Шаста, сидя на стволе упавшего дерева, угостил галетой звереныша. Смачно икнув, Ур закатил глаза и прилег рядом с юношей.

Садхир вместе с Богданом и Роханом, сидели в дрезине, периодически включая двигатель и что-то ремонтируя в нем. Ранеш и Металлист, сидя в окружении ванаров, уплетали консервы и галеты, угощая при этом любознательных зверенышей.

К Шасте подошел Виджай и насвистывая знакомую мелодию. Присел рядом.

— Вот и все. Генератор работает. Вентшахта тоже. Даже еда осталась. Неплохо им тут жилось…

— Значит, у нас есть возможность переселить сюда станцию? — юноша взглянул на наставника

— Да…Думаю что да. Осталось найти подходящий транспорт. Но где его искать, я не знаю.

— Металлист сказал, что поможет нам.

— Посмотрим. Все так гладко не может идти.

Кшатрий отвернулся и полез в свой рюкзак за консервами. Шаста подцепил ножом еще один ломоть мяса и, закинув его в рот с удовольствием начал жевать. Виджай снова начал насвистывать мелодию. Шаста, услышав знакомые нотки, перестал жевать и косо взглянул на Виджая. Тот сноровисто открыл банку ножом и подцепил один кусочек.

— Вы знаете эту песню? — спросил юноша, проглотив недожеванный кусок

Виджай взглянул на него с непониманием.

— Эта песня, я слышал ее от Амиты, после посвящения….Вот взгляните — Шаста достал из нагрудного кармана свернутый листок бумаги.

Виджай отложив банку в сторону, хмуро посмотрел на лист. Развернув его, на лице кшатрия появилось удивление.

— Это Амита отдала тебе? — спросил он. Шаста коротко кивнул — Не думал что снова увижу этот листок.

— Так он ваш?

— Да, я подарил его Амите через ее маму.

— Она мне ничего не говорила про вас.

— Она и не должна была.

— Зачем вы подарили его ей?

— Так надо было. Амита очень смышленая девушка, я понял, что эту песню поймет только она и поэтому подарил ей.

— Она ее спела мне, красиво очень. Только я не понял о чем песня.

Виджай усмехнулся и полушепотом прочитал текст:

…

-

Легенды делают нас мудрей

!

Мы ч

увствуем пульс единой Вселенной.

Апостол Пет

р -

хранитель ключей-

В волшебном танце с Прекрасной Еленой.

Я

верю в Иисуса Христа, я верю в

Гаутаму Будду,

Я верю в пророка Мухамма

да

,

Я верю в

Кришну, я

верю в Гаруду

…

Наставник сложил листок и положил себе в карман.

— Это мои любимые строчки… — улыбнулся кшатрий

— Амита сказала, что там не хватает еще двух. Вы их помните?

— Нет, не помню. Может, вспомню, когда-нибудь.

Шаста отложил банку в сторону и посмотрел на вход в убежище.

— Я честно не понимаю, как можно верить сразу во всех богов. Одного ведь достаточно. Или я чего-то не понимаю?

— Дело не в том, какую религию ты выберешь или будешь верить в какого-либо бога. Пускай даже и во всех сразу. Сама религия, это по сути метод управления людьми, но духовным способом. В далекой древности было очень много войн и конфликтов из-за религии, от чего были большие жертвы.

— Но ведь благодаря ней, наша община сплотилась. Разве Лакшман хотел иметь власть над нами?

— Нет, конечно. Лакшман дал нам надежду и под общей идеей сплотил нас. Разве он запрещал исповедовать другую религию, кроме буддизма?

— Нет.

— Когда старейшиной стал Абхай, наша община начала превращаться в фанатичную секту, а между обычными верующими и фанатиками грань очень тонкая. Например, коммуна Джобса. Он мужик неплохой, но ты ведь заметил, насколько его дети боготворят, то, что он говорит? И дело не в том, что у них умы еще не окрепли, не только в этом.

— Да заметил. Они странные, эти апостолы, Великая Сеть… Все будто из другого времени. Как можно верить в такое?

— У каждого свое божество. Сейчас, после Катастрофы, такие общины появляются все чаще, и у всех у них различные верования.

— Может, потому что людям надо во что-то верить?

— Да Шаста, именно так. Зачастую, тех, кто противится или не принимает их необычного верования, они могут просто уничтожить. И это уже происходит по причине влияния на толпу их лидеров, которые отнюдь не дураки.

— Вы думаете, что наша сангха дойдет до такого же?

— Если Абхай продолжит свои проповеди, нам этого не избежать.

Шаста опустил глаза. Ему сейчас стало очень обидно и неприятно осознавать то, что его народ может стать фанатичной агрессивной сектой, которая будет противиться и избегать других людей или даже убивать тех, кто не согласен с ними. От этих мыслей по телу прошла неприятная дрожь и колко кольнула в сердце.

— Вот, что я хочу тебе сказать — продолжил наставник — Эта песня, не о том, веришь ты или нет. Неважно веришь ты в Христа, или в Будду, или в Мухаммада, или в кого либо другого. Важно то, что в первую очередь, эта вера должна быть внутри тебя. Вера в самом себе. Вера в то, что ты хотел бы верить. Не выставлял ее напоказ всем или пытался манипулировать другими. Сам для себя решил, во что тебе важно верить, а во что нет…. Это я так понял эту песню. Может для себя, ты найдешь в ней что-то другое.

Шаста почувствовал, как внутри все потеплело и появилось ощущение легкости и спокойствия. Слова Виджая, очень крепко засели у него в голове. Юноша не мог представить, что этот кшатрий, сможет так повлиять на него обычными словами. Виджай казался человеком, совсем далеким от образа философа или духовного учителя, которыми являлись брахманы сангхи. Но, как оказалось, жесткий и рассудительный кшатрий, был еще и интересным в общении человеком, хоть и поговорить по душам с ним не всегда получалось, по причине его некой угрюмости и немногословности.

— Скажите, в последней строчке есть имя Елена…Вы произносили его, тогда в убежище… Кто она? — Шаста заметил, как кшатрий посерьезнел и стал темнее тучи. Юноша понял, что вопрос был явно лишним.

Виджай тяжело вздохнул и повернулся к Шасте, он смотрел на юношу строгим, цепким взглядом. Шасте стало неловко. Ему захотелось спрятаться от такого взгляда куда подальше.

— Да… Леночка… Она погибла пять лет назад… — начал он — Лена была Хранителем, как и мы, и всегда была рядом со мной и с другими. Тогда мы еще работали на Сахарова. Выполняли различные заказы ученых с Ленина и просто помогали людям. Кого найти, кого-то спасти… Мы были лучшими в своем деле. В один день, мы выполняли задание на территории метро. Караван с Торгового города атаковали бандиты, перебив всех караванщиков и многих солдат медиков…. В той перестрелке мало кто выжил, и Леночка была в их числе…. Я не успел ее спасти, и теперь ее больше нет. — Виджай отвернулся и замолчал.

Шаста из обрывков памяти вспомнил некую светловолосую женщину, которая была очень добродушной и милой с детьми и очень общительной и любезной с другими жителями, но ее лица юноша вспомнить не смог, так же как и остальных Хранителей, до знакомства с ними.

Юноша набрался смелости и попробовал продолжить разговор.

— И поэтому вы хотите уйти из общины?

— Нет… Не только поэтому… Перед тем как она погибла, я пообещал ей, что найду свою семью, которая уехала перед войной далеко на север. И теперь, я хочу найти их, во что бы то ни стало…

— Но ведь… Они может…

— Погибли? — перебил его кшатрий — Да, возможно, но шансы есть…Здесь меня больше ничего не держит.

— А как же община? Почему вы помогаете нам, если решили уходить?

— Я себе поклялся, что спасу вас. Ты не представляешь, как я виноват перед теми, кого не спас.

— Мы все теряли кого либо когда либо. Я знаю, каково это…

— Что? Ты знаешь, что такое терять близкого человека?! — глаза кшатрия сверкнули злобой — Да ты ничего не знаешь об утрате. Ты не представляешь, как это больно и тяжело осознавать, что ты бессилен что-либо исправить. Вернуть тех, кому ты обязан жизнью!.. Сколько уже людей погибло из-за меня… — Виджай отвернулся, его сердце стало стучать сильнее и казалось, вот-вот вылетит.