Роган выключил двигатель и на этот раз вытащил ключ зажигания.

– Ты провела в ее комнате больше времени, чем кто-либо другой, – сказал он. – Девушка принадлежит к поколению, прекрасно знакомому со всеми мыслимыми гаджетами.

– О, там было все, что только можно купить за деньги. А какое это имеет значение?

Он опять покачал головой.

– Ты до сих пор не понимаешь? Тебе уже пора трезво взглянуть на это дело. – Он не стал дожидаться, когда она вылезет из салона, и направился к входным дверям особняка.

Кэтрин Уитмайр заговорила сразу, как только открыла дверь:

– Очень кстати. Санитары. Судмедэксперт. Вы, двое. Ваша лейтенант. Я уже сбилась со счета, сколько раз за сегодняшний день слышала слово «самоубийство», и сколько людей это слово произнесли. Вы все по очереди заверяете меня и моего мужа, будто наша дочь сама сделала это. И с каждым разом я все меньше верю в это. Я пыталась. Я умоляла.

Появившийся сзади мужчина положил ей руку на плечо, словно защищая ее.

– Я отец Джулии, Билл Уитмайр. Пожалуйста, проходите.

Сев на предложенный стул в кабинете, прилегающем к вестибюлю, Элли с интересом рассмотрела мужчину. Он был более чем в два раза старше нее, но тем не менее сохранил привлекательность. Удлиненные волосы с проседью, мощная челюсть, обветренное лицо – все это придавало его облику изысканность и аристократизм.

Но Элли видела его и другим – на фотографиях со знаменитыми музыкантами из ее детства, сделанных в таких престижных местах, как «Студия 54», с тогдашними начинающими звездами вроде Эли Макгро и Кэри Фишер. Он все еще работал с исполнителями рок-н-ролла, что не очень вязалось с этим стерильным особняком. Элли поняла, что он проводил здесь мало времени и не имел никакого отношения к этой обстановке, которая весьма скудно отражала его личность – за исключением фотографий в лифте.

– Извините, что набросилась на вас прямо с порога, – сказала Кэтрин. – Но мы просто… мы… наша дочь – она умерла. И я целый день сижу на телефоне, спорю, ругаюсь, заламываю руки. Но теперь вы вернулись, не правда ли? Вы ведь выслушаете то, что я пытаюсь сказать? Вы наконец поверите в то, что Джулию убили?

Именно этого Элли и боялась больше всего. Они внушили этим людям надежду без всякой на то видимой причины. «Пусть Роган возьмет все на себя», – решила она.

– Мы понимаем, что вам сегодня довелось пережить, – сказал тот. – Но мы хотим быть абсолютно уверены, что ничего не упустили перед тем…

– Перед тем, как вы закроете дело о гибели моей дочери и приступите к следующему делу, дабы улучшить ваши статистические показатели. – Билл Уитмайр смахнул с губы капельку слюны. – Вы пишете названия дел на белой доске, не так ли, детектив? Как на телевидении? Вы уже стерли ее имя?

– Мистер Уитмайр…

– Исходя из ваших слов, вы хотите быть уверены, что ничего не упустили. Но нам всем известно, что первые двадцать четыре часа расследования прошли совершенно впустую. – Очевидно, продюсер посвящал много времени просмотру криминальных передач и фильмов по телевидению. – Вам нужно было поговорить с нашими соседями и ее друзьями, проверить недавно вышедших на свободу людей, отбывавших срок за преступления сексуального характера, сделать все, что вы делаете, чтобы найти монстра, который проник в наш дом и сделал это.

Офицеры полиции в униформе уже обошли соседние особняки, но ни один из их обитателей не сообщил о чем-либо необычном.

Ей хотелось, чтобы Роган занялся делом, но тот все еще пытался успокоить родителей.

– Как мы уже объясняли сегодня утром, пока все указывает на то, что ваша дочь находилась в ванной одна и является автором записки, найденной на кровати.

– Сейчас вы, по крайней мере, не произнесли слово «самоубийство», но мы с женой уже не один раз выслушали сегодня эту версию.

Кэтрин положила руку на колено мужа:

– Пожалуйста, дай детективам возможность высказаться. Они ведь пришли сюда не ради развлечения.

Роган выдержал паузу, прежде чем продолжить.

– Когда утром мы вошли в комнату вашей дочери, я обратил внимание на то, что все ее домашние задания распечатаны на принтере. Она обычно делала их на компьютере?

Элли заметила, как Билл вопросительно взглянул на жену. Кэтрин кивнула.

– Сейчас все ребята носят с собой в школу ноутбуки. В последнее время Джулия пользовалась айпэдом. Они уже не могут правильно ни произнести, ни напечатать слово без компьютера.

– Следовательно, если бы ей понадобилось написать письмо…

– Она не пишет письма. Как и все в ее возрасте.

Теперь Элли поняла, что Роган пытался донести до ее сознания в автомобиле. Предсмертная записка Джулии была написана от руки. При этом некоторые слова были не закончены и зачеркнуты.

Мать Джулии тоже все прекрасно понимала.

– Джулия не могла написать эту глупую записку. Даже если вы убедите меня, что она является ее автором, я просто не могу представить дочь водящей ручкой по листу бумаги. Она бы воспользовалась компьютером. Предположим, она захотела оставить нам написанную от руки записку. Но и в этом случае она сначала набрала бы текст на компьютере, а потом переписала бы его.

– Именно поэтому мы и здесь. Некоторые слова в записке зачеркнуты, в ней имеются также и другие помарки.

– Это писала не Джулия.

– А что вы скажете по поводу бумаги? Записка написана на листе желтой линованной бумаги с рядом дырочек на краю. Но нам не попадался блокнот с такими листами, когда мы осматривали ее комнату. Где-нибудь в доме имеются такие блокноты?

На этот раз жена вопросительно взглянула на мужа.

– Насколько мне известно, нет, – ответил он.

– Итак, это означает, что записку написала не она. – В голосе Кэтрин впервые за все время прозвучала надежда. – Это доказывает, что она не убивала себя.

Наконец Элли решила вмешаться:

– Она вполне могла найти бумагу где-то в другом месте. Не будем делать скоропалительных выводов.

Но, как и его жена, Билл Уитмайр уже вынес свой собственный вердикт:

– Исходя из вашего опыта, детектив, вы находите, что этот сценарий имеет какой-либо смысл?

– Мы хотели бы еще раз произвести осмотр, если не возражаете.

Роган поднялся со стула и направился к лестнице.

Они проверили каждый шкаф, каждый ящик, каждую коробку, каждую сумку на всех четырех этажах особняка, но блокнот, из которого Джулия могла вырвать лист желтой линованной бумаги, так и не нашли.

– Вы говорили о друзьях вашей дочери, миссис Уитмайр. Кто из них был в наиболее близких отношениях с ней?

Элли увидела на лице Рогана, задавшего этот вопрос, выражение решимости. Они должны были вновь начать расследование этого дела с самого начала, нравится ей это или нет. И он винил ее в том, что они потеряли драгоценное время в первые часы после происшествия.

На вопрос, кто из друзей был в наиболее близких отношениях с ее дочерью, Кэтрин Уитмайр без колебаний ответила: Рамона Лэнгстон. Они тут же отправились в сторону Третьей авеню, а оттуда поехали в Верхний Ист-Сайд.

Похоже, этот день посвящен знакомству Элли с различными типами состоятельных манхэттенских женщин, и мать Рамоны произвела на нее гораздо более выигрышное впечатление. Если Кэтрин Уитмайр была холодной, агрессивной и жесткой, то женщина, открывшая дверь дома Лэнгстонов, больше соответствовала образу матери. Она назвалась Эдриен – только именем. Глядя на ее длинные распущенные волосы, пуловер «Коламбия Спортсвеар» и синие джинсы, Элли лишь с большим трудом смогла поверить в то, что ее дочь, как и Джулия Уитмайр, училась в Касдене – суперэлитной частной школе.

Даже атмосфера в доме Лэнгстонов казалась более теплой и жилой, чем в особняке, где сегодня утром было найдено тело Джулии. В то время как интерьер особняка Уитмайров, выдержанный в стиле эдвардианской эпохи, смотрелся скорее впечатляющим, нежели удобным, это жилище было заполнено огромными диванами, плюшевыми ковриками и подушечками, вид которых говорил о том, что ими действительно можно пользоваться. По стандартам Уитмайров, эта обстановка была весьма скромной.