Я почти понимал его точку зрения, но мне это не нравилось. Упорствуя, я занял место на одном из рядов пластиковых и металлических стульев в коридоре.

– Хорошо, тогда я подожду здесь, пока не придет удачное время, чтобы мне увидеть её.

Джулия фыркнула и повернулась, чтобы войти обратно в палату.

Я бросил ей вслед:

– Но, может, ты возьмёшь часть вины на себя, Джулия, поскольку Джанна никогда не оказалась бы в том кафетерии, если бы ты не заставила нас скрывать наши отношения!

Не оглядываясь, она закрыла за собой дверь в палату Джанны.

Глаза Криса выдавали утомление, и лицо вдруг стало изможденным. Судя по выражению его лица, я догадался, что он не любит Джулию больше меня. Он пробормотал что-то о необходимости сходить в столовую, чтобы дать что-нибудь Чэнсу, когда тот проснется, и ушел.

Мой папа ждал со мной весь день, спускаясь вниз, чтобы купить нам журналы и еду. Я чувствовал себя дерьмово, не имея возможности принять душ и переодеться со вчерашнего дня. Наконец после наступления темноты, мой папа решился сказать мне, что нужно пойти домой, чтобы вымыться и переодеться. Два часа спустя, приняв душ и собрав сумку, я забрал машину со школьной стоянки и вернулся в больницу.

Подойдя к палате 626, я увидел приоткрытую дверь и заглянул внутрь. Джулия, очевидно, повезла Чэнса домой после того как я ушел, потому что там был только отец Джанны, спавший в том же кресле, где раньше спал Чэнс. В палате свет был выключен, но в ванной горела лампа, обеспечивая мягкое освещение.

Я поставил свою сумку в дверях и подошел поближе к кровати. Джанна слегка развернулась на бок, но подойдя на пару футов ближе, я был удивлен, увидев, что ее глаза открыты. Непроизвольный звук сорвался с моих губ, и я быстро присел на пол рядом с кроватью, чтобы мы оказались лицом к лицу.

– Детка, – прошептал я, не желая будить Криса.

Её веки закрылись, но я увидел блеск скатившейся слезы.

– Шшш, – я неловко попытался ее успокоить. Слезы потекли быстрее, вместе с моими собственными.

– Пожалуйста, посмотри на меня, Джанна, – тихо подбодрил я ее.

После долгой паузы она открыла глаза и от боли, засветившейся в них, мне захотелось рвать и метать, кричать и плакать. Я проглотил эмоции, целуя её в лоб.

Удерживая ее взгляд, я спросил:

– Я люблю тебя, ты ведь знаешь, правда?

Она слегка кивнула головой, но потом снова отвела глаза.

Я аккуратно коснулся её головы, гладил волосы.

– Мне так жаль, что это случилось, но я сделаю все возможное, чтобы помочь тебе это пережить. Все, что понадобится, детка.

Она не двигалась, и я знал, что она не может ответить мне из-за сломанной челюсти. Медсестра вошла в комнату, чтобы ввести дозу болеутоляющих через капельницу. Солгав, я сказал медсестре, что я двоюродный брат Джанны.

Ее отец проснулся, когда я говорил с медсестрой, и взглядом дал мне понять, что он не одобряет мои методы, но все же не выкинул меня. Я придвинул стул к кровати Джанны и сел.

После введения лекарства, медсестра ушла и Джанна задремала. Я был просто благодарен за время проведенной с Джанной, время до момента появления Джулии утром. Возможность снова быть рядом с ней – это успокоило моих собственных демонов. Но понадобится много времени, прежде чем мы оба будем полностью исцелены.

КАЛЕБ

Разочарование – не то чувство, с которым легко примириться. И часто оно сопровождается беспомощностью. Я понимал, как она чувствовала себя, действительно понимал. И не мог избавиться от ощущения, что должен быть с ней прямо сейчас. Разве она не нуждается во мне также сильно, как и я в ней?

Джанна написала, что это временно, пока ее отец не закроет практику в Хьюстоне и найдет место в Денвере. Там она даже не ходит на занятия, но получает свои задания по факсу из здешней школы. Все, что я мог делать, это пытаться подавить панические настроения, связанные с тем, что она вообще никогда не вернется.

Я общался с родителями, но это не помогало. Я болтался с друзьями, но это тоже не помогало. Единственное, что могло заставить меня почувствовать себя лучше – это возвращение Джанны в Денвер. Прошло две недели с тех пор как ее выписали из больницы, и в тот же день она улетела с отцом в Хьюстон.

Если бы я не чувствовал себя таким несчастным, я бы злорадствовал над фиговым положением Джулии. Ее жизнь полетела под откос как и все наши жизни. Мой отец не примет ее обратно, потому что она, очевидно, не собирается менять свое отношение ко мне. Развод дело решенное.

Кроме этих проблем, Джулии пришлось иметь дело с гневом Криса. Будучи в больнице, я подслушал занимательный разговор, ну, на самом деле, это был спор, где Крис раскритиковал Джулию и назвал ее плохой матерью. Он также заявил, что у нее был шанс воспитать детей, но теперь, очевидно, его очередь. Я полностью поддерживаю его в этом решении, но парень хочет вернуть свою девочку назад.

Прямо сейчас.

Я не был уверен, что происходит между мной и Джанной. Если я писал ей, что люблю и скучаю, то она возвращала мне эти слова, но с ее травмированной челюстью она не могла говорить достаточно хорошо, чтобы мы могли общаться по телефону. Наши отношения сводились к переписке смс и электронными письмами.

Я жаждал ее, нуждался в том, чтобы она снова была со мной.

Мне нужно было вернуть все обратно, чтобы все было как раньше, Джанна живет поблизости, мы вместе и у нас есть все шансы. По электронке мы говорили только о самых будничных вещах, и даже по смс я мог чувствовать, как она отдаляется от меня. Теперь, когда она в Хьюстоне, а я застрял здесь, у меня просто нет никакой возможности исправить это.

Мы не говорили о том, что случилось. Разве я мог бы сделать это в нескольких смс или письмах – только не так. Правильно будет сделать это, когда она снова окажется в моих руках. Только лично я мог бы помочь ей так, как ей необходимо. Я знал, что Крис сделает для нее все, что нужно.

Но я не мог избавиться от ощущения, что больше всего она нуждается во мне.

Меня временно отстранили от занятий в школе за то, что я выбил из Джоша все дерьмо. Так что я тоже занимался дома. В школе пытались решить, что со мной делать: исключать или нет. С одной стороны, Джош напал на Джанну, это спровоцировало меня, и моя реакция была полностью оправданной. С другой стороны, я избил его достаточно сильно, чтобы уложить на больничную койку.

Хорошо было то, что Джоша уже исключили. Собственно его арестовали, как только он выписался из больницы. Папа достаточно тесно общался с Джулией, чтобы держать меня в курсе происходящего и выдвинутых против Джоша обвинений.

Я съежился при мысли о том, что меня также ожидает встреча с системой правосудия. На следующей неделе я должен был предстать перед судом по делам несовершеннолетних за нападение на Джоша.

Это, вероятно, не было бы таким уж большим делом, но я уже имел условный срок за нападение на бывшего парня Клодетт, когда он заявился к ней на квартиру той ночью и ударил её. Его я тоже отправил в больницу, как и Джоша, и мой адвокат боялся, что устоявшаяся модель поведения плохо повлияет на решение судьи. Когда меня признали виновным в нападении на того парня, судья утверждал, что я зашел слишком далеко в своем стремлении защитить Клодетт, что-то там о чрезмерном применении силы.

На тот момент меня уже арестовывали за незначительные правонарушения, и применение насилия спровоцировало судебную систему применить более жесткие меры, я получил условный срок. Я посетил офицера, который должен был контролировать меня, уже на следующий день и он не был от меня в восторге. Парень был полным ослом.