Задание в итоге досталось довольному Костику, хотя бабушки в его способностях явно сомневались. Видимо, считали мужчин никуда не годными созданиями.

Мы так и обсуждали будущее расследование до конца рабочего дня. Строили теории, одна другой невероятнее, и предполагали, как могла умереть Даша. И так увлеклись, что засиделись дольше обычного, а домой расходились и вовсе с неохотой.

У ворот мы все разбрелись в разные стороны, я отправилась на остановку, но прошла ее, погруженная в мысли о происходящем безумии. Записи с камер достали, надо же! Дальше – больше… и стоило признать, все это бодрило, а ну как мы и в самом деле узнаем что-то? И убийцу найдем! Ох, ну и крепка Алина Николаевна мне в голову пробралась.

Погода радовала, я решила не ограничиваться одной пройденной остановкой и дойти до дома пешком. Благо что обувь позволяла, да и тротуар идеальный, это тебе не ухабы у меня во дворе… и прогулка уж точно не повредит, а то все будние дни в офисе пролетают, скоро забуду, как улица выглядит.

Далеко я не ушла, совсем скоро рядом со мной затормозила машина. Очень знакомая машина, оттого я мысленно чертыхнулась: вот что за закон подлости? Не успели мы в офисе обсудить мачо местного разлива, как вот он, нарисовался! Алексей Александрович Малевин собственной персоной.

Я воровато огляделась: вроде далеко уйти успела, никто из наших засечь не должен.

Малевин открыл окно и помахал мне:

– Куда направляешься, красавица?

– Гуляю, – буркнула я.

– Садись, я тебя отвезу.

В любое другое время я бы отказалась. Но сейчас мною двигало любопытство, а Малевин мог рассказать что-нибудь интересное. Хочется ему кататься по городу туда-обратно – его дело, а я пока расследованием займусь. А завтра как расскажу остальным, как расскажу!… а не расскажу, потому что придется объяснять, с какой стати я с начальством в одной машине по вечерам катаюсь. Ладно, вывернусь как-нибудь.

С большой неохотой я упала на пассажирское сидение.

– Почему на звонки не отвечаешь? – поинтересовался Алексей.

– А сам как думаешь?

– Василиса, я тебе все объяснил, ну что ты, в самом деле! – он сделал попытку схватить меня за руку, но я ее поспешно убрала.

– Мне не интересны твои оправдания.

– Васён, ты же знаешь, как я к тебе отношусь.

– Конечно, поэтому и не отвечала на звонки.

Вот поэтому мне и не хотелось садиться в машину, понятно же, что этот плут как начнет лапшу на уши вешать – с ума сойдешь потом снимать все это с себя. Малевин из тех, кто красиво излагает, красиво, но банально. Поначалу просто невозможно не увлечься, но потом возникает неприятное чувство, будто тебя всю дорогу обманывает, а ты, дура последняя, позволяешь и слушаешь, и слушаешь.

И ничего между мной и Малевиным не было, но вовсе не потому, что я такая вся умница. Разумеется, я бы клюнула на симпатичного холостого мужчину, да еще такого обходительного и с пламенными речами. Но еще в первую рабочую неделю я наслушалась про Алексея Александровича столько всякого, что каждое его слово вызывало сомнения. А он, как водится, быстро заметил новенькую и кинулся ее охмурять. Новенькая охмурялась неохотно, что только подстегивало мужской интерес.

Ладно, положа руку на сердце – минут на пять я почти охмурилась. Это моя постыдная тайна. Но взяла себя в руки и держусь до сих пор.

Алексей мало смотрел на дорогу, все больше улыбался мне:

– Знаешь, мне кажется, ты раздуваешь из мухи слона. И все потому, что боишься.

– Чего, интересно?

– Влюбиться, – серьезно заявил он. – Этот страх знаком и мне.

– Правда?

– Конечно. Когда я смотрю на тебя, мне страшно.

Совсем некстати я вспомнила, что сегодня утром не накрасилась. А еще ночью мало спала… в общем, Малевина понимала: сама смотрела в зеркало и пугалась.

– Ты всем так говоришь? – разозлилась я. – Всем, с кем встречаешься?

– Я ни с кем не встречаюсь, ты что!

– Называй это как хочешь.

– Вася, ну ты чего, – Малевин вновь попытался схватить меня за руку, и на сей раз ему это удалось. Просто я в окно смотрела, не ожидала новой атаки. – Посмотри на меня, котенок. Посмотри, прошу.

Нехотя, я повернулась.

– Все не так, как кажется. На меня наговаривают! – глазом не моргнув, соврал он. – Ты же знаешь наши порядки, всем лишь бы обсудить твою жизнь, а в результате это бьет по самому дорогому. Вася, я не шучу. Что ты хочешь, чтобы я сделала? Чтобы перестал с женщинами разговаривать? Так я перестану! Даже здороваться ни с кем не буду.

– Делай что хочешь, – отрезала я сурово.

Малевин обиженно покачал головой:

– Ну что за вздорный характер…

– На дорогу смотри лучше, – посоветовала я. – И заодно расскажи, зачем вчера в лабораторию ходил.

Как я его, а!

– В лабораторию?! – спросил он таким тоном, будто я обвиняла его в посещении шашлычной на автовокзале. – Не ходил я!

– Тебя засекли.

– Кто? И только не говори, что твои бабки-сплетницы! Они все врут, Вася.

– Я сама видела. По-твоему, я тоже сейчас вру? – невинно поинтересовалась я.

– Да не был я в лаборатории! – очень натурально возмутился Малевин. И я уже не знала, то ли восхищаться его талантами, то ли за них презирать. То есть умом-то я понимала, что второе, но все равно восхищалась. Мне бы так врать, а! Не попала бы впросак перед полицейскими. Да и многих неловких ситуаций в жизни удалось бы избежать…

– А я говорю, был!

– Ничего подобного! – он уже начал злиться.

– Вот ты говоришь, что готов ради меня больше ни с кем не разговаривать и даже не здороваться. А сам шастаешь в соседний кабинет посреди бела дня! Это какой-то запредельный уровень наглости.

– Я не шастал!

– А я говорю, что шастал!

– Ты что, получаешь удовольствие от этого?

– От твоих похождений? – несказанно удивилась я: одно слово – мужчины!

– Ты понимаешь, о чем я говорю.

– Конечно, понимаю. Понимаю, что ты опять ушел от темы. Даже не надейся, что это со мной пройдет!

– Я и не думал, – серьезно кивнул Малевин.

– Тогда я слушаю.

– Да не ходил я ни в какую лабораторию, – тяжело вздохнул он, видимо, страдает человек от моей недоверчивости. – Сама подумай, что мне там делать, у химиков? Я хотел с тобой поговорить, не по телефону, а как нормальные люди. Ты всю неделю от меня пряталась, на звонки не отвечала и сообщения игнорировала, а это уже ненормально, Вася. На сообщения люди всегда отвечают… я беспокоился, вот и поднялся к тебе. Заглянул в кабинет, а там никого не оказалось, кроме старика-азиата. Но он спал, я даже спросить не смог, где ты. Я подождал минут пять и ушел.

– Почему ты решил, что Ибрагим спал? – это вопрос на засыпку. Я с хитрым прищуром ждала, как же Малевин на него ответит, потому что Ибрагим спал с открытыми глазами и посторонний не мог понять, что старик именно спит. Такие знания приходят с опытом, мне сейчас одного взгляда хватает, чтобы определить, что к чему.

– Может, и не спал, – отмахнулся Алексей, не поняв, насколько вопрос важный. – Сиде и смотрел в одну точку, я и поздоровался с ним, и вопросы задавал, а он меня игнорировал. Вот я и решил… погоди-ка, так он это нарочно?

– Нет, он спал.

– Как я и сказал.

– Удивительно!

Возможно, в этот раз Малевин и впрямь не врет. Тест-то он прошел на «отлично», а тут никакие способности к вранью уже не помогут. Или Малевин воистину неповторим.

– Что за хроническое недоверие ко мне, Василиса? – трагично спросил Алексей.

– Ты сам дал повод, так что теперь не жалуйся.

– Больше такого не повторится.

– Конечно не повторится, больше я не позволю себя обмануть, – кивнула я.

– Да кто тебя обманывал-то? – опять взвился Малевин.

– Наша беседа никуда не приведет, мы возвращаемся к одному и тому же, и конца и края этому не предвидится.

– Это все потому, что ты упертая, как баран!

– Я еще и баран? – ахнула я.