— Вы очень любезны, сэр. Я рада, что вы не пали жертвой злой судьбы, помогая нам. Я имею в виду только, что второе колесо так и не отвалилось.

— Да… — протянул он. Теперь он смотрел куда-то позади меня: на губах его была печальная улыбка. — Очевидно, на эту леди нашло саркастическое настроение.

Я обернулась, чтобы взглянуть в том же направлении, и, охнув, прижала ладонь к губам: пока мы разговаривали, наши лошади слегка передвинулись. Очевидно, шляпа мистера Локхарта упала с луки седла и теперь лежала, подмятая копытами Дженни.

— О, мистер Локхарт, извините! — Я подбежала к Дженни, подняла шляпу. Она была теперь совершенно плоской. — Простите, Бога ради.

Мистер Локхарт взял шляпу у меня из рук, осмотрел ее и рассмеялся.

— Вы не должны отвечать за издевательства злобной Судьбы, — сказал он и попытался придать шляпе некое подобие формы. — Могу я спросить у вас, куда вы направлялись?

— Просто поехала прогуляться, я собиралась уже повернуть обратно, когда наткнулась на Джозефа. Мой дом в Джакарандасе, — я указала в направлении долины, — милях в трех на север. Я живу там с дядей и тетей, мистером и миссис Генри Шеферд.

— Понимаю. — Он взял с седла куртку и надел ее. — Мне сказали, что эта дорога приведет меня в Очо Риос, куда я и направляюсь. Это так?

— Да, вам нужно ехать прямо до побережья.

— Будет ли уместно предложить вам поехать вместе, пока наши дороги не разойдутся?

Я поразмышляла несколько секунд. — Вероятно, это не вполне уместно, но не могу представить себе ничего глупее, чем ехать на расстоянии друг от друга.

— Очень точно выражено, мисс Делани. Могу я предложить вам свою руку, чтобы помочь сесть в седло?

— Я справлюсь сама, благодарю вас, мистер Локхарт.

Мы ехали бок-о-бок по дороге неторопливым шагом. Мистер Локхарт сдвинул на затылок свою деформированную шляпу — и нисколько этим обстоятельством не смущался. Он рассказал мне, что это его первое посещение Ямайки. Он высадился в Кингстоне пять дней тому назад, вчера сел на поезд в Эвартон, а с вокзала нанял кабриолет, чтобы проделать девятимильный путь через гору Диаболо к Мо-ниг. Там он переночевал, а утром взял лошадь, чтобы доехать до Очо Риос. Он откровенно признался, что плыл из Лондона на пароходе Карибской компании, потому что плата за проезд составила двадцать фунтов против тридцати пяти на более комфортабельном и быстроходном пароходе «Роял Мейл» компании «Стим Пэкет». Такая искренность не удивила меня: я уже отметила про себя, что он человек не претенциозный.

— Мне очень понравился путь на кабриолете из Эвартона, — сказал он. — Горная дорога очень красива, а на спуске я заметил в долине великолепные скотоводческие фермы.

— Здесь их называют пенфермами, а фермеров — пенкиперами, сама не знаю почему. Да, мистер Локхарт, на нашем острове выращивают прекрасный скот. Здесь хорошие травы, а это хороший корм для всех видов скота, кроме овец.

Я гадала про себя, какова может быть цель его путешествия через весь остров в Очо Риос, потому что он не был похож ни на бизнесмена, ни на праздного путешественника.

— А ваше семейство занимается скотоводством? — спросил он.

— Нет. Дядя Генри выращивает кофе. Первоклассный кофе.

— Ах, да. Вы же сказали, что живете с дядей и тетей. Вы родились на Ямайке?

Я покачала головой.

— Нет. В Англии, но и мать, и отец умерли, когда мне было пять лет, и тогда тетя Мод сказала, что я могу жить с ними. Она сестра моей покойной матери.

— И с тех пор вы никогда не бывали в Англии?

— Никогда. Я бы хотела, у меня лишь смутные детские воспоминания о ней. Я не слишком хорошо помню мать, а отца — не помню вовсе. Он был военным и все время служил за границей.

Некоторое время мы молчали, но я не чувствовала никакой напряженности и не хотела быстро изобретать тему для разговора. День выдался жарким, но здесь, в Ферн Галли, солнце до полудня не проникало сквозь наросли. Мне пришло в голову, что мистер Локхарт должен был провести несколько дней в столице, поэтому я спросила:

— А вам понравился Кингстон?

Он повернулся лицом ко мне, и я увидела, что уголок его рта скорбно опущен.

— Дело в том, что большую часть времени я провел в различных официальных кабинетах, где чиновники листали целые тома. Более всего времени у меня отнял визит к представителю Хранителя учета. К тому времени я обнаружил, что такой должности, как Хранитель учета, уже не существует; но, оказывается, никого, кроме меня, не удивляло, что существует представитель того, кто уже не существует. Затем я был в Комитете по защите иммигрантов; но все это очень скучные истории. Наверное, мне придется некоторое время провести в Кингстоне перед тем, как ехать в Англию, и я был бы вам благодарен, если бы вы порекомендовали, какие достопримечательности стоит посмотреть.

— Обычно путешественникам показывают главные здания, но я никогда не понимала, какой в этом смысл. Очень интересно побывать в театре; Таун Холл и общественный госпиталь служат каждый своей цели; но меня очень озадачивает, зачем людям показывать тюрьму и больницу для умалишенных. Думаю, гораздо приятнее проехаться по Кингстону в электрическом трамвае и останавливаться там, где вам заблагорассудится. Стоит осмотреть библиотеку и музей; думаю, что вы найдете интересным рынок — ведь он так отличается от английских рынков. Затем можно поехать в Порт Ройаль и осмотреть руины старинного города, погрузившегося под воду, он был уничтожен в результате землетрясения две сотни лет назад. Скажите, мистер Локхарт, вы искали какого-то родственника, когда ходили по официальным кабинетам?

Он покачал головой:

— Нет. Я искал китайца.

Я даже не попыталась скрыть удивления.

— Китайца? Какого-то определенного китайца?

— Да!

— Их около пятисот на нашем острове, мистер Локхарт, и они живут везде, а не маленькими колониями, как иммигранты восточно-индийского происхождения. В районе Очо Риос вы сможете найти лишь три китайских семейства. Или, скорее, две семьи и одного человека. Как зовут человека, которого вы ищете?

Мистер Локхарт некоторое время колебался, а затем сказал:

—Ма Хо.

Я покачала головой.

— Не думаю, чтобы он жил в Очо Риос. Люди, ведущие учет иммигрантов, считают, что вы его здесь найдете?

— Нет, они не смогли помочь мне, но встреча с агентом по отправке грузов морем дала мне кое-какую надежду.

— Китайцы всегда знают друг о друге, так что, возможно, одна из китайских семей в Очо Риос подскажет вам, где найти Ма Хо.

Мне стало любопытно, отчего не самый богатый англичанин проделал путь через всю Атлантику, чтобы найти какого-то китайца, но я не стала задавать столь нескромный вопрос.

— Может быть, о нем знает Дэниел Чунг.

Мистер Локхарт переспросил:

— Дэниел Чунг?

Он нахлобучил шляпу на глаза, словно хотел закрыться от солнца.

— Да, — ответила я. — Дэниел — мой друг. Не стоило мне так говорить, но это правда. Он приехал сюда за два года до меня как гонконгский иммигрант и женился на ямайской девушке Мэй, которая была служанкой тетушки. Мэй Чунг стала моей няней, а Дэниел Чунг был принят в качестве… Можно было бы сказать для мелких поручений, но это не будет соответствовать действительности. Он — мастер на все руки и умеет делать любую работу.

К тому времени мы выехали из Ферн Галли, и, как только солнце осветило нас, мой спутник натянул шляпу еще глубже, так что теперь его лицо было скрыто полями.

— Я всегда полагал, что китайцы очень умный народ, — сказал он.

— Я с вами согласна. Дэниел пишет и читает так же, как мы. По сути, он наполовину англичанин: он думает, что его отцом был английский моряк, остановившийся в Гонконге, но он был воспитан как китаец.

— Зачем же он приехал на Ямайку? — проговорил мистер Локхарт.

— Не знаю, но я рада, что он это сделал, и рада, что он женился здесь на Мэй. У них не было детей, и они очень горевали по этому поводу. Думаю, именно поэтому они обращались со мной, как со своей дочерью — за тем исключением, что были вынуждены называть меня мисс Эмма, конечно. Я их очень любила и расстроилась, когда тетя вдруг решила, что мы больше не нуждаемся в услугах Мэй.