— Конечно, нет, Эркин, никакой ты не мазохист, — и поцеловала его. — Ты здоровый, и сильный, и красивый, и умный…

— И как это всё во мне помещается? — вздохнул Эркин так серьёзно, что женя залилась смехом и долго не могла успокоиться.

Было уже совсем поздно, за полночь перевалило, когда они наконец улеглись спать, укутав друг друга и обнявшись. И вроде только-только закрыли глаза, как в дверь забарабанила Алиса.

— Мама, Эрик, утро уже, ну, вы что, весь день спать будете?!

— Алиска, отстань, — Женя зевнула и потянулась. — Иди, сама поиграй.

— Ну, мам, ну, воскресенье, ну, Эрик… Эрик, пойдём тянуться.

Эркин повернулся на живот, потом встал на четвереньки и потряс головой, просыпаясь.

— Сейчас.

— Ага! — обрадовалась Алиса. — Эрик, а пусти меня, я покувыркаюсь.

Эркин встал и зашлёпал к комоду, привычными, почти машинальными движениями достал чистые трусы и оделся. Женя ещё лежала. Он подошёл к двери и открыл её. Алиса влетела в спальню и с ходу запрыгнула на кровать, кувыркнулась, налетела на Женю и удивилась.

— Ой, мама! А Эрик где?

— Я здесь, — засмеялся Эркин, раздвигая шторы.

— За окном шёл дождь, всё было серым и мокрым.

— Гулять, значит, не пойдём, — глубокомысленно заключила Алиса, сидя на кровати. — В кино тоже, да? — и сама ответила: — Ну да, чего мокнуть. А чего тогда делать будем? Андрюху ждать?

— Сегодня он не придёт, — спокойно ответила Женя. — Ты же тянуться хотела, ну, так иди, переоденься.

— Ага!

Алиса спрыгнула с кровати и убежала, а Женя встала и подошла к Эркину.

Он стоял у окна, где его застали слова Алисы об Андрее, и глядел на улицу, хотя любоваться там было нечем. Женя сзади обняла его, коснулась щекой его спины между лопатками.

— Всё будет хорошо, Эркин.

Он кивнул.

— Спасибо, Женя, — откашлялся, прочищая горло. — Ты ложись, поспи ещё.

— Нет, — Женя, привстав на цыпочки, поцеловала его в шею, в корни волос на затылке. — Утро так утро.

В спальню опять влетела Алиса, уже в трусиках и маечке.

— Эрик, я уже! Пошли!

— И я уже, — засмеялся Эркин. — Женя, мы пошли.

Алиса уцепилась за его руку, и они ушли в большую комнату. Женя оделась и захлопотала, наводя порядок в спальне.

За окном по-прежнему шёл дождь. Конечно, никуда они сегодня не пойдут, проведут воскресенье дома. А вечером, может, в гости к кому-нибудь в доме пойдут, или к ним придут, или ещё что-нибудь придумают. А придумать надо, а то Эркин ведь изведётся от ожидания.

Как обычно, быстро всё сделав, Женя пришла в большую комнату к Эркину и Алисе, немного позанималась с ними и увела Алису, чтобы Эркин мог спокойно в одиночестве закончить свою гимнастику.

Потом завтракали, а впереди было ещё всё воскресенье.

Гостиный Двор потряс Андрея. Таких толкотни, многолюдья, обилия товаров и высоких цен он ещё нигде и никогда не видел.

— Цены здесь…

— Столичные, — улыбнулся Бурлаков.

Они сидели в маленьком кафе на галерее второго этажа, за столиком у самых перил.

— И это всегда здесь такое?

— В будни народу больше.

— Надо же, — покрутил головой Андрей. — Себя потеряешь и не заметишь, когда.

Бурлаков кивнул.

— Да, но можно привыкнуть. Человек ко всему привыкает.

Лицо Андрея помрачнело.

— Это ты точно сказал, ко всему, — зло вскинул глаза. — А я привыкать не собираюсь. Из Загорья не уеду, понял, нет?

— Мы об этом уже говорили, — внешне спокойно ответил Бурлаков. — Раз тебе там нравится…

— Там моя семья, запомни, — перебил его Андрей.

— Да, я знаю. Но это теперь и моя семья. Тоже запомни.

Андрей усмехнулся.

— Хорош отбиваешься. Ладно. Так что, может, ты к нам переедешь?

— Здесь у меня университет, лекции, ещё семинар буду вести, комитет.

— Это понятно, и всё? — глаза у Андрея насмешливо блестели. — Больше ничего и никого?

Бурлаков пожал плечами.

— Есть друзья, есть сотрудники.

— И всё? — Андрей нахально подмигнул. — Я ж помню, — и пропищал: — Гаря, не волнуйся. — И своим голосом с подчёркнутой деловитостью: — Ты всё ещё с ней или заменил?

— Это тебя не касается, — твёрдо ответил Бурлаков. — Не твой дело. Запомни.

Андрей зло сощурил глаза, но промолчали наконец принуждённо улыбнулся.

— Ладно, бери себе это сокровище, не претендую.

— В это не лезь, — глухо сказал Бурлаков. — Больше предупреждать не буду.

— Понял, не глухой, — буркнул Андрей.

Под ними море голов, шарканье ног по полу и гул голосов, в котором неразличимы слова. Андрей смотрел на эту суету, явно думая о своём, лицо его стало усталым и даже не взрослым, а старым. Бурлаков также молча смотрел на него. Если бы он мог…

— Ладно, — Андрей тряхнул головой. — Ладно, замнём для ясности. Так когда тебя ждать?

— Недели через две. Сегодня седьмое…

— Ещё две недели, и как раз двадцать первое. Впритык хочешь:

— Постараюсь пораньше. Я дам телеграмму.

— Замётано, — кивнул Андрей и посмотрел на часы.

— Успеешь, — заметил его движение Бурлаков.

— Да, успею. Слушай, а вот бельё, сразу полудюжину брать не дорого? Ну, не чересчур это тебе?

— Есть у меня деньги, — успокоил его Бурлаков. — А у тебя…

— У меня ссуда за спиной, — усмехнулся Андрей. — На обзаведение. И зарабатываю я прилично.

— Это рабочим в цеху?

— Ну, — Андрей широко ухмыльнулся, — если с умом тратить. А то ещё если на дороге валяется, то не грех и подобрать.

Бурлаков невольно напрягся.

— И всё, что лежит, хватаешь?

Лицо Андрея стало демонстративно простодушным до идиотской наивности.

— Мина если, так пусть себе и лежит, дурака ждёт.

Бурлаков чувствовал, что Андрей чего-то недоговаривает, но настаивать не рискнул. И, боже мой, о каких незначащих глупостях они говорят, но о главном… язык не поворачивается. Да и что сейчас самое главное?

Андрей допил свой чай, улыбнулся уже по-другому.

— Давай теперь на вокзал. Мне ещё билет брать.

Бурлаков невольно вздохнул. Время не остановить. А они и не поговорили толком. И вот… уже пора.

— Да, пойдём.

Бурлаков подозвал официанта и расплатился. Андрей взял свою потяжелевшую сумку, ещё раз сверху вниз оглядел суетящуюся внизу толпу и встал.

Они не спеша, неся на руке — Андрей свою куртку, а бурлаков пальто — прошли между столиками к выходу и дальше по галерее.

— Тебе хватит на дорогу?

— Вполне, — Андрей насмешливо хмыкнул. — Я ж тебе сказал, что кой-чего на дороге подобрал. Так что на всё хватит и ещё останется. Не боись, всё нормально будет.

Бурлаков кивнул так спокойно, будто все эти выпады и закидоны совсем не смущали его. И Андрей решил попробовать добавить.

— Могу и тебе подкинуть.

И услышал насмешливое:

— Я и сам неплохо зарабатываю.

Андрей посмотрел на него с насмешливым удивлением.

— Ты чего, псих? Кто ж от денег отказывается. Или, — он зло сощурил глаза, — брезгуешь?

— Не дури.

— Я от тебя со вчера только это и слышу, — огрызнулся Андрей. — Ничего другого придумать не можешь?

— А ты веди себя по-другому, — немедленно отпарировал Бурлаков.

Андрей хмыкнул, но промолчал. У лестницы они оделись и спустились вниз.

— Ещё что-нибудь посмотришь?

— Нет, лучше пройдёмся. До вокзала пешком можно?

— Да, вполне.

После Гостиного Двора на улице было просторно и даже вроде тише. Андрей с удовольствием огляделся.

— Жалко, Крепость не успел посмотреть.

— Ничего страшного, в другой раз туда пойдём, — очень спокойно, даже небрежно ответил Бурлаков.

Андрей покосился на него и улыбнулся.

— Замётано. В другой раз сразу туда.

Улыбнулся и бурлаков.

До Северного вокзала дошли до обидного быстро. Вокзальная площадь, как и положено, забита автобусами и людьми, лавируют, покрикивая короткими резкими гудками, юркие машины такси, кричат, проталкиваясь в толпе, разносчики, толчея, суматоха… похлеще, чем в Гостином.