересов — сын твоей пациентки Харолд Филлипс. А может, ты лечишь и его?

На лице индийца появилось выражение брезгливого отвращения.

— Побойся Бога, Ник! На редкость отталкивающий и неприятный молодой человек.

— У него была подружка, Грейс Пакард. Видел ее когда-нибудь?

Дас отрицательно покачал головой.

— Она убита прошлой ночью. Естественно, Харолда вызвали дать показания. Стало известно, что незадолго перед ее гибелью между ними произошла ссора. Филлипс утверждает, что вернулся домой в половине десятого, мать его уже лежала в постели, он принес ей чаю и сам отправился спать.

— Следовательно, его алиби — это мать, — задумчиво обронил Дас.

— Что-то вроде этого. Понимаешь, преступление произошло примерно минут в пятнадцать одиннадцатого.

— Но чем могу тебе помочь я? Что ты хочешь узнать от меня? — удивился доктор.

— Кое-что вызывает наши подозрения. Два полицейских наведались сразу же после полуночи на Нарсиа-стрит, чтобы забрать Харолда в участок. Им пришлось стучать кулаками добрых десять минут, прежде чем сын проявил признаки жизни, а мать вообще не показалась. Он сказал, что ей неважно и она давно крепко спит. А мой коллега дает голову на отсечение, что такой шум и грохот разбудил бы и мертвого.

— Разве что она была под действием снотворного, — возразил Дас.

— Конечно, знаю, что канбутал — сильнодействующее средство и что его не назначают при обычной бессоннице.

Лал поднялся, подошел к камину, снял с каминной полки шкатулку из сандалового дерева и вынул оттуда короткую черную сигару.

— Открою тебе врачебную тайну, Ник. Ты действительно прав насчет канбутала. Он прекрасно помогает в случаях, когда бессонница вызвана необычайно сильными, мучительными болями. Его действие очень похоже на действие препаратов, употребляемых для общей анестезии.

— Миссис Филлипс, должно быть, очень тяжело больна, если ей прописано что-то такое.

— Рак, — коротко сообщил доктор.

В комнате повисла глухая тишина. Казалось, из углов повеяло кладбищенским холодом. Миллер глубоко вздохнул и спросил:

— Харолд знает?

— Даже сама миссис Филлипс в неведении. Уже много лет она страдает от астмы, и сейчас думает, что это только обострение, которое наступает каждую зиму, только более тяжелое. На самом деле прогноз самый мрачный. Ей осталось несколько дней, может, чуть больше.

— Как долго действует канбутал? Например, можно ее разбудить?

— Это зависит от дозы. Миссис Филлипс прописано две таблетки на ночь. Она приходит ко мне на осмотр раз в неделю, получает рецепт, и лекарства хватает ей на неделю. Она как раз была у меня вчера утром.

— Но точно, что, приняв две таблетки, больная может проснуться через час или два?

— Конечно. Только что ты в данном случае понимаешь под словом «проснуться»? То, что происходит после того, как она очнется, может казаться ей продолжением сна. Скорее всего она потом вообще не вспомнит, что просыпалась.

Миллер поднялся.

— Ты очень нам помог, сам не представляешь как.

Вдвоем они вышли в прихожую. Дас спросил, открывая двери:

— Вы собираетесь арестовывать сына? Против него есть конкретные улики?

— Мне приказано доставить его для повторного допроса. Больше ничего не могу тебе сказать. Наверное, ты уже слышал, что Грант в больнице после аварии и следствие ведет старший инспектор Маллори, «человек Скотленд-Ярда». Хочешь знать больше — свяжись с ним.

— Меня волнует только сама миссис Филлипс. Надеюсь, ты до последнего будешь скрывать от нее, что положение серьезно. Если тебе нужно ее о чем-то расспросить, свяжись со мной.

— Я же сказал, — напомнил сержант, — что как раз еду за Харолдом. Ясно, что у меня накопилась парочка вопросов к его матери. Твое право — отправиться со мной и присутствовать при нашем разговоре.

— Отлично, — согласился Дас, — я поеду своей машиной. Подождешь меня у дома?

— Обязательно, — улыбнулся Миллер на прощание, сел в свой «купер» и рванул с места.

Брейди стоял у входа в магазин с газетами и журналами на углу Нарсиа-стрит. Миллер притормозил у тротуара, и, пробежав под проливным дождем, Джек втиснулся в машину.

— Неплохо, — похвалил он, — я сам только что появился. — Он вытащил из кармана перчатки. — Отец девушки их сразу же узнал. Он подарил их Грейс на день рождения, они вместе покупали. Он помнит где: в магазинчике на Гроув Плейс.

— Неплохо, — парировал Миллер. — Я встретился с доктором, он рассказал мне все о канбутале. Его выписывают, когда пациент не может уснуть от сильной боли.

— Плохие дела у старушки, — мрачно заметил Брейди.

— Похоже, что так. Кстати, Лал Дас, этот врач, едет за нами на случай, если вдруг миссис Филлипс станет хуже.

— Ага, — понимающе протянул Брейди.

За ними прогудел клаксон, Дас наступал им на брызговики. Миллер добавил газу, свернул на перекрестке Нарсиа-стрит и притормозил у дома номер десять.

Двери открыл Харолд. В его глазах появился ужас, но он быстро справился с собой.

— Опять вы? — развязно поинтересовался он.

— Инспектор полиции сержант Миллер, — официальным тоном представил Ника Брейди. — У него есть к вам несколько вопросов.

— Ага, — Харолд перевел удивленный взгляд на доктора. — А вы здесь зачем?