Голлем бездумно играл радаром. Старый космоходец храпел. Минуты закоченели. Встряхнувшись, Кранц увел Анну обходить больных. Вернувшись, они остановились у проектора.
Неизвестный объект не исчез, а держал курс на троянцев.
В какое-то мгновение предрассветных часов Голлем поймал слова, подрагивающие на волне космического шума:
— Есть контакт, Вал! Я иду…
Все столпились вокруг него, а он терпеливо улещивал тюнеры, но — пусто. Вскоре из соседней комнаты раздалась рябь отключающихся реле, и все бросились туда. Проектор был мертв; компьютер предохранил себя от индукционной перегрузки.
Они так никогда и не узнали, что в точности произошло.
— Такое возможно, — признался им Голлем. Это было уже далеко за полдень, когда они решили наконец поесть.
— Я знаю, что по дороге сюда, еще до того, как я совсем отлетел на фаге, я рассчитывал траекторию троянцев до базы и скорость их продвижения. Может, я случайно ввел в компьютер координаты мостика «Рагнарёка», а возможно, они и так уже были в памяти. Предположим, Топанга стартовала без заранее установленного курса. Такие старые механизмы запрограммированы на поиск уже просчитанных вариантов. Волне возможно, что компьютер изменил соотношения координат и протолкнул на место курса ту самую траекторию до камня.
— Но у вашего корабля не было массы, — возразил Кранц.
— Эта штука была космочерпалкой, питающей громаднейший реактор. Амортизаторы у нее как сыр. Понимаете, она все равно что ложка с дырками. «Рагнарёк» мог почерпать себя прямо через гравиевое облако и взорваться, столкнувшись с троянцем. У вас теперь, возможно, появится карманное солнце.
В темный период они вернулись к этому разговору. И еще раз на следующее утро. И снова, когда он и Анна просто так глазели из иллюминаторов.
Много дней спустя он показал Анне рукописный текст, какой закрепил на стене медбазы «Свободный Анклав»:
Запущенные в глубоководные купола космоса
К бесконечным терминам, в Пасхи ускоряющегося света —
Бескрайние моторы, с грацией серафимов входящие в виражи,
На зовущих призывно цилиндрах исчезают из виду.
