За этой изменой вскоре последовала другая. Один из бывших адъютантов Фридриха, барон Тренк, был неоднократно уличен в различных преступлениях. Он два раза бегал из темниц, поступал на русскую и австрийскую службу, действовал против отечества, но и в чужих державах отличался только предательством и распутной жизнью. Наконец, он опять попал в руки прусского правительства и содержался в это время как государственный преступник в каземате Магдебургской крепости. Здесь он успел составить заговор с другими заключенными, нашел сообщников вне темницы, завел переписку с австрийцами и хотел предать в их руки крепость Магдебург. В то время Магдебург был для Фридриха важнее самой жизни: в нем находилось его семейство, все архивы, все пленные офицеры, государственная казна и главные магазины. С потерей {403} Магдебурга должны были кончиться война и существование Пруссии. По счастью, замысел Тренка был открыт, и участь преступника сделалась еще тягостнее.
Но сквозь мрачные тучи пробивались и лучи солнца. Среди несчастий Фридриху открылась вдруг нежданная помощь. В конце октября в Штрелен прибыл Мустафа-ага, посол крымского хана, с предложением выставить королю войско против России. В то же время удалось Фридриху, после долгих усилий, составить дружеский и торговый союз с Турцией. Султан собирал уже у Белграда войско, которое готовилось с весной выступить против врагов Фридриха.
Так кончился 1761 год! Прусская провинция и Вестфалия были в руках неприятелей; Глац и Швейдииц завоеваны; Кольберг и большая часть Померании заняты русскими! Враги Фридриха стояли твердой ногой в его владениях. Следующий год обещал им ряд блистательных и легких торжеств. Мария-Терезия почитала Силезию почти завоеванной. Для сбережения расходов она распустила 20.000 человек из своего войска. У Фридриха были отняты последние средства к обороне: пособие со стороны Англии прекратилось; Саксония была истощена: оставшиеся у него провинции разорены вконец. Кроме того, Франция приступила к мирным переговорам с Англией; стало быть, с будущего года Фридриху надлежало вести войну с французами собственными силами. Участь Пруссии была уже решена всей Европой. Надежда на непрочные обещания султана и крымцев не могла спасти Фридриха. Но и на краю бездны он стоял твердо, готовясь мужественно встретить последний удар рока, и с геройской решимостью смотрел в будущее!
{404}
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ШЕСТАЯ
Кампания 1762 года
Рок судил иначе. Неожиданное обстоятельство изменило вид всех европейских дел. 5-го января императрица Елизавета скончалась. На русский престол вступил император Петр III. Юный император поспешил уверить Фридриха Великого в искренности своей дружбы и уважении. Послы с обеих сторон поскакали с поздравлениями. Немедленно было заключено перемирие. Вскоре за тем последовал формальный мир. Все прусские пленные были созваны в Петербург и после ласкового приема получили позволение возвратиться в отечество. Провинции и города, завоеванные у Фридриха, были отданы назад без всякого возмещения, а жители их разрешены от присяги на русское подданство. Войскам нашим велено было вступить в пределы империи, а по заключении мирного договора корпусу Чернышева было предписано присоединиться к армии Фридриха и состоять под его начальством. Оба монарха старались превзойти друг друга в великодушии и щедрости. Петр III воспретил дальнейшую порубку прусских лесов, подарил значительные суммы разоренным жителям Померании и отступился от своих магазинов в Старгарте. Фридрих, со своей стороны, приказал щедро вознаградить жителей княжества Ангальт-Цербстского (родины новой императрицы) за собранные в них контрибуции и поставки. {405}
Мир с Россией расстроил все планы противников Фридриха, а присоединение Чернышева к прусским войскам до того изумило австрийцев, что они долго не верили этому быстрому перевороту. Первым последствием союза России с Пруссией был мир со Швецией. Шведы, опозорившие свое оружие в Семилетнюю войну, владели небольшим участком Померании. Прусский полковник Беллинг с 1.500 гусар поставил их в 1761 году в такое положение, что они не смели двинуться вперед. Теперь, боясь России, шведский сенат поспешил отправить в Гамбург посольство для мирных переговоров с прусским королем. 11-го мая мир был заключен, и шведское войско возвратилось восвояси. Война эта принесла Пруссии одну выгоду: из шведского войска поступил на королевскую службу Блюхер, прославившийся впоследствии в войне с французами.
Все отдельные отряды, рассеянные в прусских областях против русских и шведов, теперь примкнули к армиям короля в Силезии и принца Генриха -- в Саксонии.
Возвращенные из плена генерал Вернер, принц Виртембергский и герцог Бевернский, а равно и выздоровевший Сейдлиц снова вступили в свои должности при войске. Армия Фридриха, со включением корпуса Чернышева, состояла из 60.000 человек. Почти на такое же количество войско Марии-Терезии было ослаблено отступлением русских, сильной повальной болезнью и распущенным ею корпусом. Силы уравновесились. Наконец король мог отнять у Австрии прошлогодние ее завоевания. Но австрийцы наперед угадывали намерения короля. В продолжение всей зимы они трудились над укреплением Швейдница. Владея горами, они на каждом возвышении построили по отдельной крепостце и подходы к ним защитили палисадами и засеками, так что вся горная цепь представляла несколько укрепленных террас. Даун, который снова принял главное начальство над австрийской армией, занял все горные проходы. Фридрих старался нападениями и маневрами вытеснить Дауна с крепкой позиции или удалить от Швейдница. Даун отбивался и равнодушно смотрел на все его попытки. Фридрих отправил в тылу его экспедицию в Богемию. Партизаны его с русским казацким отрядом разрушали там неприятельские магазины, собирали контрибуцию -- ничто не помогало. Наконец, Фридрих решил атаковать правое крыло Дауна, простиравшееся до Буркерсдорфа. Все распоряжения были уже сделаны, войска расположены. Вдруг новый удар судьбы постиг короля. Курьер из Петербурга {406} прибыл с известием, что император Петр III 28-го июня отрекся от престола в пользу своей супруги. Такая новость могла произвести совершенный переворот в делах Фридриха. Он упросил Чернышева сохранить это событие втайне, хотя бы на один день, и поспешил исполнить свой план. На следующее утро произошло Буркерсдорфское дело. Перед самым началом сражения, когда войска Фридриха стояли уже в боевом порядке, прибыл новый курьер из России. Эстафета его заключала в себе манифест о кончине императора, последовавшей в Рошпе, 6-го июля, о принятии престола императрицей Екатериной II и повеление Чернышеву привести войско к присяге и немедленно отступить в Польшу. Сбылось то, чего так страшился Фридрих.
-- Не требую от вас нарушения повелений императрицы, -- сказал он Чернышеву, -- но я надеюсь, что вы не оставите моего войска теперь, в минуту битвы, в виду неприятеля. Это значило бы погубить меня, а государыня ваша, верно, не имела такого намерения. Не хочу, чтобы моя битва стоила хоть одной капли крови ее подданным. Я надеюсь один управиться с врагами, но я прошу вас не покидать позиции до окончания сражения, в котором ваш корпус будет только зрителем, а не участником. Весь мир оправдает поступок, которого требует от вас звание благородного вождя и благонамеренного союзника. По окончании дела -- вы свободны. {407}
Чернышев был не в состоянии противиться убедительному красноречию короля. Притом требования его были так умеренны и справедливы, что исполнение их русский военачальник не мог почитать изменой отечеству. Он согласился.
