Жалобы, похвальба, какие-то старые счёты, угрозы выдуманным врагам — всё вперемешку. Громовой Камень слушал, кивал, особо не соглашался, но и не спорил: всё равно каждый только самого себя и слушает. Себя он пьяным не ощущал, да и полстакана — не его доза, пообедал он хорошо, а по полному желудку водка не бьёт, и вообще… он и раньше замечал, что берёт того, кто хочет набраться. «Огненная вода» — враг индейца, и с ней как с врагом — не доверяя, используя и не подчиняясь.
Водка кончилась быстро, по полстакана пришлось, денег на новую бутылку нет, да бутылки на шестерых всё равно мало, так что в эти же кружки и стаканы налили горячего, заваренного прямо в чайнике крепкого чая, взяли по куску твёрдого желтоватого сахара.
— О! — вырвалось у Громового камня. — Хорош чай.
Медвежонок улыбнулся.
— Это с травами. В Старом городе одна есть, травница, вот у неё и купил.
— Дорого?
— Рубль стопка, по щепотке в магазинный подмешиваем.
Громовой Камень кивнул, подумав, что эту Травницу надо бы найти и поговорить, русские травы он знает плохо, хотя травами вообще всегда занимались женщины, мужчины знали только то, что нужно для охоты или битвы. Маленький Филин снова упомянул о письме домой. Как переслать деньги?
— Пропей лучше, — посоветовал одинокий Волк. — Всё равно на почте зажилят.
— Как это? — поинтересовался двукрылый.
— А просто. Адрес будут тебе писать и наврут. Письмо и пропадёт, а с ним и деньги.
— В тот же раз дошло, — возразил маленький Филин.
— В тот раз ты без денег посылал, а…
— Адрес мне Мороз писал, — перебил его Маленький Филин. — И обратный тоже. Он по-русски здорово знает.
— Ну да, а на родном-то он хоть слово помнит? Или брезгует? — Одинокий Волк резко стукнул стаканом о стол. — кажешь, нет? Постригся, умылся, одежду сменил и я зык забыл. Ненавижу таких! Смог бы, он и кожу поменял.
— А ты это не нам, — Предложил Двукрылый, подмигивая Громовому Камню. — А ему скажи. А мы посмотрим.
— На что? — не понял Одинокий Волк.
Заводские дружно рассмеялись.
— А как он тебя будет по земле размазывать, — ответил Двукрылый. — Только скальп валяться и останется.
Перо Орла кивнул.
— Да, так.
— Пусть попробует, — буркнул Одинокий Волк.
— Ты его в деле не видел, — улыбнулся Маленький Филин. — Перед весной тут, как это по-русски, да, масленица, бои были, так он всех посшибал.
Двукрылый кивнул.
— И там не всерьёз было, а вот на заводе один ему сказал что-то, из его же бригады, так он его взял за горло и поднял. Одной рукой. И подержал.
— И не придушил? — насмешливо спросил Одинокий Волк.
— И за мозгляка бледнолицего в тюрьму сесть? — насмешливо ответил вопросом Перо орла.
Громовой Камень вспомнил Мороза на выпускном, его налитый силой торс, неожиданную для «асфальтового» ловкость в лесу и задумчиво кивнул. Да, он верит, что Мороз мог одной рукой взять за горло и поднять на воздух взрослого мужчину.
— А что учится он, — Маленький Филин как-то неуверенно вздохнул, — так, может, это и не зря. Грамотному всё-таки легче.
Громовой Камень не ждал такого поворота, но… хотя, нет, ничего сейчас не получится. Хоть выпили и немного, но всё равно… Но что зашла об этом речь — уже хорошо!
Как он и ожидал, Маленькому Филину велели заткнуться, но по внимательным взглядам остальных Громовой Камень понял, что ждали его слова. Но говорить надо аккуратно.
— А почему бы и нет? — начал он с вопроса, уже зная, как ответить на любое возражение. И что возраст учёбе не помеха, есть школа для взрослых, и что русскому языку и русской грамоте учиться нужно, и почему другие за два, ну, за три месяца, но осилили полный курс начальной школы, вы же не глупее их, те пришли, так тоже по-русски только выругаться умели, а теперь и пишут, и читают.
Он говорил не спеша, давая возразить. Но возражали мало. Всё-то ведь так и есть.
— А ты бы нас и научил, — вдруг сказал Перо Орла.
— А чего же и нет, — сразу ответил Громовой Камень. — Давайте, где и когда.
— Где? А здесь хотя бы. По выходным.
Маленький Филин и Двукрылый наперебой стали обсуждать время и место занятий, потом к ним присоединился и Медвежонок. А Перо Орла и Одинокий Волк молчали, но по-разному. А когда вроде всё обговорили, Одинокий Волк насмешливо бросил:
— А чего ж вы о деньгах молчите? Сколько он с вас возьмёт за учёбу, а?
— Сколько сможете, столько и дадите, — спокойно ответил громовой Камень.
Он бы и бесплатно с ними занимался, но раз об этом зашла речь…
— Рубль, да? — спросил маленький Филин.
Рубль за час занятий — общепринятая, насколько знал Громовой Камень, плата, и потому он кивнул.
— С каждого? — требовательно спросил Одинокий Волк.
— Нет, — сразу решил Громовой Камень. — Со всех. Все же вместе будем, а не с каждым отдельно.
И только тогда Одинокий Воле улыбнулся.
— Тогда и я буду. Идёт.
— Это ж по сколько с каждого? — наморщил лоб Медвежонок. — Нас пятеро… по двадцать копеек?
— Да, — кивнул Перо Орла. — Что ж, тогда и дважды в неделю можно.
— А выдержишь столько учёбы? — насмешливо хмыкнул Одинокий Волк.
— А я не слабее Мороза. Он дважды в неделю ходил.
— Трижды, — поправил его Громовой Камень.
— Как трижды? — удивился маленький Филин.
Громовой Камень улыбнулся.
— Были ещё и по субботам занятия. По шауни.
— Во-он оно что, — помолчав, протянул Одинокий волк.
Остальные промолчали.
Громовой Камень возвращался домой в сумерках. Шёл быстро и даже тихонько подсвистывал себе под шаг памятный со школы марш. Ну как же всё удачно получилось! И не в деньгах, конечно, дело, ну, сколько он до сентября заработает? Рубля три, от силы четыре. Главное, чтобы они втянулись. А в сентябре он их уговорит на школу, чтобы на аттестат. Как Мороз. Громовой Камень улыбнулся. Надо же, как их зацепило. Ну да, уступить, да ещё «асфальтовому» не просто обидно, а… очень обидно. А Мороз приметный, все его знают, у всех на виду. Интересно было бы его в бою увидеть, но придётся святок ждать.
Про святочные и масленичные бои ему многие рассказывали. И о том, как Мороз себя показал, тоже.
В палисаднике у дома сидела в накинутом на плечи большом шёлковом платке с бахромой Липочка.
— Добрый вечер, — поздоровался Громовой Камень, поднимаясь на крыльцо.
— Добрый вечер, — ответила она и после лёгкой заминки спросила: — Гуляли?
— В гостях был, — весело ответил Громовой Камень.
Время ужина уже закончилось, но Ефимовна, выглянув в прихожую на стук двери, сказала, что самовар в гостиной. Громовой Камень поблагодарил за столь ценную информацию, поставил свою палку к зонтикам, в уборной вымыл руки и оглядел себя. Нет, всё нормально, если и пахнет от него, то чуть-чуть, и глаза — скажем так — не очень пьяные.
В гостиной у столика с самоваром и посудой сидела Капитолина Алексеевна. Из жильцов участвовали в вечернем чаепитии Гуго и Виктор. Громового Камня встретили весело.
— Ага, вот и третий!
— Третий для чего? — поинтересовался Громовой Камень, принимая от Капитолины Алексеевны чашку с чаем.
— В карты поиграть, — улыбнулась Капитолина Алексеевна. — Берите плюшку, Гриша. Я не играю, а вдвоём неинтересно.
— Я тоже не играю, — улыбнулся Громовой Камень. — Спасибо, Капитолина Алексеевна, чудесные плюшки, я только во фронтовое очко умею.
Фронтовое? — удивился Гуго. — Это что? Я знаю, очко — это блек-джек, а фронтовое?
— Это не в карты, — засмеялся Громовой Камень. — Это перебежкой от воронки к воронке. Добежал — очко, ты выиграл. Не добежал… — и он комично развёл руками.
Виктор на мгновение помрачнел и кивнул.
— Памятная игра, — и тут же с шутливой надеждой. — Неужто и в «дурака» не умеешь?
— Не люблю из-за названия, — по-прежнему весело ответил Громовой Камень.
— Эх, — Виктор перетасовал колоду и положил на стол. — Не везёт, так не везёт.
