И когда она напрягается, все звуки смолкают, до той самой секунды, пока она не начинает пульсировать вокруг меня. Тогда я взрываюсь. Я испускаю резкий стон, проливая свою сперму на пол, член пульсирует под её сладкой влагой, все еще покрывающей мою руку, и мы кончаем вместе.

Я остаюсь все там же, просто прикасаясь к ней, прижимаясь лбом к низу ее живота, смакуя стихающую пульсацию, переходящую от неё ко мне. Дыхание Сэди замедляется, и я поднимаю взгляд к её лицу. Её кожа сияет прекрасной испариной. Черты напряженные, она выглядит огорченной, но я знаю, что это неправда. Я не позволю ей чувствовать себя виноватой. Мы заключили соглашение - никаких сожалений. Медленно поднявшись, я встаю прямо перед ней, все еще сжимая себя в кулаке. Её взгляд опускается ниже.

- Я все еще готов для тебя, - говорю я, проведя ладонью по всей длине. - Вот что ты со мной делаешь.

Я наблюдаю за стройной колонной её шеи и вижу, как она тяжело сглатывает. Моя богиня прочищает горло, прежде чем спросить:

- Я могу попробовать тебя?

Эти слова... Произнесенные этим ртом... Толкнули меня за грань. Я обхватил головку своего члена и сжал, изрыгая проклятье, когда сквозь меня прошла дрожь.

Я представляю, как достаю свой карманный нож и разрезаю её платье прямо посередине. Сдираю его с её тела. Привязываю её ремнями к Андреевскому кресту, стоящему в углу и слушаю звуки, которые теперь, как я знаю, она способна издавать.

Но я заталкиваю это желание глубоко внутрь. Подавляю его. Она еще не готова. И, возможно, никогда не будет. Кто бы не оставил этот шрам у нее на ключице, он отобрал у нее что-то сокровенное. Понадобится нечто большее, чем жаркий оральный секс, чтобы сломить её стены. И я могу быть жадным, могу быть ненасытным, но еще и терпеливым. Я хочу получить всё.

Демонстрируя свою терпеливость, я подхожу ближе к ней и провожу пальцем по головке своего члена. Затем облокотившись одной рукой позади нее на скамью, я наклоняюсь к Сэди, приближая свой палец к её рту.

Её взгляд пробегает по моему лицу и перескакивает на мой блестящий от влаги палец. Сэди раскрывает рот, и я провожу подушечкой по её нижней губе. Ощущение ее языка, пробующего меня, вырывает резкое шипение сквозь мои сжатые зубы. Она всасывает мой палец в свой рот, пробуя нас обоих на вкус, и я умираю от зависти. Мне безумно хочется убрать свой палец и украсть поцелуй, попробовать нас на её губах. Меня разрывает между желанием увидеть её реакцию на такой смелый шаг и нежеланием лишиться ощущений её жаркого языка, скользящего по моему пальцу.

Я решаю, что на сегодня уже достаточно пробыл в роли мазохиста, существует ограниченное количество пыток, которые я могу вынести. Поэтому я медленно извлекаю свой палец из её влажного рта.

Всего на секунду я даю себе шанс распробовать этот вкус, поместив палец в собственный рот, и затем говорю ей,

- Теперь, когда ты удовлетворена, мы сможем начать наши сессии.

Брови девушки приподнимаются в удивлении.

- Сегодня?

Я улыбаюсь.

- Как бы мне не хотелось связать тебя прямо сейчас... Возвращайся завтра. Сначала отдохни. Убедись, что достаточно размяла свои мускулы, чтобы они были эластичными и податливыми, и затем приходи ко мне.

Уголки её губ дернулись.

- Мне казалось, что я отдаю приказы.

Ох, как же мне хочется наказать этот остроумный ротик. Ущипнуть эти мягкие губы и прикусить этот язычок.

Упираясь своим лбом в её, чувствуя необходимость вдохнуть сладость девушки, я шепчу:

- Когда ты все, наконец, поймешь, то будешь знать, как много власти на самом деле имеешь надо мной.

Закончив на этом, я выпрямляюсь и начинаю развязывать её шарф. Одна ночь - одно признание, этого достаточно.

СЭДИ 

Реальность затруднительного положения, в котором я оказалась, обрушивается на меня как раз в тот момент, когда я сажусь за свой рабочий стол, чтобы распечатать высланный мне профайл субъекта.

Колтон Рид, специалист по бондажу из БДСМ клуба, занимался со мной оральным сексом прошлой ночью. В его комнате, наполненной девайсами для пыток и веревками. Он видел мой шрам, который я никому не показывала.

Вижу, ты снова ведешь себя как плохая девочка. Моя грязная девчонка.

Пытаясь выкинуть мерзкий голос из головы, я собираю разбросанные на столе бумаги. Мне стыдно признаться, даже самой себе, сколько времени прошло с тех пор, как я была с мужчиной. Мне должно быть неловко, тем более что я была с Колтоном.

Быть с мужчиной – это нормально. Черт возьми, в моем возрасте, это ожидаемо. И прошлой ночью, мы не делали  ничего хоть немного извращенного. Это была ваниль по сравнению с большинством сцен, что я наблюдала в клубе.

Тем не менее, прикосновения Колтона подарили мне встряску, не смею этого отрицать. Я по-прежнему ощущала грубые ладони на своей коже... его мягкие губы, нежно ласкающие мои, смакующие... его тугие мышцы, твердые и напряженные, прижатые к моим бедрам. И более того, я с нетерпением хочу снова ощутить все это вновь. Но я понимаю, что просто все еще нахожусь под впечатлением, не успела отойти от шока.

Прошло несколько лет с тех пор, как я вспоминала об Исайе. Я понимаю, что мне не убежать от возвращения к воспоминаниям о моей последней физической связи - на первом курсе колледжа - и не начинать сравнивать. Меня передергивает. Неужели все так долго продолжалось? Исайя был наиболее близок к тому, чтобы подарить мне любовь и понимание, которые я хотела, но даже он не смог рассеять тьму. И, в конце концов, она сломала нас.

Ссоры, обвинения, недоверие... ревность. И столько злости. Я все еще вспоминаю его искаженное яростью лицо, жесткие линии, его горячее дыхание обжигало мои щеки, пока он кричал, а я пыталась отвернуться от него...

Я всегда его злила. Не помогало даже то, что психологически я была более стойкой. Снова и снова анализировала его, независимо от того, как сильно он пытался убедить меня, что я достойна любви. Тогда это было не важно для меня. Как и сейчас. Так что совершенно ясно, что появление Колтона и его предложение узнать, почему я такая, какая есть, было слишком заманчивым, чтобы отказаться. И может быть я должна принять свой стыд как плату за искупление. Искупление. Это слово звучит так же странно, как и ощущается.

Сможет ли Колтон принять правду обо мне? Если он узнает все? Это несправедливо. Открытость и доверие, его слова, его правила... теперь наши. Все это настолько же далеко от меня, как и понятие искупления.

В дверь моего кабинета постучали, заставив меня вынырнуть из моих темных размышлений.

- Открыто.

Куинн шагнул внутрь, серьезный и собранный.

- У тебя готов профайл?

Черт. Уже время для собрания оперативной группы? Утро буквально пролетело, а я не готова предоставить досье на правонарушителя. Что совершенно для меня несвойственно. Прошлая ночь должна была мне помочь вернуться в игру, а не переворачивать с ног на голову весь мой мир.

- Тебе не терпится выступить с докладом по серийному убийце перед оперативной группой, да? - спрашиваю я, перебирая бумаги и складывая их в открытую папку.

- А у тебя висит все еще не раскрытое дело.

Каждый полицейский и детектив сегодня утром были на взводе, ожидая телефонного звонка. Который должен был сообщить о третьей жертве. Но пока подобного звонка не поступало... пока. Куинн по-прежнему был уверен, что орудовал серийный убийца, и проталкивал эту теорию на собраниях.

- Ты хочешь обсудить это по-быстрому? - говорит Куинн, усаживаясь на свое привычное место. - У нас приблизительно двадцать пять минут. Давай пройдемся по тому, что мы знаем.

Протяжно выдохнув, я открываю документ с найденной информацией и поворачиваю экран к Куину.

- Я составила список из нераскрытых изнасилований и/или убийств за последние три года в пределах штата. И нашла три, которые выделяются из общего списка. Помимо нападения на девушек в домах, где те проживали, каждое убийство было спланировано, а жертвы были найдены в определенных позах. Не идентичных нашим случаям, но было использовано холодное оружие для убийства и огонь для пыток, что их и объединяет.