Осторожно, чтобы не пробудить гнев у Жака, Михаил толкнул поднос по полу. Он остановился в нескольких дюймах от руки Шиа.

Жак не отрывал свой взгляд от этих двух мужчин, смотря на них с ненавистью и обещанием темного возмездия. Когда Шиа пошевелилась, он повторил ее движение, словно заранее знал, что она сделает, держась между ней и другими, ограждая, как и тогда, когда ее отшвырнули к стене.

— Принесите мне свежей земли. — Голос Шиа был хриплым, но уверенным.

Она старалась, чтобы каждое движение было медленным и осторожным, чтобы не встревожить Жака.

Байрон медленно и неохотно решился выполнить ее просьбу, его глаза встретились с взглядом Михаила через всю комнату. Было ясно, Байрон считает, что Жак представляет реальную опасность для всех них.

Шиа несколько раз прокашлялась, ее горло было сильно опухшим, с отпечатками пальцев Михаила. Медленно поднявшись, она подошла и опустилась на колени около Жака. Контролируя руки и стараясь сосредоточиться, она, используя маленькие зажимы, придирчиво зашивала вновь открывшуюся рану. Это была медленная и утомительная работа, и она старалась поддерживать их ментальную связь, пока работала, стараясь мысленно успокоить его, чтобы он утихомирился и поменьше истекал кровью. Жак был похож на кипящий котел сильных эмоций. Его глаза, пристальные и настороженные не отрывались от двух других мужчин. Он поднял свою руку и откинул ее шелковистые волосы в строну, а кончиками пальцев прикоснулся к ушибу на ее лбу, который появился у нее от столкновения со стеной. Когда его рука упала, Шиа испугалась, что он сейчас оборвет их связь.

Она обработала рану землей и слюной и медленно выпрямилась.

— Тебе нужна кровь, Жак, — мягко сказала она, приглашая.

Он должен выжить, должен жить. Каждая клеточка ее тела требовала этого.

Жак не отводил взгляд своих мертвых глаз от Михаила и Байрона. Шиа никогда прежде не видела столько ненависти в чьем-то пристальном взгляде. Он не смотрел на нее, но чувствовал ее усилия. И не показал даже намека на боль на своем лице.

— Моя кровь более древняя, а значит и более сильная, — мягко сказал Михаил. — Я поделюсь с ним ею.

Он подошел ближе с таким плавным изяществом, никаких резких шагов, которые могли бы встревожить Жака.

Шиа почувствовала дикую радость в душе Жака, ощутила, как он начал собирать силу. И прежде чем Михаил успел подойти ближе к ним, она бросилась между ними.

— Нет! Он убьет вас, он уже готовится.

Сила Жака была просто ужасной, когда он прижал ее спиной к себе, а в кулак зажал ее волосы. Его ярость была просто осязаема. Его глаза не отрывались от Михаила, когда он наклонил свою темную голову и погрузил свои зубы в шею Шиа.

— Не делай этого! — Байрон кинулся вперед, но Михаил остановил его, подняв руку, а его черный пристальный взгляд не отрывался от Жака.

Раскаленный добела жар, горящий след. Шиа поняла, что Жак был сильно разъярен ее вмешательством, и это представление должно было заставить других подойти ближе к нему в пределы его досягаемости. Она отлично понимала его натуру. Он был так близко к безумию, что одно неверное движение может толкнуть его за край. Шиа так устала, у нее болела рана. Ресницы опустились вниз, а на нее стала нападать летаргия. Она с легкость отдала бы свою жизнь за Жака. Он не забирал у нее ничего такого, чтобы она не желала отдать.

— Ты убиваешь ее, Жак, — спокойно сказал Михаил. — Это то, чего ты в действительности хочешь?

Он стоял неподвижно, а его черные глаза были настороженны и задумчивы.

— Останови его, — произнес Байрон сквозь зубы. — Он берет у нее слишком много крови. И намеренно причиняет боль.

Прохладные черные глаза Михаила пробежали по Байрону только однажды, но это была действительно команда, действительно предупреждение. Байрон покачал своей головой, но промолчал.

— Жак не станет ее убивать, — сказал Михаил все тем же тихим голосом. — Он ждет, пока один из нас попытается остановить его. И именно мы — те двое, кого он намерен убить. Жак хочет, чтобы мы подошли ближе. Он не будет рисковать ею, если только мы не будем слишком глупы и не пройдем возле него. И не навредит ей. Давай выйдем наружу. А ты тем временем найди то, что нужно для восстановления двери. Я последую за тобой.

Байрон вышел неохотно, и стал ждать на крыльце, когда Михаил присоединится к нему.

— Ты рискуешь ее жизнью, Михаил. Она не вампирша, и он явно причиняет ей вред. Она не сможет пережить такую потерю крови. Жак был моим другом, но то существо, что сейчас находится в доме, больше не один из нас. Он никого из нас не узнал. Ты не можешь управлять им. Никто не может.

— Она может. Он не перевоплотился. Он ранен и болен, — спокойно сказал Михаил своим непререкаемым, но мягким, как черный бархат, голосом.

Разъяренный Байрон отвернулся.

— Я должен был забрать эту девушку.

— Не делай ошибку, Байрон, даже в таком ослабленном состоянии, Жак очень силен. Перед самым своим исчезновением он провел много лет, обучаясь. Прошлые годы он охотился. С таким поломанным умом Жак больше напоминает животное, чем человека. Но этот хищник хорошо обучен. А ты не обращаешь на это внимание. И кто бы ни была эта девушка, она старается его спасти, невзирая на цену, которую придется заплатить ей самой. Я думаю, что она уже выбрала.

— Ритуал не завершен. Она не спала с ним. Иначе мы бы знали, — заупрямился Байрон и начал беспокойно вышагивать. — У нас есть многие, кто без женщины, а ты так рискуешь.

— Но есть только одна Спутница жизни. И очевидно, ее тянет к Жаку.

— Мы этого не знаем наверняка. Если бы он не был твоим братом… — начал Байрон.

Низкая интонация остановила его.

— Я не вижу причины, чтобы подвергать сомнению мое суждение в данном вопросе, Байрон. У меня было более одного брата, и я никогда не позволял узам братской привязанности встать на пути нашего закона.

— Это Грегори охотился на твоего другого брата, — сказал Байрон.

Михаил медленно повернул голову, а его черные глаза ударили молнией, которая пополам расколола небо.

— По моему приказу.

Жак сидел на полу, опираясь спиной о стену, девушка все так же лежала у него на руках. В нем бурлили темные, сильные эмоции, а тело дрожало от потребности убить врагов. Но какой-то кусочек здравомыслия появился в голове и привлек к себе его внимание. Оба злоумышленника казались знакомыми. Они были кем-то, кого он знал и кому доверял. Жак оскалился, обнажив острые клыки. Предатели иногда тоже приходят парами. Они думали, Жак слаб, но он быстрее всех, кроме самых древних. И оттачивал свои навыки борьбы и свои ментальные таланты. Они не смогли бы замучить и убить его женщину.

Шиа. Ее имя было мягким, ясным бризом, проносящимся сквозь его голову. Шиа. Пламя на единственной свече прыгнуло вверх. Свет, который выведет его через черную ярость. Он ощущал ее, такую маленькую в своих объятиях. Ее кожа была мягкой, а волосы, прикасавшиеся к его голой груди, были подобны шелку. Он мягко с нежностью потерся своим подбородком о ее макушку. Прошло несколько минут, прежде чем до него дошло, что ее тело было вялым, холодным, почти безжизненным, страдающим от потери крови.

Мучительный крик вырвался из него. Он поднял ее голову и увидел синяки и рваные раны на ее горле.

«Шиа, не оставляй меня!» — Просьба исходила из самого сердца.

Это сделал он? Отпечатки пальцев были не его, но вот рваная рана? Может, это он сделал?

Ощущение неловкости пробежало по земле, заставляя дрожать пол, вращаться.

«Не оставляй меня, Шиа».

Жак разорвал свое запястье зубами и стал выдавливать ей в рот живительную влагу.

«Постарайся, маленькая Рыжеволоска, попробуй». — Сила его жизни заставляла сокращаться ее горло.

Он погладил ее опухшую шею, вынуждая сглатывать.

«Ты не можешь оставить меня во тьме».

Он не мог забыть нападение на нее, от этого или от чего другого его сердце подступило к горлу, Жак знал, что мог это сделать. Он был безумен.