– Отпусти меня! Отпусти! – я вырывалась, мне нужно было попрощаться.
Слезы катились по щекам, из меня вырывались неясные всхлипы. Тыльной стороной ладони я вытирала щеки, но через секунду они вновь становились мокрыми.
Аким подхватил меня на руки и понес к нам в комнату. Я брыкалась, кричала, колотила бывшего Лазурита по спине, пока тот не занес меня в нашу комнату и не опустил на кровать.
– Прошу, хватит, – попросил он.
Хватит реветь? Что прекратить? Саша…
Друг, который столько раз спасал меня. Он мертв. Кто еще погиб из-за меня? Нас было двести. Сейчас меньше ста.
Овла, Фиби, Ветта, Николс, Агния, Вениамин, Сэм, Саша – все они мертвы. И еще около сотни тех, имена которых я не помню.
Я легла лицом в подушку и кричала, кричала, пока не охрипла, пока не сел голос. Я кричала от боли, от безысходности, от страха, горя. Больно. Противно. Я кричала. Кричала пока оставались силы. Кричала, пока могла кричать. Столько погибших. Среди них мои друзья, мои недруги, но разве они заслужили этого? Быть убитыми?
Не знаю, сколько я пролежала на кровати, но почти все это время Аким молча гладил меня по спине, не зная, как еще можно успокоить. Мне было плохо. В груди пустота. Хотелось хоть чем-то ее заполнить. Я кричала, надеясь, что так станет легче. Перед глазами вставали образы мертвых. Вот мертвая Ветта лежит, как кукла, с распростертыми руками, а рядом с ней ее отец, которого убили свои же люди. Вот слышится выстрел, и Прасковья сидит и плачет над мертвой Агнией. У всех стеклянные безжизненные глаза. Овла заслоняет собой Касьяна и падает на пол. Сэм с кинжалом в груди.
Меня трясло.
Сил кричать больше не было. Я лежала, уставившись в одну точку. Боль пульсировала в голове. Мысли кончились. Просто больно, просто грустно, просто…
18 глава.
Так я пролежала на кровати весь день, пропустив все тренировки. Аким, просидев со мной два часа, не выдержал моих завываний и ушел. Я не винила его за это. Никто не может быть настолько самоотверженным, чтобы слушать вой и рыдания весь день.
Но, как оказалось, парень ходил в столовую и даже принес мне поесть. Правда, я даже не взглянула в сторону тарелки. Есть совершенно не хотелось.
Через некоторое время я заставила себя подняться и сходить в душ, надеясь, что вода поможет мне немного успокоиться. Зайдя в душевую, я дошла до самой дальней кабинки и, не раздеваясь, шагнула внутрь нее. Сверху, как по приказу полилась прохладная вода. Я подставила под струи лицо, стараясь смыть соленые слезы, но они вдруг хлынули с новой силой.
Опустошенная сегодняшним происшествием, я опустилась на самое дно кабинки и обхватила руками колени. Вода полностью намочила мой костюм и волосы. Прохладные струи заливались мне в нос и глаза. Уже было сложно понять, плачу ли я, или это просто вода. Вся боль отступила на второй план, а мой взгляд бездумно бродил по белой стене кабинки, по которой то быстро, то медленно стекали капли, устраивая между собой гонки. Мои мысли были уже далеко отсюда, шум воды заглушал звуки внешнего мира, и я смогла полностью уйти в себя. Мне вспомнилось, как я почти каждый день дома вот так запиралась вечером в ванной и сидела, смывая с себя все заботы, что накопились за день, но потом мне начинали барабанить в дверь, и тогда приходилось выходить.
Прошел, наверное, час, а меня из душа так и не выгнали, тогда я решила выйти сама.
Мокрая с головы до ног, я вернулась в комнату. На удивленные взгляды я не обращала внимания. Просто упала лицом в подушку и попыталась уснуть, но было слишком мокро и холодно.
Кто-то тронул меня за плечо.
– Переоденься, ты можешь заболеть, – негромко произнес Аким.
Я села на кровати. Аким стянул с моих волос резинку и накинул мне на голову полотенце. Парень стал полотенцем тереть мне голову, высушивая волосы.
– Нет, нет, нет! – запротестовала я, стаскивая с головы полотенце. – Спасибо, лучше сама.
Мне представилось, что будет на моей голове, если бывший Лазурит продолжит сушить ее таким образом. Ворона бы позавидовала такому гнезду.
Мне пришлось тащиться к умывальникам, чтобы просушить волосы феном и переодеться в ночную рубашку. Вернувшись обратно, я швырнула мокрые вещи на пол возле кровати, а сама залезла под одеяло и тут же уснула.
Утром следующего дня я заставила себя встать. Нужно было готовиться, чтобы выиграть на последнем испытании и снова увидеть Василя. Тогда мне удастся его убить.
На тренировке мне с легкостью удалось заставить Аспида делать все вещи, которые я ему приказывала. Это было уже давно хорошо отработанно, да и сегодня я была зла как никогда. Тогда мне предложили вновь попробовать свои силы в страхогенераторе, я согласилась, твердо решив для себя ничего не бояться. Накануне мне удалось выявить причины моих страхов.
Все страхи возникали из-за двух причин: боли или смерти. Боязнь высоты означала, что я боюсь разбиться, упав с нее. Боязнь змей – быть убитой ими. Боясь цунами – утонуть.
А что, если я не буду бояться смерти? Мне нечего терять, да и я пару дней назад сама шагнула навстречу ей. Так отчего этот страх возникает вновь и вновь?
Кабинка быстро сменила очертания, и я оказалась вновь в актовом зале. Опять на сцене стояли Саша и Аспид, собирающийся убить парня. Сейчас мне было необходимо предотвратить эту ненужную смерть. Я побежала к сцене, но не двинулась с места ни на шаг. Нужно было что-то делать, как-то менять ситуацию в свою пользу. Научиться ее контролировать.
«Выстрели себе в голову!» – отдала я отчетливый приказ, но триста четвертый только покачал в ответ головой и нажал на курок. Я не могла издать и звука. Как можно победить страх, если машина не реагирует на мои манипуляции?
Теперь на сцене оказался уже Аким. В груди все сжалось, а я вновь попробовала бежать, но результат оставался таким же, как и с Сашей.
Я сжала голову руками и закричала, опускаясь на пол. Мне пришлось несколько раз сильно ударить кулаками пол, чтобы боль заставила меня думать. Это ведь просто генератор страхов. Как я хочу, так и будет. Мой страх не их смерть, а невозможность помочь.
– Этого всего нет. А ты уже давно мертв! – крикнула я, поднимаясь с пола. Аспид исчез. Неужели страх повержен?
– Мы ненавидим тебя! – услышала я голос Агнии. Девушка стояла за моей спиной. Прижавшись к ней, на меня смотрел рыжеволосый мальчишка, наверное, ее брат. А за ними я увидела всех, кто погиб. Саша, Овла, Фиби, Алан, Вениамин …
– Из-за тебя мы все погибли! Из-за тебя!
– Ты пойдешь с нами! Ты должна поплатиться за все!
Я спокойно стояла и смотрела на мертвецов. Они не настоящие. И это не мой страх. Я не боюсь умереть. Это не страшно.
– Я всем вам пыталась помочь. Кто-то из вас погиб случайно, кто-то намеренно. Но в этом нет моей вины, – все так же холодно и спокойно произнесла я. Страх отступил. – А этот мальчик мне даже не знаком.
– Я ее брат, – буркнул мальчуган и еще крепче прижался к сестре.
– Теперь вы вместе, – пробормотала я, удивляясь, что разговариваю с миражом.
Мальчишка кивнул, обнял сестру, и они пропали. Я оказалась в темноте.
Открылась дверь кабинки, оттуда хлынул яркий свет, мне пришлось прикрыть глаза рукой, чтобы не ослепнуть.
– Пять минут! – удивленно выдохнул Кифирыч. – Это прекрасный результат, егоза!
– Спасибо, – я выдавила улыбку и гордо удалилась из зала.
По пути остатки адреналина схлынули, и я почувствовала, как болят костяшки на руке. Что-то в генераторе страхов оказалось правдой. Мне пришлось изменить свой курс и пойти к умывальникам. На обоих кулаках оказалась содрана кожа, ранки кровоточили. Прохладная вода немного облегчила боль и смыла кровь. Ссадины пощипывало, но мне это нравилось. Боль помогает оставаться в реальности. С ее помощью я победила свои страхи, но вот только ее саму победить невозможно.
До обеда оставалось еще много времени, и я проникла на крышу, оставив с носом Аспида, что дежурил перед люком. Холодный воздух окончательно прояснил еще затуманенное нереальностью страхогенератора сознание. Я села на край крыши, чтобы погулять и посмотреть на горизонт. Природа всегда успокаивала меня. Вода сверкала в лучах солнца. Я вспомнила, как хотела спрыгнуть, вспомнила, как сильные руки оттащили меня назад. Это был Саша. В груди все снова сжалось из-за желания вернуть все назад. Я несколько раз глубоко вдохнула и выдохнула, вновь возвращая себе самообладание.
