— Мерзавец! — воскликнул он дрожащим голосом. — Ты мне поплатишься за это! Как ты посмел после всего, о чем мы договорились, убить самого верного из моих друзей!

— Ваша Милость, — серьезно ответил Кишнайя, — горе помутило ваш рассудок, всегда столь проницательный, я оправдаю себя одним словом…

— После вчерашней нелепой, гротескной сцены тебе будет трудно это сделать.

— О какой сцене говорит Ваше Превосходительство? Мне кажется, что наш разговор не заслуживает подобного определения.

— К чему притворяться? Разве не ты, чтобы похвалиться своей силой, подослал к нам паломника, который объявил бедняге Уотсону, что ему осталось жить всего три часа?.. Посмей отрицать это.

Эти слова все объяснили Кишнайе, все стало ему ясно. Мнимый паломник был браматма, и теперь туг не сомневался в положительном ответе вице-короля.

— Я не только посмею отрицать, милорд, но через пять минут вы убедитесь, что я не виноват в этом неловком и вредном для моего дела поступке. Как, по-вашему, зачем бы я стал приводить в исполнение приговор, вынесенный теми, кого мы задушили с единственной целью — занять их место и быть полезными вам? Кому был вынесен приговор? Человеку, преследовавшему ту же цель, что и мы, охотившемуся за тем же врагом… Ну, признайтесь же, милорд, что это было бы верхом глупости.

— Верно, — отозвался вице-король, заметно смягченный логичностью Кишнайи, — но тогда я совершенно ничего не понимаю. Кто же этот наглый паломник, посмевший обмануть меня?

— Я сказал, милорд: одно слово — и вам все станет ясно. Паломник — не кто иной, как браматма, вождь Духов вод, и убийство полковника Уотсона — дерзкий ответ на ваш указ о роспуске общества, который вы обнародовали в день прибытия в Биджапур.

Объяснение туга было столь ясно и логично, столь очевидно, что исключало всякие сомнения. Поэтому сэр Джон, сразу сменив тон, заявил, что полностью убежден в правдивости его слов и теперь Кишнайя должен помочь ему в том, чтобы виновники этого преступления, совершенного с невиданной дерзостью, были немедленно и примерно наказаны.

— Я готов помочь вам, Ваша Светлость, — ответил Кишнайя, который внутренне ликовал, видя, что сэр Джон сам подходит к тому, о чем он собирался его просить, — и уверяю вас, что быстрота, с которой вы будете действовать, произведет самое благоприятное впечатление на население. Пусть оно знает, что вслед за преступлением неминуемо следует наказание.

— Так я и намерен поступить.

— Ваша Светлость позволит мне, не посягая на то, чтобы давать советы, высказать одну мысль?

— Слушаю тебя.

— В качестве ответных мер браматма не ограничится этим наглым убийством, надо вовремя остановить его. Сегодня ночью он собрал в своем дворце наиболее важных членов общества Духов вод, чтобы подготовить новые акты мести, направленные против самых высоких лиц. Я знаю, что решено и вас призвать на этот трибунал и судить за преступления, в которых вы обвиняетесь.

— Наглецы! — воскликнул вице-король.

Туг поостерегся сказать, что и сам присутствовал на заседании, где было принято это решение.

— Если милорд верит мне, пусть он немедленно пошлет батальон шотландских гвардейцев, которые бесшумно окружат дворец и разом арестуют браматму и его товарищей.

— Отличная мысль. Но я слышал, что в этом дворце, как и во всех старинных зданиях Биджапура, полно тайных входов и выходов, через которые браматма и его сообщники могут бежать. Если же наша попытка провалится, мы станем всеобщим посмешищем.

— Поэтому я осмелюсь просить Вашу Светлость разрешить мне тоже участвовать в экспедиции, чтобы указать, в каких местах необходимо расставить часовых.

— Я поступлю иначе, я прикажу офицеру, командующему отрядом, во всем придерживаться твоих указаний.

С этими словами сэр Джон позвал дежурного адъютанта.

— Предупредите лейтенанта Кемпбелла, чтобы он, соблюдая полную тишину, поставил под ружье первый батальон шотландцев и затем немедленно явился ко мне за приказаниями.

Шотландцы, сопровождая вице-короля в поездках, всегда спали в походной форме, готовые к любым неожиданностям. Через несколько минут они уже были выстроены в главном дворе дворца, и Эдуард Кемпбелл предстал перед своим начальником.

— Лейтенант Кемпбелл, — сказал сэр Джон тоном, отличавшимся от его обычного ласкового обращения с молодым офицером вне службы, — отправляйтесь с вашими людьми, окружите дворец браматмы, точно следуя всем указаниям вот этого индуса, и приведите сюда в качестве пленников всех, кого вы найдете во дворце, а также тех, на кого вам укажет этот человек.

— Все будет исполнено согласно приказанию, — ответил Эдуард Кемпбелл, отдавая шпагой честь.

— Ступайте, сударь, действуйте быстро и находчиво. Прикажите вашим людям идти врассыпную и сохранять полное молчание, чтобы не вызвать подозрений.

— Это очень важно, милорд, — осмелился заметить туг, — мы пойдем коротким путем, через развалины, первый же туземец, который что-то заподозрит, успеет предупредить браматму, и дворец мгновенно опустеет.

— Вы слышите, Кемпбелл? — спросил сэр Джон.

— Будьте спокойны, Ваша Светлость, наши люди привыкли к ночным вылазкам.

Вице-король дал понять, что ему нечего больше сказать, и молодой офицер, вновь отдав честь, вышел в сопровождении Кишнайи, сердце которого переполняла радость. Наконец-то его усилия увенчаются успехом. Первая часть его плана, далеко не самая простая, была выполнена. Скоро общество Духов вод перестанет существовать. И кто бы мог подумать, что помогать его уничтожению будет племянник Покорителя джунглей, друга Нана-Сахиба, браматмы, Анандраена из Велура и большинства влиятельных членов общества.

Оставалось, правда, поймать Нана-Сахиба, без этого ему не получить столь желанные титул мирасдара и трость с золотым набалдашником. Но общество Духов вод будет уничтожено, Покорителя джунглей задерживают в Европе дела или развлечения, поэтому похищение принца — дело нескольких дней, и туг мысленно представил себя совсем другим человеком, мирасдаром, командующим подданными и окруженным почестями, достойными раджи. Он возьмет одно из имен своей семьи, а поскольку официально он умер, в мирасдаре Праджанати никто не узнает повешенного из Велура, душителя Кишнайю.

Радуясь, туг упустил из виду, что сопровождавшему его молодому офицеру он прекрасно известен, ибо Эдуард Кемпбелл был некогда его пленником, что именно похищение семьи Кемпбелла послужило причиной гибели сообщников Кишнайи, а он избежал смерти только благодаря приказу сэра Джона, ставшему для туга своего рода охранной грамотой.

Эдуард Кемпбелл, послушный воинской дисциплине, беспрекословно подчинился приказу вице-короля, но дальнейшие события покажут, что для Кишнайи было бы, пожалуй, лучше, если бы в этот день молодой офицер остался с сэром Джоном.

Пока что фортуна была полностью на стороне предводителя душителей.

По роковой случайности ни один запоздалый туземец не встретился шотландцам по дороге, предупредить обитателей дворца было некому. Батальон окружил жилище браматмы, и никто из его постояльцев не догадался об этом. К несчастью, в первое время, когда у Арджуны не было никаких оснований подозревать совет Семи, он указал им все потайные комнаты, все скрытые выходы, которых было гораздо меньше, чем во Дворце семи этажей. Поэтому Кишнайя сумел расставить часовых так, чтобы никто не мог скрыться.

Когда дворец был полностью окружен, Эдуард Кемпбелл захватил его с ротой солдат. Всякое сопротивление было бесполезно. Браматма, Анандраен, шесть членов нового совета Семи, четыре факира, состоящих при Арджуне, и два охранника были схвачены и связаны. Все они, поняв бессмысленность применения силы, ответили на арест молчанием, полным достоинства.

Но когда их уводили, Арджуна, заметив мнимого члена совета, прятавшегося за солдатами, не выдержал и крикнул:

— Вы все, кто слышит меня, индусы, братья мои, и вы, солдаты Европы, знайте, что подлец, который прячется в маске среди вас, человек, который присвоил себе высокое положение в нашем обществе, трусливо и вероломно убив наших братьев и заняв их место, человек, из-за которого нас сегодня арестовали, не кто иной, как гнусный душитель Кишнайя, он выдал себя за мертвого, чтобы легче было вершить свои злодеяния.