Дженнифер Шугармен? Спросите сотрудников офиса, и они скажут, что она – хороший работник. Прилежная. Внимательная к деталям. Добросовестная. Часто засиживается допоздна на работе. Усердный работник таковым рождается. Если она действительно настолько хороша – может быть, даже еще лучше, – это было достигнуто за счет огромных усилий.

Впрочем, Шугармен не возражала против этих характеристик. Она умела переквалифицировать мелкое преступление в тяжкое быстрее любого другого заместителя окружного прокурора, и всего после пяти лет работы в офисе принимала участие в рассмотрении дел, связанных с убийством. И когда босс уйдет на пенсию, ее репутация усердного работника сослужит ей хорошую службу. Избирателям нравится, когда государственные должности занимают люди, сто́ящие затрачиваемых на них денег. Она планировала стать первой женщиной на посту окружного прокурора графства Эри.

И она действительно отличается бо́льшим усердием по сравнению с многими другими. Взять, к примеру, утренний звонок из тюрьмы по поводу Гриско. Большинство заместителей окружного прокурора оставили бы его без внимания. В лучшем случае передали бы информацию офицеру, надзирающему за условно-досрочно освобожденными заключенными, и забыли бы о звонке.

Но она согласилась обсудить освобождение Гриско из заключения. Ей было известно, что бывшие заключенные гораздо больше боятся официальной власти прокурора, нежели зачастую пустых угроз со стороны офицеров, надзирающих за условно-досрочно освобожденными заключенными. На тот случай, если у кого-то возникнет причина позвонить в тюрьму и выяснить местонахождение Гриско, Дженнифер хотела, чтобы тот знал, что она не забыла о нем. Если возникнет необходимость, она без колебаний упрячет его обратно.

Войдя в ее кабинет, Гриско снял с головы бейсболку. Это был хороший знак, свидетельствовавший о том, что он понимает, кто здесь главный. Она сказала ему о звонке в тюрьму этим утром и напомнила об условиях освобождения, зачитав их вслух.

– Можете не напоминать мне, мэм. Я не собираюсь нарушать их.

– Рада слышать, Джимми. Я рискую из-за тебя.

– Понимаю, мэм. Большое спасибо.

Дженнифер пожала ему руку и проводила до коридора. Наблюдая за тем, как Джимми идет к выходу, она надеялась, что, возможно, ему еще удастся найти себе достойное место в жизни.

Только вернувшись в кабинет, она подумала, что ей следовало чем-нибудь накрыть или убрать со стола блокнот, в который она записала информацию, полученную из тюрьмы. Это была непростительная ошибка, но Гриско, кажется, ничего не заметил. Во время разговора он рассматривал свои ботинки и ни разу не поднял глаз.

Шугармен перевернула страницу блокнота. Ничего страшного не случилось. Она уверена в этом.

Кейси Хайнц сошел с поезда номер шесть в Бликере. В целом день начинался неплохо.

В школе Рамоны по понедельникам присутствовал штатный преподаватель, и поэтому она могла провести с ним весь день, начиная с завтрака в «ЭйДжейс». В те дни, когда Рамоны рядом не было, он ограничивался оладьей с шоколадом, заставляя себя жевать медленно, дабы не показывать, как сильно ему хочется есть. То, что его тошнило от этой еды, помогало ему есть не спеша. Кейси надоели практически все блюда «ЭйДжейс», одного из немногих заведений в Нижнем Ист-Сайде, где можно было проводить время, не заказывая слишком много. Сначала чашечка кофе. Спустя пару часов – оладья. Время от времени туда заходили Брэндон или Вонда с собранной мелочью, которой хватало еще на одну чашечку яванского кофе.

«ЭйДжейс» уже начинал восприниматься как дом родной.

Но сегодня со временем проблем не было, поскольку Рамона находилась здесь. Девушек, которые вели себе подобно ей, никогда не просили покинуть заведение, независимо от того, с кем они общались.

Расходы тоже не имели значения, когда рядом была Рамона. Кейси нравилось, что Рамона платила. Не сам факт, что она платила. Разумеется, она делала это, учитывая их разные обстоятельства. Но именно то, как она это делала. Она всегда заказывала что-нибудь себе, даже когда не была настолько голодна, чтобы съесть это. И всегда заказывала то, что любил Кейси. Сегодня это был багет с куриной грудкой, моцареллой и базиликом. Она откусила пару кусочков, и когда Кейси покончил со своей оладьей, подвинула ему сэндвич со словами:

– Я уже сыта, ты можешь это доесть?

Когда они прогуливались по Сохо после ланча, он изучал ее профиль. Кейси никогда не встречал такой прелестной девушки, как Рамона. Она не обладала классической красотой и не была похожа на миловидных, строгих старшеклассниц, задиравших нос с неуместной самоуверенностью. Рамона выглядела довольно забавно. У нее был несколько длинный и плоский нос, а один глаз находился чуть ниже другого. Ее тонкие губы растягивались в кривую ухмылку. Но если сложить все эти черты вместе? Она была просто потрясающа!

Еще большее восхищение вызывало то, что она не пыталась быть хорошенькой. Ее короткие, черные как смоль волосы торчали пучками, словно обрезанные бритвой. Кроме того, она одевалась старомоднее и подводила глаза гуще, нежели это было принято среди обитателей Верхнего Ист-Сайда. К тому же она проводила время в компании таких людей, как Кейси.

Обычно они слонялись по улицам, потешаясь над сюрреалистическими художественными галереями и претенциозно выглядевшими панками. И обычно один из них приводил с собой кого-нибудь: он – Брэндона, она – Джулию. Но сегодня они были вдвоем.

И сегодня они не слонялись по улицам. Сегодня Рамона поговорила с ним.

– Меня беспокоит моя мама. Мне кажется, у нее депрессия или что-то в этом роде.

Кейси не мог представить, из-за чего у матери Рамоны могла быть депрессия. Насколько он мог судить, ее основным занятием были шопинг и домашнее хозяйство. Однако парень решил попридержать язык.

– Я звонила вчера вечером. Она считает, что мне следует поговорить с отцом. Сказать ему, что она слишком много времени проводит в своей комнате.

– Ты видишь? – Кейси показал на свое лицо. – Это выражение боли и унижения оттого, что ты поговорила об этом с Джулией до того, как поговорить со мной.

– Извини. – Девушка обняла его сзади за плечи. – Она постоянно находится в контакте. Шлет текстовые и мгновенные сообщения и всякое такое.

Текстовые и мгновенные сообщения. Еще две возможности, которых лишен Кейси. В Центре Надежды действовал пятнадцатиминутный лимит на пользование компьютером, если это не было связано с поиском работы, а его постоянные обитатели не имели собственных телефонов. Тот, кто хотел связаться с ним, должен был оставлять сообщение у консьержа. Или у Джой, которая вела журнал записей в «ЭйДжейс» с полудня до пяти часов по будням. Это очень мило с ее стороны.

Во всяком случае, боль и унижение были притворными. Рамона и Джулия Уитмайр знали друг друга с детства. Кейси познакомился с Рамоной только в прошлом декабре, когда они оба болтались по парку Вашингтон-сквер. Кейси, по всей вероятности, никогда не стал бы для Рамоны лучшим другом, но это вовсе не означало, что она не была его лучшим другом.

Джулия должна была встретиться с ними сегодня в «ЭйДжейс», но опять не пришла. В ее отсутствие он высказал несколько комментариев в ее адрес:

– Джулия считает, что тебе следует поговорить со своим отцом, поскольку она, судя по разговорам о ее родителях, папина дочка. Ничто не доставляет ей такого удовольствия, как пожаловаться на собственную маму, чтобы заслужить поощрение от любимого, далекого отца.

– Ты жесток.

– Это не жестокость. Это правда. Ты знаешь, мне нравится эта девчонка. Почти так же, как ты.

Он ощутил неловкость, но Рамона, казалось, не обратила на это замечание никакого внимания.

После прогулки по Сохо они направились на запад, побродили по Хай-Лайну и прошлись по магазинам в Виллидже. Возможно, если бы Джулия пришла, она заставила бы их купить что-нибудь. Не Кейси, конечно, а Рамону.