Вдоль стола зазвучал легкий ропот одобрения. Остальные стали выступать по очереди, некоторые пытались произнести речь. Чартифон только и сказал:

— Сражаться. Что же еще?

— Сдаться силам зла — тягчайший из всех грехов, — произнес Ксентос. — Я — жрец Дралма, и Драим — бог мира, но я скажу: биться, и благословение Дралма на нас.

— Рилла? — обратился к ней отец.

— Лучше умереть в доспехах, чем жить в цепях. Когда наступит время, я облачусь в доспехи вместе с вами.

Отец кивнул:

— Я не ожидал от вас другого. — Он встал, все встали вместе с ним. — Благодарю вас всех. На закате — совместная трапеза, а если проголодаетесь до этого, приказывайте слугам. Теперь, если не трудно, прошу оставить меня с моей дочерью. Ксентос и Чартифон, будьте добры задержаться.

Раздался скрип кресел, шарканье ног, бормотание голосов, и дверь закрылась. Чартифон стал набивать объемистую трубку.

— Сарраск Саскский нам, конечно, помогать не станет, — сказал отец.

— Сарраск Саскский — дурак, — коротко бросил Чар-тифон. — Должен бы понимать, что когда ГормОт завоюет Хостигос, настанет его очередь.

— Он это знает, — спокойно ответил Ксентос. — И попытается ударить раньше Гормота. Но даже если бы хотел, он не стал бы нам помогать. Сам Царь Каифранос не решится подать помощь тем, кого решили уничтожить жрецы Стифона.

— Им нужна земля в Волчьей долине, под храмовую ферму, — медленно произнесла она. — Я знаю, что это плохо, но…

— Поздно, — ответил Ксентос. — Дом Стифона настроен нас извести под корень в назидание другим. — Он повернулся к князю. — Это по моему совету, господин, ты им отказал.

— Я бы им отказал и вопреки твоему совету. Я давно поклялся, что Дом Стифона не войдет в Хостигос, пока я жив, и, видит Дралм, так оно и будет! Они приходят в княжество, строят храм, при храме — ферму, а крестьян обращают в рабство. С князя они берут налоги и заставляют его брать налоги с народа, пока не высосут досуха. Посмотрите на эту храмовую ферму в долине Семи Холмов.

— Да, в это трудно поверить, — сказал Чартифон. — Они заставляют крестьян телегами свозить к себе навоз, так что тем не хватает на собственные поля. Дралм один знает, что они с ним делают. — Капитан пустил клуб дыма. — Интересно, зачем им Волчья долина?

— Там есть что-то такое, что придает водам ключей мерзкий вкус и запах, — заметила Рилла.

— Сера, — подтвердил Ксентос. — Но зачем им сера?

Капрал Кэлвин Моррисон, полиция штата Пенсильвания, затаился в кустах на краю старого поля и смотрел из-за ручья на стоящее в двухстах ярдах облезлое желтое здание фермы с ободранной крышей веранды. Стайка белых куриц безразлично копалась в дворовой грязи, и других признаков жизни не было, но Моррисон знал, что внутри сидит человек. Человек с винтовкой, которую готов пустить в ход; он уже убил однажды, сбежал из тюрьмы и не задумается убить снова.

Моррисон посмотрел на часы: минутная стрелка стояла точно на девяти. Джек Френч и Стив Ковач начнут с дороги, где оставили машину. Он приподнялся, расстегивая кобуру.

— Выхожу. Следи за средним окном сверху.

— Слежу, — заверил голос сзади. Щелкнул затвор винтовки, досылая патрон в зарядную камеру. — Удачи.

Моррисон бросился бежать по заросшему бурьяном полю. Он боялся, как боялся в самый первый раз, в пятьдесят втором, в Корее, но с этим уже ничего не поделаешь. Он просто велел ногам двигаться, зная, что через несколько мгновений бояться будет уже некогда. Моррисон почти уже добрался до ручейка и поднес руку к рукояти кольта, когда это случилось.

Полыхнула ослепительная вспышка, потом на миг упала тьма. Он подумал, что в него попали, и чисто рефлекторно револьвер оказался у него в руке. И тут вокруг засияла многоцветная радуга, четкой полусферой тридцать футов в диаметре и пятнадцать в высоту, а перед ним оказался овальный письменный стол или комод, на нем — приборная панель, а за ним — вращающееся кресло, с которого вставал, поворачиваясь, какой-то человек. Молодой, хорошо сложенный, в свободных зеленых штанах, черных ботинках до щиколоток и бледно-зеленой рубашке. Под левой рукой у него висела наплечная кобура, а в руке было оружие.

Моррисон не сомневался, что это оружие, хотя с виду оно было больше похоже на электропаяльник с двумя тонкими металлическими стержнями там, где полагалось быть стволу. Спереди стержни соединялись синей керамической нашлепкой. По сравнению с этим оружием его табельный пистолет был почти наверняка детской пистонной пукалкой, и оно очень быстро наводилось на цель.

Моррисон выстрелил, придержал курок, чтобы боек остался на стреляной гильзе, и бросился на пол; услышал, как что-то с грохотом упало, приземлился на левую руку и левое бедро, перекатился, переливчатый купол вокруг исчез, и Моррисон обо что-то стукнулся. Секунду он пролежал неподвижно, потом встал, отпустив курок кольта.

Влетел он в дерево. Этого не могло быть, потому что здесь не должно было быть деревьев, только кустарник. А это дерево… нет, все деревья вокруг были мощными колоннами, придерживающими зеленую крышу, через которую пробивались лишь редкие блики солнца. Эти деревья наверняка росли здесь еще тогда, когда Колумб уговаривал Изабеллу заложить свои драгоценности. Если подумать, то такие рощи он видел в лесу Алана Сигера. Может быть, туда он сейчас и попал.

И подумал, как будет это объяснять.

— При попытке подхода к дому, — начал он официальным тоном, — я был перехвачен летающим блюдцем, пилот которого угрожал мне лучевым пистолетом. Я в целях самозащиты применил оружие и произвел один выстрел…

Нет. Так не пойдет.

Он вытолкнул барабан кольта, выбросил стреляную гильзу и вставил новый патрон. Потом огляделся и направился, перепрыгнув по дороге ручей, туда, где должна была находиться ферма.

Веркан Валл видел, как замигал ландшафт за пределами почти невидимого мерцания поля перемещения. Горы остались на месте, но какие деревья где растут — это при перемещении от одной линии времени к другой было во многом делом случайным. Иногда мелькали открытые поля, здания и сооружения — базы Пятого Уровня, созданные его подчиненными. Красный свет наверху подмигивал, и каждый раз, когда он гас, гудел зуммер. Купол транспортера превратился в непроницаемую радугу, потом стал холодной неподвижной металлической сеткой. Красный свет зажегся и уже не гас. Валл взял со стола сигма-лучевой пистолет и сунул в кобуру, когда дверь скользнула в сторону и заглянул лейтенант Полиции Паравремени.

— Здравствуйте, помощник командующего. Что-нибудь не так?

Теоретически рассуждая, Галдроно-Хесторово поле перемещения не допускает проникновения снаружи, но практически, особенно когда два транспортера, идущие в противоположных паратемпоральных направлениях, проникают одновременно, поле слабеет, и туда могут вторгнуться различные предметы — иногда живые и враждебные. Вот почему полицейские Паравремени держат оружие под рукой, а транспортеры в нештатной ситуации срочно проверяются; и вот почему некоторые паравременники иногда не возвращаются домой.

— На этот раз все нормально. Готова моя ракета?

— Да, сэр. Небольшая задержка аэрокара в ракетопорт. — Лейтенант шагнул в комнату в сопровождении патрульного, который стал вытаскивать из ящика магнитную ленту и фотопленку. — Как только он появится, вам тут же доложат.

Валл с лейтенантом неспешно вышли в игру звуков и цветов ротонды транспортера. Валл взял себе сигарету и предложил лейтенанту, лейтенант щелкнул зажигалкой. Они сделали только пару затяжек, как рядом в пустом пространстве материализовался другой транспортер. Дверь открылась, два паракопа медленно подошли, держа излучатели наготове. Один заглянул в дверь, тут же сунул оружие в кобуру и схватил с пояса радиотелефон. Второй осторожно вошел внутрь. Валл, отбросив сигарету, решительным шагом двинулся к прибывшему транспорту. Лейтенант за ним.