- И все-таки скажи им, - попросила рыжая. - Скажи, что нельзя бить людей. Это не бизнес, а рабство.

Знаеву стало грустно, и он ответил, тщательно следя за тем, чтобы интонация не была снисходительной:

- Без рабства нет бизнеса. Рабство вечно. Просто в наше время оно замаскировано той или иной риторикой. Всякая эксплуатация связана с насилием. В моем банке не меньше насилия и принуждения, чем на этой грязной мойке. Только ты, когда ходишь по коврам в белой блузке, его не замечаешь. Потому что оно хитро замаскировано. Но оно - есть. Без насилия нельзя.

Алиса помолчала, изучила свои ногти, тихо произнесла:

- Можно.

Некоторое время молчали. Свернули с Кольцевой на Новорижское шоссе. Банкир, не отрывая взгляда от дороги, протянул правую руку и побаловался золотыми волосами подруги.

- Я много лет играл на гитаре, - сказал он. - Дергал струны. Вот что я тебе скажу, рыжая: с человеком - как со струной. Придай ему, человеку, напряжение. Чтоб правильно вибрировал. Потом с одной стороны нажимай, а с другой - ударяй, дергай и пощипывай. И будет красивая мелодия. Кстати, мы почти приехали.

2. Суббота, 17.30 - 22.30

- Черт, - сказала Алиса и прижалась к банкиру плотнее. - Ничего себе шашлыки! Здесь человек сто! Это ты называешь «старая банда»?

- А что, не банда? Посмотри на их пьяные рожи.

- Кстати, нормальные рожи.

- Кстати, ты в первый раз при мне выругалась. Это тебе идет.

- Черт! Черт! Черт! А вон там, смотри, в розовом пиджаке, - это же… Ну этот, как его…

- Да, он.

- По телевизору он выглядит моложе. И красивее.

- Они все молодые и красивые. Если в телевизоре. А в натуре - старые и страшные… Пойдем, я тебя познакомлю.

- Нет! Я боюсь.

Приятельски оглаживая джентльменов по загривкам, а дам - по талиям и спинкам, а некоторых и по попкам, к вновь прибывшим уже спешил устроитель вечеринки - в гавайской рубахе навыпуск и в полотняных штанах, спереди в двух местах испачканных соусом. Внимательнее рассмотрев блудливый прищур и выдвинутую вперед челюсть Жарова, банкир понял, что тот находится в самой приятной стадии опьянения: когда сам себя представляешь маленьким мальчиком, а мир - бесплатной кондитерской.

- О! - сыто возопил нетрезвый устроитель. - Знайка! Самый быстрый человек в мире!

- Познакомься, Герман, - сказал банкир, безуспешно пытаясь увернуться от объятий. - Это Алиса.

Взгляд Жарова замаслился, затем отвердел.

- Добро пожаловать на мою скромную лужайку, Алиса. Будьте как дома. Справа по курсу жарят мясо, слева - рыбу. По центру - наливают. Отдыхайте, господа. - Альфа-самец ткнул Знаева пальцем в грудь. - Я тебя найду. Минут через сорок. Надо поговорить…

- Не вздумай меня бросить, - прошептала рыжая, едва пошатывающийся хозяин нырнул в толпу. - Я стесняюсь. Я тут никого не знаю.

- Зато я знаю, - сказал Знаев. - Мужчины - бизнесмены. Главным образом - торгуют. Есть мои конкуренты - банкиры. Вот тот, маленький, с большими ушами - главнейший конкурент… Сейчас я сделаю ему знак, и он улыбнется мне, как брату. Душа человек! В прошлом году чуть меня не разорил… Фамилии присутствующих тебе ничего не скажут. Это умные и скромные парни, они предпочитают не светиться. У всех примерно одинаковое количество денег. От двух до пяти миллионов. Долларов. А вон тот, как бы небрежно одетый и как бы плохо выбритый, - исключение, у него еще год назад было двадцать миллионов; сейчас, может, больше…

Алиса засмеялась:

- По нему видно.

- Что?

- Что он в пять раз богаче всех.

- Вот, ты уже начинаешь соображать, что к чему… Учти, тут есть и совсем бедные. Их ты угадаешь по золотым зажигалкам и часам «Брайтлинг».

- А женщины - жены?

- Жены - либо подруги. Отличить одних от других просто: жены старые, толстые и ухоженные, подруги - молодые, красивые и наглые. Самая наглая и молодая - любовница хозяина дома.

- Он что, не женат?

- Женат. Давно и прочно.

- И где же его жена?

- В Венеции. Или в Барселоне. Или в Рио… Неважно. Далеко.

- Понятно, - цинично улыбнулась Алиса. - И чем занимаются здесь все эти люди?

- Бухают и выебываются.

- Фу, как грубо.

- Зато коротко и точно. Пойдем, я налью тебе выпить.

Не прошло и получаса, как Знаев с некоторым удивлением понял, что его подруга вполне освоилась. Дернула, почти без паузы, два фужера шампанского, начала пританцовывать и обмениваться с окружающими улыбочками: с мужчинами - дружелюбными, с женщинами - вызывающими. Публика меж тем с удовольствием хмелела, музыка наяривала, в сторонке запалили марихуану, банкир почувствовал, что начинает маяться, но тут его вежливо потянули за рукав.

- Рад вас видеть, Степан, - искренне сказал он.

- Взаимно.

- Познакомьтесь. Это Алиса. Алиса, это Степан. Большой человек. Занимается, как я припоминаю, инвестициями.

Степан скупо улыбнулся. Хорошая улыбка, подумал Знаев. Чувак - не сволочь, явно.

- Во что вы инвестируете? - светски осведомилась рыжая.

Знаев изумился. Степан опять выдал улыбку и вежливо ответил:

- В тяжелую металлургию. Кроме того, - в недвижимость. В землю. В ценные бумаги. В камешки и металлы…

- А в женщин?

Знаев повторно изумился.

- В женщин? - Степан заметно покраснел. - Нет. Не инвестирую. Но это можно обсудить.

- Инвестируйте в него, - приказала Алиса, ткнув в Знаева пустым бокалом. - Он надежный. Очень.

- Учту, - серьезно сказал Степан. Он был почти трезв, и за это банкир его зауважал. - Я собственно, хотел напомнить вашему надежному другу, чтоб он не забыл про меня, когда поедет развлекаться на своей удивительной машине…

- Не забуду, - сказал банкир.

Степан обронил:

- Говорят, вы строите магазин.

- Кто говорит?

- Герман.

- Не магазин, - сухо ответил Знаев, глядя в сторону. - Гипермаркет. Десять тысяч квадратных метров. Торговый центр. Оригинальный бренд. Концепция, не имеющая аналогов. Настоящий прорыв, Степан. Сенсация. Российская розничная торговля еще не видела ничего подобного.