индейцев, окруживших стан правителя, - О'Мор насчитал их около пятисот
человек, - появился Пуртов с четырьмя промышленными, несшими на дюжих
плечах три бочонка живительной влаги собственного, Александра
Андреевича, курения, ведра на четыре-пять каждый, и такой же бочонок
ямайского рома, предназначенный для гостей.
Лица алеутов и индейцев, раскрашенные в ожидании боя черной и
голубой краской, казались вдвое свирепее и страшнее от чудовищных
гримас радости, возбужденной предстоящим угощением. О'Мор и его люди
разглядывали их с любопытством и скрытой опаской.
Бочонки с водкой были установлены на мгновенно связанных козлах.
Рядом на камнях разложили зажаренные туши оленей и горных баранов. У
мяса стоял Куликалов с ножом в руке. Пуртов с оловянной кружкой
вместимостью в четверть кварты встал у бочонка, держа в руке
наполненное водкой ведро.
- Здоровье наших друзей и на погибель врагам! - вставая,
провозгласил правитель тост, осушил единым духом кружку рому и,
наполнив ее снова, передал О'Мору, пуская в круговую. - А вы, братцы,
пейте, закусите и по местам, за работу, чтоб до вечера шалаши были на
месте, байдары на берегу!
Алеуты и индейцы целым родом или семьей двигались цепочкой, в
затылок друг другу, задерживаясь лишь на мгновение перед Пуртовым,
чтобы опорожнить кружку драгоценной влаги и подхватить на ходу закуску
- кусок мяса из рук Демида, с непостижимой быстротой работавшего
ножом. Выпив водку, они рвали зубами жесткое, недожаренное мясо и
уходили в сторону, уступая место у бочонка другим.
- Поспешай! Поспешай! - поторапливал Большое Брюхо
соотечественников, важно сидя на шкуре вблизи правителя - Лур-кай-ю
всегда в почете! - с несколькими другими индейскими и алеутскими
старшинами. - Байдары осторожно несите, не распорите кожу сучками! - И
косился, слышит ли его заботу правитель.
За двадцать пять лет скитаний по морям вселенной Мор не видел
ничего подобного: среди нескольких сот проходивших перед ним
американских дикарей, вооруженных копьями, а иногда и ружьями, он
насчитал не более тридцати русских.
- Я много раз бывал у источников богатств Британии и Португалии,
- не замедлил высказать ирландец Баранову свое удивление, - на
Перцовом, Слоновом, Золотом и Невольничьем берегах африканской
Гвинеи... Нет, нет, я приходил туда не за неграми! - поспешил он
добавить, заметив внимательный взгляд Баранова. - Но негров я видел
там только в цепях рабства. Я, как пять своих пальцев, знаю острова
Нидерландской Ост-Индии, где голые даяки, скованные единой цепью,
обрабатывают плантации сахарного тростника голландцев. Я трижды
посетил славный город Бостон, столицу американской республики. В нем
пять типографий, и они день и ночь печатают книги, но там... там, кто
проведет индейца внутрь Коннектикута, платит штраф в сто фунтов
стерлингов, кто даст индейцу приют у себя - за каждый час вносит по
четыре шиллинга, продавший краснокожему ружье штрафуется на десять
фунтов, за меру же водки - сорок шиллингов...
- Бостонцы служат единому Маммоне, - ответил Баранов, угадывая в
ирландце фанатичного католика и человека, недовольного квакерской
нетерпимостью граждан американской республики. - Они, слыхал я,
выгоняют из города католицких духовных, а ежели изгнанный еще
появится, - смертью карают.
- Бостонцы - те же англичане! - с горечью заключил О'Мор. -
Свобода и права существуют только для них, другим они не нужны...
Позволю себе надеяться, господин губернатор, что вы поможете мне
заменить сломанную мачту, запастись водой и провизией на обратный путь
хотя бы до Макао? На судне есть много товаров - вы посетите меня
завтра? - что-нибудь из них пригодится и вам...
- Ладно, господин арматор, придумаем, как помочь вам! - просто
ответил правитель, который и сам испытывал немалые затруднения в
прокормлении своего отряда. - Пока суд да дело, я дам свежей рыбы...
Запасы пресной воды на парусных судах были всегда предметом
больших забот капитана, а запастись провизией у безлюдных берегов
американского северо-запада случайно попавшему туда кораблю было и
того труднее, почти невозможно из-за враждебности воинственных и
свирепых индейцев, живших на побережье. Помочь храброму и честному
мореходу правитель считал для себя делом чести и немалых выгод для
русских интересов, когда завяжутся торговые связи с могущественной
Ост-Индской компанией.
Перед закатом солнца О'Мор направился на свое судно. Его
провожало несколько байдар, груженных мясом и рыбой. На судне,
стоявшем в заливе без единого огня, и в затихшем русском лагере на
берегу люди долго следили за беспокойными яркими сполохами зарниц на
далеком севере. Но ночь, американская дикая ночь, прошла спокойно,
ничем не выдав затаившейся в ее мраке вражды к самоуверенным
пришельцам.
Подымаясь с востока, солнце поздно появилось из-за высоких гор
побережья. С первыми лучами, упавшими на воды океана, Баранов стал
собираться с ответным визитом на "Феникс".
Перед отъездом он подозвал Куликалова и поручил ему с отрядом
стрелков, обслуживавших питание флотилии, набить десятка два-три
оленей и горных баранов, заготовить солонину для отправки на корабль.
Лур-кай-ю получил приказание наловить и завялить пудов сто палтусины.
Пуртов был оставлен начальником лагеря. Он должен был найти, срубить и
доставить на берег дерево для мачты.
Когда бот правителя подплывал к "Фениксу", двадцать четыре пушки
с обоих бортов фрегата дали залп... "Измена! Чище Кокса сработал!" -
подумал ошеломленный неожиданностью Баранов и тут же до замешательства
устыдился своей мысли, когда увидел на шканцах знакомую фигуру в
черном камзоле. О'Мор приветливо махал шляпой. С кормы на бизань
побежал, разворачиваясь по ветру, большой флаг Ост-Индской компании, а
следом серебристый вымпел с родовым гербом владельца судна эсквайра
О'Мор.
- Господин губернатор, вы у себя дома! - приветствовал
поднявшегося на палубу Баранова ирландец. - Через год кончается мой
контракт с Ост-Индской компанией, и я, если пожелаете, в вашем
распоряжении...
- Франц Лефорт и Патрик Гордон были первыми генералами у великого
государя Петра Алексеевича, Витус Беринг справедливо разделяет славу
открывателя сих мест совместно с Алексеем Чириковым. Вам найдется
много дела, господин арматор, на службе российской, - уверенно ответил
на приветствия Баранов, мгновенно оценив выгоды привлечения на службу
российской купеческой компании такого смелого и знающего морехода.
Черный пес ростом с доброго теленка, с курчавой короткой шерстью,
стоял около О'Мора и своими желтыми дикими глазами недружелюбно глядел
на появившихся незнакомых людей. Когда кто-нибудь из них слишком
близко подходил к хозяину, пес в беззвучном оскале клыков порывался
вперед.
- Аши, Саргач! - каждый раз останавливал пса О'Мор.
- Свирепый барбос, вот бы мне такого, - сказал Баранов и, поймав
настороженный взгляд желтых глаз собаки, подошел к ней и положил руку
на широкую голову. Собака отодвинулась, оскалив зубы, но не укусила
протянутой руки.
- О-о! - удивленно воскликнул О'Мор. - Первый раз вижу, чтобы
Саргач безнаказанно позволил чужому человеку погладить себя... Я готов
с радостью презентовать его вам, господин губернатор! Он плохо
переносит море и не ладит на судне ни с кем, кроме меня и Чандры.
- Приму с охотой, - отвечал через Ларкина Баранов. - В моей жизни
такой друг сгодится!
После осмотра судна, блиставшего чистотой и порядком, откушав в
